— Слушай, а может быть ты спортсмен? Жокей? Наездник? То есть тот, кто ездит верхом профессионально? Может быть ты занимался конкуром, выездкой, участвовал в скачках… Хотя я не знаю ни одного вида спорта, где ездили бы верхом без уздечки…

 — И я не знаю, Анюта.

 — О! Цирк! В цирке могут ездить без уздечки! К тому же вот тебе и гибкость, вот и походка, вот и хорошо развитое тело!

 — Дожили, теперь я похож на клоуна…

 Анечка критично посмотрела на друга и загадочно улыбнулась:

 — Ну, в общем-то, не особо, конечно. Но что-то такое есть…

 — Да чего уж там? Не криви душой… Я и есть клоун… Без прошлого… Без будущего… Без настоящего…

 — Не говори так! Ты не такой! Ты лучший из всех, с кем я когда-либо дружила! Просто нам надо еще немного подумать, откуда ты можешь быть…

 — Есть у меня одно подозрение, но, боюсь, сейчас это будет похоже на бред сумасшедшего.

 — Озвучивай его немедленно!

 — Ты не будешь смеяться?

 — Конечно же нет! Говори!

 — Я — воин. Профессиональный воин. Я отлично владею искусством рукопашного боя и холодным оружием. У меня замечательная реакция, а такая реакция может быть только у человека, чья жизнь постоянно подвержена риску — либо ты врага, либо он тебя. Я отменно езжу верхом. Причем, ты же видела, конь сразу пошел на контакт. Мне Юра — инструктор — потом сказал, что Акбар подпускает к себе только свою хозяйку, мужчин на дух не выносит, а я поговорил с ним, и конь сразу же меня понял.

 — С кем ты поговорил? С конем? — округлила она глаза.

 — Ну да, — не поняв, в чем закавыка, ответил мальчик. — Только, знаешь, у нас седла другие. Здесь они не удобные, а у нас хорошие, и лошадям меньший дискомфорт доставляют. Аня, я так хочу домой… Этот мир для меня совершенно чужой, в нем мне не уютно…

 Анечка окончательно сникла. Они стараются сделать все возможное, чтобы ему было хорошо, а он домой хочет… Глупый и бестолковый мальчишка!

 Взявшись за руки, ребята еще какое-то время молча побродили по аллеям и вернулись в коттедж.

 ***

 Ночью ему не спалось. Он и так, и этак крутился на слишком мягкой кровати, но заснуть никак не получалось. Виной всему было перевозбуждение сегодняшнего дня. Он так давно не ездил верхом, так соскучился по этим милым животным. А вчерашний вечер вообще лишил его покоя. Мысли все время путались, переходя то на Акбара и собственные ощущения от верховой езды, то на Анечку и собственное тело, которое отказывалось подчиняться здравому смыслу. А здравый смысл был сейчас очень нужен. Если он позволил себе влюбиться, то это не повод позволять себе все остальное. Что-то внутри категорически запрещало ему развивать эти отношения. Какая-то ответственность камнем лежала на сердце. Но тело и чувства боролись с ограничениями разума, и эта внутренняя борьба выводила его из душевного равновесия.

 Андрей встал, надел махровый халат и отправился в холл. Может быть, хоть телевизор его повеселит и отвлечет от грустных мыслей. Он появился в гостиной бесшумно, щурясь на яркий свет телевизора и напольного бра. Мальцевы-старшие сидели спиной к нему на диване, обнявшись, и Сергей Александрович вполголоса рассказывал, как Всеволод Илларионович ездил по институтам, которые специализируются на иностранных языках. Андрей подошел ближе и замер в нескольких шагах от них.

 — Понимаешь, Танюша, такого языка в природе не существует. Севка объездил все институты, пообщался со всеми педагогами, профессорами и еще какими-то товарищами, которые могут определить, что это за язык. И ничего! Понимаешь, Андрей разговаривает во сне на несуществующем языке!

 — Быть такого не может! Где-то же он его выучил, с кем-то же общался! А его разбирали? Ну там фонетика, состав?

 — Да. Ребята из отдела фоноскопических экспертиз полностью проанализировали язык. Эта речь разумна. Как если бы дельфины или там слоны между собой разговаривали.

 — Да ну тебя! Скажешь тоже! — рассмеялась женщина.

