Николас осторожно освободился из объятий жены и двинулся к террасе. Джоан, очень бледная и улыбающаяся, шла рядом с ним.

— Почему ты не сказал мне, что собираешься встать так рано? Я испугалась, когда не нашла тебя в комнате!

— Испугалась? — Николас рассмеялся. — Уж не подумала ли ты, что я бросил тебя среди ночи, чтобы провести утро в объятиях какой-нибудь ведьмы на Дьявольской скале? Впрочем, у них, кажется, есть свои правила. Они исчезают, когда восходит солнце. — В эту минуту он, очевидно, осознал, что возле дома стоит автомобиль. — Кто-то приехал?

Их голоса чисто звенели в утреннем воздухе. Николас увидел группу мужчин, стоящих на террасе.

— Доброе утро, уважаемый создатель моей жены. Доброе утро, сэр Александр… — он с улыбкой кивнул Алексу. Потом стал серьезным. — Что-то случилось?

Не ожидая ответа, Николас вошел в холл, повесил ящик на вешалку для хранения зонтиков, осторожно прислонил к стене свою картину и повернулся.

— Портрет сэра Джона опять перевернулся сегодня ночью, — сказал Кемпт.

— Беспокойный старичок, — Николас пожал плечами. — Джоан, я голоден, как дракон. Прикажи подать мне что-нибудь поесть, потому что я сейчас начну обкусывать пальцы. А что касается уважаемого предка, то думаю, если вы перестанете обращать на него внимание, он сразу успокоится…

— Мы идем в грот, — сказал сэр Александр, — проверить, не повторились ли отпечатки копыт.

Николас смотрел вслед Джоан, удаляющейся в сторону двери на кухню, потом вдруг резко повернул голову.

— Вам незачем туда ходить…

— Почему? — Алекс стоял возле вешалки, машинально играя замком ящика, в котором находились краски.

— Потому что я был там полчаса назад. Никаких следов нет. То есть, следы есть, но не дьявольские. Возле щели видны остатки какого-то маленького костра, а вокруг него следы небольших, очевидно, дамских туфелек. Вероятно, какие-то девушки ходили туда на прогулку…

— А ты уверен, что проверил все дно грота?

— Совершенно уверен, — Николас вытащил из кармана блузы плоский электрический фонарик. — Я заглядывал повсюду. Не оставил без осмотра ни одного дюйма. Если, впрочем, вы мне не верите, можете сами убедиться…

— А что побудило вас к такому тщательному осмотру грота именно сегодня? — спокойно спросил Джо.

После его слов наступило внезапное молчание, словно все присутствующие только сейчас осознали, что сразу не подумали о том, о чем должны были подумать после первых же слов Николаса.

— Что побудило? — Николас улыбнулся. — Это моя сокровенная тайна… Но ненадолго. Я надеюсь, что еще сегодня вечером поделюсь ею со всеми.

Громко смеясь от какой-то внезапно возникшей мысли, которой он явно не намерен был раскрывать, Николас взял с вешалки свой ящик, осторожно поднял стоящую возле стены картину, не переставая смеяться, направился вверх и скрылся за поворотом лестницы.

— Да… — Ирвинг Эклстоун вздохнул. — За таких вот серьезных людей мы вынуждены, благодаря эмансипации, выдавать в двадцатом веке замуж наших дочерей, которые даже не считают нужным спросить наше мнение… Но несмотря на это, он, по-видимому, не самый худший парень, если Джоан так его любит… — Ирвинг посмотрел на Алекса. — Ну, так что — пойдем в пещеру?

Джо покачал головой.

— Думаю, что это не обязательно. Я не подозреваю вашего зятя в том, что он говорит неправду. И если он утверждает, что осмотрел весь грот, значит, он наверняка знает, что говорит.

— Но почему? — Джилберн наморщил брови. — Ведь он не знал, что портрет перевернут. У него не было никакой причины вставать так рано, а потом бегать туда-сюда по ущелью?

Джо развел руками.

— Хотя меня самого занимают такого рода рассуждения, но я думаю, живя в свободной стране, нам следует подождать до вечера. Мистер Робинсон обещал не слишком долго хранить свой секрет. Впрочем, они оба будут сегодня у вас на бридже, верно? Может быть, мы узнаем что-нибудь и раньше?

