Они шли вдоль живой изгороди, опоясывающей густым барьером край ущелья, за которым начиналась отвесная скальная стена, ниспадающая к тихо журчащему потоку. С правой стороны, посреди газона, поднималась стройная вышка бассейна, а дальше сад опускался террасами и растворялся в густом лесу, который тянулся еще ниже в долину, где прятался Велли Хауз. Джилберн и Николас Робинсон шли перед ними в шагах пятнадцати… Джо умышленно маневрировал так, чтобы остаться наедине с Джоан. Он заметил, впрочем, что девушка это поняла и помогла ему.

— Скажите мне честно… — она умолкла.

— Да?

— Для чего вы сюда приехали?

— Чтобы найти убийцу вашей тети Патриции Линч и по возможности предупредить, если сумею, какое-либо новое несчастье.

— Так я и подумала, — сказала она спокойно, к его легкому удивлению. — Значит, вы считаете, что он ее убил? Я долго об этом думала, и все же не могу в это поверить. Он ведь не способен на это.

— Кто?

Теперь она посмотрела на него с удивлением.

— Значит, вы не знаете, о ком я говорю?

— Знаю. Но я хотел бы знать, почему вы так предполагаете?

— Я как раз и сказала, что не предполагаю, будто это он. Пока вы не приехали, я готова была думать, что полиция права. Это ведь могло быть самоубийство.

Алекс покачал головой.

— Как? Значит, вы уверены, что это не было самоубийством? Но почему?

— О, давайте пока назовем это не уверенностью, а лишь моим убеждением. Прошу вас, скажите, о чем вы думали непосредственно после этой трагедии?

— Я не знала, что и думать… Видите ли, я ведь ее почти не знала. В течение всей моей жизни она жила в Африке. А потом приехала и почти сразу умерла. Она была грустной и очень нервной… Ее самоубийство не было чем-то невозможным. Вы ведь знаете, что она потеряла мужа?

Алекс кивнул.

— Но с другой стороны… — продолжала Джоан, — возможно, я читаю слишком много детективных романов? Честно говоря, я не читаю ничего другого, ну, может, еще теоретические пособия по легкой атлетике. Так вот, я начала задумываться… А тут произошла эта странная история со следами копыт в гроте… Выглядело действительно зловеще. А этот портрет… В воскресенье его опять кто-то перевернул. Я, конечно, не боюсь, но…

Она содрогнулась, и Джо понял, что Джоан Робинсон все же боится.

— Вы предполагаете, что еще что-то может случиться?

— Не знаю. Во всяком случае, я обрадовалась, когда вы назвали свое имя. Я столько слышала о вас.

— Один вопрос, а потом одна просьба… — Джо улыбнулся. — Но сначала вопрос.

— Слушаю.

— В тот вечер, перед смертью, не обращалась ли миссис Линч к вам с какой-нибудь просьбой?

— Нет… — девушка после секундного размышления покачала головой. — Она вернулась уже после ужина. У нас ужинают несколько раньше, чем в Лондоне. Это, собственно говоря, поздний обед. Патриция прошла прямо к себе и заперлась в своей комнате. Полиция тоже задавала нам этот вопрос. Оказалось, что к ней никто не заходил, кроме Синди, так как через кухонное окно она заметила ее возвращение. Синди спросила тетю Патрицию, будет ли она ужинать у себя. Тетя ответила, что ничего не хочет. Тогда Синди приготовила ей постель и ушла.

— Так, спасибо. А теперь просьба: прекратите, пожалуйста, ваши тренировки до… Ну, скажем, до завтрашнего вечера, пока я не переберусь в Норфорд Мэнор…

— Это невозможно, — коротко сказала Джоан.

— …и кроме того, — продолжал Алекс, словно не слыша того, что она сказала, — постарайтесь находиться как можно больше времени в обществе своего мужа. Согласны?

— Но что вы… Что вы хотите этим…

— Ответьте: «согласна», — серьезно сказал Джо.

Должно быть, в его голосе прозвучала какая-то особая нотка, которой он сам не заметил, потому что девушка медленно повернула к нему лицо, и хотя он был готов поклясться, что слово «нет» уже было на ее губах, закрыла рот, а потом тихо сказала: «Согласна». Глаза их на секунду встретились. Джоан отвела взгляд.

