Екатерина Васильева талантливо и глубоко в этом непростом спектакле будет говорить с нами о том, как Анна, жена Федора, сможет несмотря на все-все трудности не изнашивать душу свою, но копить ее сокровища. Она будет копить, наживать душу не для себя, но для своего Феди и детей (на которых она и будет тратить накопленное). Но вот попробуйте, накопите, живя в чужих домах, на чужих землях, с чужими людьми, испытывая страшную ревность к этой ужасной женщине Аполлинарии Сусловой, которая писала ее мужу, не давала им покоя? Как накопить душу, если она рвалась от боли и сострадания к мужу, проигрывающему последние деньги и зараженного страстью к игре? Как научиться терпеть и прощать, когда муж закладывает твое последнее пальто, чтобы выкупить шубу жадной Эмилии Федоровны (немки и жены умершего брата, требовавшей всю жизнь от Достоевских материального обеспечения)?!
Екатерина Васильева точно знает: «Кто хочет сохранить душу, тот ее потеряет». Кто боится тратить ее на других, тот растратит ее все равно. Для православной женщины, для жены-христианки не может быть иного пути как прощать сорок раз по сорок раз (по сути — всегда).
Анна Сниткина-Достоевская будто всякий раз заново училась любить своего мужа. Вот случилась обыкновенная ссора из-за зонтика (актеры показали отменную согласную игру), закончившаяся страшным раздражением Достоевского, выкрикивающим обиднейшие слова жене. Но потом было его покаяние, которое она приняла с благодарностью. Суть этого преодоления обстоятельств, смывания нечистого в отношениях Екатерина Васильева трогательно и искренно передала в сцене поломанного гребешка (Федя просил не ломать, а она сломала сразу три зуба и ужасно расстроилась, что Федя подумает, что это специально, после вчерашней ссоры с зонтиком.) И она горько плакала, а муж совсем не рассердился, но напротив, утешал ее. Ключевое слово для женского сердца здесь именно это утешение (когда наступает мир и тишина в отношениях). И снова эти сокровища примирительного утешения она навсегда положит на сердце: «Я знаю, что именно в эти минуты он и был настоящий». Именно потому и была она счастлива, что этого, часто сокрытого в буднях, настоящего человека в своем муже она умела поддержать и пожалеть. И помнить благодарно его слова поддержки, любви, утешения.
Все сердечное, теплое, душевное в этом спектакле выявляется и неожиданными режиссерскими приемами (а роль тенора — отличного профессионала Ярослава Здорова, — тоже важна и заметна. Он исполняет и классику, и народные напевы, и что-то бытовое-шутливое, воссоздавая всякий раз то ситуацию легкой усмешки, то передавая внешнее, что врывается в мир семьи Достоевских. Вообще живой голос певца — роскошная «рамка» к сценической картине.) Режиссер и актеры совсем не играют никакой «достоевщины» и надрыва, но показывают нам жизнь героев, которые не озабочены ни своим величием, ни тем, как они будут выглядеть в глазах потомков. Эта жизнь Анны раскрывается Екатериной Васильевой не через «величие миссии» (быть женой при великом писателе), но через искренность и нравственную стойкость, через ясность и простоту своих забот и женских задач. Ничего особенного — все как у многих русских женщин… Христианок.
Конечно, они и современную публику чуть пожалели, когда рассказ об ожидании ребенка и смерти девочки передали через куклу: положит актриса куклу в коробочку как в гробик и перевяжет траурной лентой. Все. И от страшного символизма этой сцены перейдут к другой, когда Достоевские разыгрывают домашнюю пьесу в стихах «Абракадабра» на тему невинности и заманивания жениха. Правда, смешно получилось — особенно когда Екатерина Васильева ловко пересаживалась со стула на стул, мгновенно превращаясь из грубой маменьки в жеманную и глуповато-восторженную дочку. В этом серьезном спектакле есть и радостная театральность.
Бенефис удался. Васильева царствовала на сцене. Но чтобы царствовать, нужно знать, что есть на кого опереться. И Александр Мезенцев тоже блеснул в своей работе: помогая актрисе, смог существовать на сцене с несомненным тактом и мужским достоинством.