 — Я серьезно! Только они не понимают ни слова. Это не условный язык, а высокоразвитый. Такой же, как у нас с тобой, но на нем никто не разговаривает. Возможно, это язык какого-то племени аборигенов. Однако наш Андрюшка слишком хорошо воспитан, чтобы состоять в племени аборигенов. Хотя, если он там был вождем, то в образовании пробелов быть не должно. И потом, помнишь, я тебе говорил, что анализ его произношения показал, что русский язык с московским говором привит ему искусственно, то есть как если бы он его тщательно изучал как иностранец.

 — Тогда, Сереженька, возникает естественный вопрос: кто он и откуда?

 — Вот и я хочу это знать, — раздался голос за спиной. Мальцевы вздрогнули и обернулись. Андрей хмуро смотрел на супругов. — Каким образом вы узнали, на каком языке я разговариваю?

 — Вообще-то подслушивать нехорошо, — строго сказал Сергей Александрович.

 — Прошу прощения, это вышло случайно. Я не планировал ничего подслушивать, просто не стал вас перебивать. Но все же, каким образом вы узнали, на каком языке я разговариваю?

 — Андрей, я хотел рассказать тебе об этом еще перед поездкой сюда, но был слишком занят. К тому же результаты все равно неутешительные. После твоего первого кошмара, когда ты разговаривал во сне, я решил, что надо попробовать записать твою речь, и подложил тебе диктофон, который автоматически срабатывает на звук голоса. Во сне ты говоришь как на русском, так и на чужом языке. Эту запись дядя Сева показал специалистам. Они не смогли расшифровать чужой язык. А анализ твоей русской речи, проведенный отделом фоноскопических экспертиз при московском ГУВД, показывает, что говор у тебя московский, но с одной маленькой и нехорошей оговоркой: у тебя поставленная, слишком правильная речь. Так, словно, язык ты выучил, а не родился с ним. Вот и всё.

 — Почему вы не дали послушать запись мне?

 — Я хотел сделать тебе сюрприз. Только вот ничего не получилось. И потом, ты неделю провел в больнице. Михельсон категорически запретил тебя волновать. А мне чутье подсказывает, что запись вгонит тебя в хандру.

 — Не вгонит. Где диктофон?

 — У дяди Севы. Дома ты сможешь послушать запись. Возможно, это поможет тебе что-то вспомнить. Потерпи немного.

 — А что мне еще остается? — уныло буркнул Андрей.

 — Кстати, а что такое фаррого?

 — Фаррого? — он покраснел и задумался, как лучше объяснить не совсем приличное слово. — Фаррого — это слово с ярко выраженной экспрессивной окраской, аналогичное русскому «черт побери». Думаю, что я был сильно зол или расстроен в тот момент. Произносить данное слово в обществе неприлично. Вас неправильно поймут.

 Мальцевы рассмеялись. Андрей совсем смутился и ретировался спать.

 ***

 Всеволод Илларионович достал диктофон и протянул его Андрею. Все напряженно ждали. Он нажал на кнопку Play и начал слушать. Сначала все шипело, потом послышалась речь, но плохо, с помехами. Андрей включил звук на полную мощность, напряженно вслушиваясь в собственные слова.

 — Ну? — не выдержал Всеволод Илларионович. — Ты что-нибудь понимаешь?

 — Понимаю, — угрюмо отозвался Андрей.

 — Что? — воскликнула Анечка.

 — Мне страшно, — начал синхронно переводить он. — Надо бежать… Я вижу тебя… Кто ты?.. Я — это ты… Я не вижу твоего лица… Между нами преграда. Стеклянная вода… Я должен найти себя… Кто я?.. Вспомни тот миг между жизнью и смертью… Да не могу я его вспомнить! — в отчаянье закричал парень, выключая запись. — Не помню я ничего!

 — Что ты не помнишь? — в один голос спросили Мальцевы.

 — Ничего не помню! А особенно я не помню миг между жизнью и смертью! Стараюсь вспомнить, но ничего не получается! А это важно! Очень важно!

 — Успокойся! — миролюбиво рявкнул Всеволод Илларионович. — Что еще там просят тебя вспомнить?

 Андрей включил диктофон и начал бубнить:

 — Что это значит?.. Я иду к тебе… Ты не сможешь убить меня… Я слишком силен… Помоги мне… Как мне найти тебя?.. Что сделать?.. Вспомни тот миг между жизнью и смертью… Откуда я?.. Кто я?.. Ну и так далее, практически без вариантов.