Они как раз подходили к бассейну, возле которого остановились Джилберн и Николас Робинсон.

— Очень красивое сооружение… — сказал Джо непринужденно, как бы заканчивая начатую фразу. С искренним восхищением он смотрел на большой, в несколько десятков ярдов, прямоугольник чистой, зеленоватой воды, сквозь прозрачное зеркало которой голубые плиты дна казались салатовыми. — Одно из многих удобств, которые могут себе позволить обладатели больших денег. Это выглядит почти как шикарная ванна.

— Действительно! — Джоан подхватила его шутливый тон. — Это выдумка Тома Кемпта. Мы все обязаны ему до гробовой доски за то, что он придумал способ поднятия воды сюда, наверх, и ее циркуляции.

— Да, это очень интересное техническое решение. А как она возвращается обратно? — поинтересовался Алекс.

— По трубам, проложенным под этой лужайкой, — сказал Николас. — А потом вода падает прямо на дно ущелья и опять соединяется с ручьем.

Они обменялись еще несколькими словами, и Джилберн помахал рукой молодой паре.

— Не забудь о нашем завтрашнем бридже, дядя Александр, — Джоан взяла его под руку. — Завтра — день святого Евстафия, и все наши слуги идут в Блю Медоуз на приходский праздник… Мы оба, — она показала пальцем на себя и мужа, — что-нибудь перекусим, а потом спустимся в Велли Хауз, ну, скажем, в двенадцать. Поиграем два-три часа и, таким образом, как-нибудь переждем самую жару.

— А как же твоя пробежка? — удивленно спросил Николас.

— Я решила устроить себе один или два дня отдыха. Боюсь перетренировки. — Она глянула на Алекса. — Я отдам распоряжение прислуге. Какую комнату предпочитаете: солнечную или северную? У нас есть две — на выбор. — Она рассмеялась.

— Я — человек скорее хорошего настроения… — Джо склонил голову.

— Ну, значит, южную! Пока до свидания. — Она ушла, повиснув на руке своего высокого мужа.

— Приведите с собой Томаса! — крикнул им вслед Джилберн. — Сыграем впятером!

— Хорошо, если он захочет. Кажется, у него много работы в последнее время…

Джо и сэр Александр начали медленно спускаться к Велли Хауз. Оба молчали. Только когда они оказались в лесу, Джилберн спросил:

— Почему вы открыли им свою фамилию, ведь в Лондоне вы сами предложили иное решение?

— Страх… — тихо сказал Алекс. — Я в ужасе. У меня ирреальное чувство, что еще никогда не имел дела со столь коварным и отчаянным умом. Но, к счастью, я уже начинаю видеть первые проблески света. Хотя туман еще очень густой, очень. Но это уже не полная темнота. Я лишь боюсь, что Дьявол об этом не знает. Он все еще уверен, что скрывается в полной тьме. И поэтому может нанести удар.

Джилберн остановился.

— Кому может быть нанесен этот удар? — спросил он тихо.

— Не знаю, — Джо развел руками. — Но уже начинаю догадываться, в чем тут все дело. Я бы очень хотел, чтобы сейчас был уже завтрашний вечер. Думаю, что, оказавшись на месте, я сумею предотвратить самое худшее… Но, может, я ошибаюсь?

Джо покачал головой и молча двинулся вперед, а сэр Александр шел за ним, тихо постукивая своей тяжелой тростью со стальным наконечником.

Час спустя Джо пробирался сквозь густой лес к тому месту, где его должен был ожидать сержант Хью Кларенс. Молодой полицейский был уже там. Сначала Алекс увидел между кустами блеск спиц лежащего велосипеда. Потом показался его владелец, держа во рту длинную травинку. Он сейчас же вынул ее и выпрямился.

— Добрый день, сэр… — сказал Хью Кларенс и передал Алексу плоский прямоугольный пакет, плотно обернутый в непрозрачную бумагу с эмблемой магазина, перевязанный тонким, крепким шнурком. — Здесь все, что я собрал на нашей территории, а кроме того конверт из Лондона.

Скотленд-Ярд велел вручить его вам как можно скорее.

— Спасибо, — Джо положил пакет в боковой карман пиджака. — Завтра в Блю Медоуз намечается народное гулянье, не так ли?