— Ну и хорошо! А чего ты расстроился? — удивленно спросила Лана.

 — Ланка, но ведь он такую ерунду про меня говорил. И Сергей Александрович поверил! Ты понимаешь, он поверил! Я видел его глаза, он верил этому отморозку!

 — Андрюшка, — Анечка трогательно улыбнулась, — да если бы папа поверил ему, а не тебе, то он бы уже оторвал тебе голову. Ты даже не представляешь себе, как мой папа умеет «предано смотреть в глаза». Куда делся настоящий Белявский?

 — Сергей Александрович приказал его выгнать.

 — Вот видишь! Если бы он поверил ему, а не тебе, то выгнал бы тебя. Ну, в крайнем случае, вас бы обоих.

 — Анютка, но он столько всего наговорил!

 — Погоди, Андрюш, — вмешалась Лана. — Ты только что сказал, что того парня, которым тебя обозвал Белявский, в природе не существует. Следовательно, все, что он говорил — ложь от начала до конца! Так чего ты нюни распустил?

 — Потому что я не сдержал себя и поддался на провокацию! — негодующе крикнул Андрей, соскакивая с качелей. — Потому что я вел себя, как последний идиот, бросившись на него с кулаками! Я ведь видел, я знал, что он врет! Он нашел мое слабое место и начал бить по нему! Я не должен был лезть в драку! Я обязан был держать себя в руках!

 — Прекрати истерику! — строго приказала Лана. — Я не знаю, что он там тебе наговорил, но если ты набил ему морду, то за дело. Ты очень редко перестаешь себя контролировать, но если это происходит, значит тебя на самом деле достало.

 Андрей помрачнел:

 — Да в том-то дело, что не набил. Не дали. А так хотелось…

 Девчонки засмеялись и бросились его обнимать.

 ***

 Андрей напряженно ждал вечера. Он пробовал читать. Но книги не отвлекали от дневного происшествия, а, наоборот, провоцировали новые мысли, прокрутку ситуации, выискивание новых вопросов и придумывание ответов. Мерзкий Белявский! Отвратительный субъект! То-то его в школе называли шакалом, то-то его общества все избегали, то-то его так ненавидели! Татьяна Ивановна настояла, чтобы Андрей выпил успокоительное. Таким нервным она еще никогда не видела мальчишку. Хорошо, что муж позвонил и велел приглядывать за парнем. Иначе она бы так и не поняла, из-за чего он шарахается от людей, ведь с утра был абсолютно нормальным.

 Он сидел в кабинете Сергея Александровича и прорисовывал произошедшие события. Каждый эпизод на отдельном листе бумаги. Потом раскладывал их по датам, по типам, по подобности. Ничего не сходилось! Ничего не понятно! Ерунда! Вся его жизнь последние два месяца — сплошной бред сумасшедшего! И сны, сны, которые он так ждал, которые могут ему помочь, не снятся уже больше двух недель! Друзья забыли о нем, бросили на произвол судьбы! «Вспомни тот миг…» Как?! Проклятая амнезия!..

 Анечка, поджав ноги, притаилась на диване, делала вид, что читает детектив. Сама же тайком подглядывала за другом. Когда в урну полетел очередной смятый бумажный комок, она не выдержала:

 — Андрей, не расстраивайся ты так. Папа перегнул палку, но он наверняка не хотел этого. Все будет нормально. Будешь жить у нас, будешь Мальцевым. Мы же тебя любим и доверяем…

 — Я хочу найти своих родителей. Я хочу вспомнить свое имя. Я хочу быть собой, а не непонятно кем! — процедил он недовольно.

 — А мне казалось, что ты любишь меня, — едва слышно произнесла Анечка.

 — При чем тут это?

 — Так, — пожала она плечами. — Ни при чем.

 И ушла, швырнув книжку ему на стол.

 Как назло Сергей Александрович задержался допоздна, и ужинали они без главы семейства. Хотя ужином в полном смысле это нельзя назвать. Андрей поковырялся в тарелке и, извинившись, опять ушел в кабинет. Анечка, обидевшись из-за дневного разговора, закрылась у себя в комнате, залезла в чат и долго плакалась виртуальным друзьям о том, какие нынче пошли отвратительные парни. Чтобы не поддаваться всеобщей хандре, Татьяна Ивановна углубилась в вязание.

 Около двух часов ночи Сергей Александрович возник на пороге собственного кабинета. Мужчина окинул уставшим взглядом опустившего голову парня и плюхнулся на диван. Повисло неловкое молчание.