— А когда карты вам опротивят, милости прошу ко мне! — Ирвинг взял Джилберна под руку. — Мистер Алекс с сегодняшнего дня будет моим гостем, и думаю, что после бриджа он снова появится здесь и уже не оставит нас до самого отъезда.

— Большое спасибо… — Джо улыбнулся. — Я буду стараться приумножить мои скромные познания при помощи ваших огромных знаний.

— Мы придем все, приблизительно в четыре, — сказал Джилберн. — Остин уложит вещи мистера Алекса и поставит его машину сюда в гараж… — Он повернулся к Джо. — Вы можете вовсе не думать об этом. Слуги «переведут» вас из одного дома в другой, а здесь все будет приготовлено к вашему приезду. В прошлом мы много раз так обменивались гостями, которые были нашими общими друзьями.

Джо поблагодарил, и они расстались в Норфорд Мэнор, пообещав Ирвингу, что в четыре часа появятся вновь.

Кемпт подошел к Алексу, уже сидящему за рулем и, нагнувшись к окошку, тихо сказал:

— Не могу забыть ваших слов об опасности, висящей над этим домом. Я не двинусь с места до вашего прибытия. Вы можете на меня рассчитывать… если, конечно, все это не является чепухой.

— Вы тоже можете на меня рассчитывать, — сказал Джо серьезно. — Стоит Дьяволу сделать еще хоть одно движение, и я схвачу его. И тогда мы освободим этот дом от пугающих предположений, которые, как мне кажется, каждый из его жильцов вынашивает в себе, притворяясь перед другими, что ничего не происходит и нет никаких причин морочить себе голову дурацкими шутками. Я ничего не знал ни о Норфорд Мэнор, ни о его Дьяволе. Я хотел написать детективный роман и уехать в Грецию. Но тут вы пришли ко мне и попросили, чтобы я выполнил по отношению к этому Дьяволу роль Архангела с огненным мечом. Боюсь, что это будет не самая легкая из тех ролей, которые я играл в жизни. Но я сыграю ее до конца.

Джо помахал рукой Кемпту и нажал на педаль газа. Машина тихо тронулась и через минуту исчезла в аллее, идущей серпантином вниз, между зеленой колоннадой старых деревьев с листьями, окрашенными веселыми красками раннего лета.

И лишь когда они остановились на солнечной поляне перед Велли Хауз, Алекса охватило неясное сознание совершенной им ошибки.

В длинной сцене, которая разыгралась перед его глазами в Норфорд Мэнор, что-то было не так. Что-то одно не соответствовало всему остальному! Но что? Он потер лоб рукой, вышел из машины и молча вошел вместе с хозяином в мрачную каменную прихожую.

…Да, это был обрывок кем-то произнесенной фразы… Он засел в подсознании, атаковал ум и упорно стучал в ворота памяти… Не будучи в состоянии ухватить его и полностью сознавая, что если бы он вспомнил то, что смутно вертится в памяти, сразу бы понял вообще все, Джо Алекс направился в свою комнату с сердцем, полным отчаяния.

— Роббер! — сказал Алекс и посмотрел на часы. Без двадцати четыре. Все четверо встали из-за стола.

Ни ланч, ни бридж у сэра Александра Джилберна не были сегодня тем, что можно было бы считать удавшимися мероприятиями.

— Идем? — Джоан подошла к открытому окну, а затем вернулась. — Я знаю, почему так люблю твой дом, дядюшка. Здесь нет этих проклятых решеток. Норфорд Мэнор — как тюрьма… Нет, клетка!.. А ночью кто-то поворачивает картины лицом к стене! — Она была очень бледна, и ее губы дрожали. Спокойствие, которое отличало ее утром, а затем не оставляло во время завтрака и игры в карты, внезапно исчезло. — Полиция должна, в конце концов, что-то предпринять!

— Пойдем, — Николас взял ее под руку. — Вы ведь тоже идете, правда? Небольшая прогулка всем нам пойдет на пользу. Не нервничай, малыш. Надвигается гроза, и потому мы все немного возбуждены. Это такие маленькие игры электричества в атмосфере с электричеством в серых клетках нашего мозга.

— На всякий случай возьмем плащи, — Джилберн позвонил Остину, а потом они маленькой группой направились через луг к калитке в стене.

Алекс окинул взглядом далекий, возвышающийся над лесом дом на скале. В маленьких окнах Норфорд Мэнор по-прежнему отражалось голубое небо, но воздух сменил цвет, и казалось, будто что-то грозное повисло вокруг.