Да, Анна Сниткина была счастлива. Потому что училась любить всю жизнь. Потому что христианкой была не на пригляд и показ, а значит, и спрос строгий вела с себя. Это и была главная линия ее жизни — наполненная любовью и смирением, нравственной цельностью и покаянием. И еще терпением, терпением, терпением…Талант актрисы Екатерины Васильевой словно усилил все эти мысли и чувства. Ведь без её личного трепета и волнения ничего бы и не случилось. Не случилось этого нашего взгляда на себя: она, жена Достоевского, могла испытывать блаженство (рыжики!) в их вечной нищете, а мы все боимся, боимся… То кризиса, то нежеланных детей, то угрюмых и «неблагодарных» мужей. Спектакль как-то очень духовно трезвит и жизненно укрепляет.
Долгопрудненская осень
Так называется V областной театральный фестиваль, организаторами которого являются Долгопрудненский муниципальный театр «Город», администрация города и Министерство культуры Московской области. В этом году на фестиваль приехали шестнадцать театров, представивших самые разнообразные спектакли: для детей и таких, где играют дети вместе со взрослыми, спектакли музыкальные, кукольные и драматические. Здесь принимают всех, а наградная статуэтка (символ фестиваля), созданная известным скульптором Александром Рожниковым, представляет собой лодочку с театральными масками, смело плывущую по бурным волнам жизни.
Играть добро!
Не случайно работа ведущего артиста пушкинского музыкального театра Кирилла Демьянова в спектакле «Волк, лиса и лесные чудеса!» была отмечена специальным дипломом жюри. В этой музыкальной сказке он играл Волка, изысканно распевая от его имени арии. Но самое главное, что им был сыгран характер — преодолевая образ привычного сказочного волка-злодея, театр представил его мягким, человечным и ответственным (в основе спектакля лежит сюжет сказки о «Золотом цыпленке» — Лиса и Волк похитили яйцо, высиживать которое пришлось Волку, а потому появившийся на свет цыпленок зовет его «мамой», а потом понимает существенную разницу между фальшивой мамой-Лисой и ставшим ему настоящим папой — Волком). Спектакль Игоря Ильина (режиссер-постановщик) получился нарядным, озорным и добрым. Здесь любви и творчеству пропели гимн. Игра артистов в нем — это вполне «жизнь всерьез», а потому и искренность переживания спектакля юными зрителями была так захватывающа.
Лучшие детские спектакли фестиваля содержали в себе праздничность как сущностное качество. Такими были «Муха-Цокотуха» (по мотивам К.Чуковского) Долгопрудненского театра «Город»; «О многих шестиногих!..» Балашихинского музыкального театра «Орфей»; «Сказка о потерянном времени» (Е.Щварца) Серпуховского музыкального театра «Зазеркалье».
Театр «Город», на сцене которого и показывался фестивальный репертуар, в своем спектакле для детей продемонстрировал высокую культуру ансамблевой игры. Кому не известна «Муха-цокотуха»? Всем известна. Но чтобы получился именно спектакль, режиссер-постановщик Антон Преснов насытил его веселой жизнерадостностью, развернутыми композиционными мизансценами, когда сразу все герои расположены на сцене, но каждый при этом решает как общую задачу (создание сказочной атмосферы), так и индивидуальную — всякий герой наделен характером, в котором преобладает та или иная черта. Изящна, мила и доверчива Муха-невеста (Кристина Трофимович), отчаянно смел и рыцарски красив Комарик-защитник (Дамир Бахтиев); коварен, ловок и жаден Паук (Павел Князьков); изысканно красива Божья коровка (Лаура Арутюнян); весел, легкомыслен и беспечен прочий сказочный народец. Эмоциональная насыщенность спектакля «собирается» как из экспрессивной, темпераментной актерской игры, так и режиссерской «партитуры», в которой пластика, музыка и ритм мизансцен складываются в синтетическое действие, где, конечно же, добро побеждает зло.