 — Вот что, Андрей, — наконец-то промолвил он, развязывая тугой узел галстука и расстегивая рубашку. — Ну, надеюсь, тебе ситуация ясна.

 Андрей кивнул, не смея поднять глаз. Чего тут не понятного? После того поклепа, который сделал Белявский, ни один здравомыслящий человек не оставит его жить у себя. Анечку только жаль. Они любят друг друга. Девочке будет тяжело перенести разлуку. Но так надо. Он постарается справиться с чувствами, задушит их, уничтожит, а вот Анечка… Андрей вздохнул. Он уже придумал, у кого можно пожить первое время. А там будет видно…

 — На сегодняшний момент у нас остался последний вариант, который должен помочь найти твоих родственников. И надо его использовать с максимальной выгодой. Потому что или тебя опознают, или тебе придется брать мое имя.

 — В каком смысле? — удивленно уставился на мужчину Андрей.

 — Что «в каком смысле»? — не понял вопроса Сергей Александрович. — В самом прямом! Или ты и дальше планируешь быть Андреем Белявским? Я бы после сегодняшней встречи сменил не только фамилию, но и имя. Уж очень большой мерзавец этот Белявский. Поверь, у меня богатый жизненный опыт, но такого проходимца я вижу впервые.

 — Я думал… — пробормотал Андрей, отказываясь верить услышанному. — Я вел себя как последний дурак, не сдержался, полез в драку…

 Мальцев рассмеялся.

 — Прекрати, парень, он и сам начал меня доставать. Мы до тебя эту историю уже дважды слышали, и всякий раз с новыми подробностями. Парень гениально ориентируется в ситуации, виртуозно врет. Впервые такое вижу, настолько тонкий психолог… Я даже в какой-то момент ему поверил. Но на всякий случай, все же попросил Надю позвонить в сельсовет, чтобы подтвердить или опровергнуть эту информацию. Ты хорошо придумал с именем и фамилией матери. Кстати, а почему именно Надежда?

 — Вашего секретаря зовут Надя. Это первое, что пришло мне на ум. Да и имя распространенное…

 — Молодец. Естественно, никакая информация не подтвердилась. Меня очень смущало, что на наши вопросы о тебе, Белявский слишком неоднозначно отвечает. Вроде бы он знает тебя, а вроде бы и нет. Тогда мы с Всеволодом Илларионовичем решили проверить, посмотреть на тебя. И не ошиблись. Белявский врал. Но как врал! Красиво, профессионально.

 — А мне казалось, что вы ему верите…

 — Да ну! — скривился Сергей Александрович. — Разве в тот бред, что он нес, нормальный человек может поверить? Глупости какие! Зато теперь мы точно знаем, что ты не Белявский, и это хорошо. Однако, тебе нужны документы, поэтому мы с Танюшей хотим взять над тобой опеку или усыновить. Имя можешь выбрать любое, фамилию я дам тебе свою, если ты, конечно, не против. Но давай займемся этим после передачи, когда проработаем последний вариант, используем последнюю возможность и будет ясно, что тебя никто не знает.

 Андрей удрученно повесил голову.

 — И еще, дорогой мой, — очень строго произнес Сергей Александрович. — Я смотрю, у вас с Анькой роман во всю развивается. Убью. И будет не жалко.

 — Я люблю ее… — прошептал парень.

 — Я тебя предупредил. Рано вам еще в Ромео и Джульетту играть. Помнится мне, они плохо кончили. Имей это в виду. А сейчас марш спать. Устал я сегодня от твоих проблем.

 Лес кончился так же внезапно, как и начался. Я шел-шел и вдруг обнаружил, что стою посреди огромного луга. Вокруг неестественная тишина. Ни одна травинка не шелохнется, ни одна птаха не защебечет. Очень тяжело дышать — влажное марево, проникая в грудь, совсем не снабжает тело кислородом, а, кажется, забирает те крохи, что сохранились в легких. Волосы и лицо стали влажными, одежда облепила тело. Хотелось поскорее покинуть это гиблое место.

 Над самой землей висят тяжелые рыхлые тучи, сплошной свинцовой массой затянувшие все пространство до самого горизонта. Я упорно иду вперед. Туда, где прячется солнце. Я знаю, что солнце поможет мне найти себя. Сопровождающий повсюду голос исчез и мне безумно одиноко. Я хочу услышать этот зов и последовать за ним. Но шепота больше нет. Уже очень давно нет.