— Я не уверена, как я могу остановить чужие руки, после некоего предела, но я буду стараться как могу.

— Твоё «как могу» — весьма значительно, дорогая моя. Идём. Я — Йешь На́мка, Верховный Жрец Храма Запечатанного Глаза. Наш страж ворот за твоей спиной — Тэгэ́ни Кэсс.

Розторн посмотрела на здоровяка, тот кивнул в ответ.

— Мы должны вместе пройти глубже в сердце гор, прежде чем ты сможешь сложить свою ношу, — сказал Намка. — О том, что ты увидишь и услышишь после определённой черты, не говори никому — ни дорогим твоему сердцу детям, ни своей любимой, ни Джангбу Докьи.

Она услышала звон в темноте за спиной верховного жреца. Из теней вышли ещё три существа, с головами орлов, телами кошек, ногами-веретенами, и лошадиными копытами. Тёмные цветом, они были покрыты пятнами, сиявшими бледно-золотым светом, таким же, какой исходил от их злых, загнутых клювов. Они остановились рядом с Намка, и склонили головы на бок, поглядывая на Розторн. Пещерные змеи затрещали им.

— Откуда они появились? — спросила Розторн у Намка, когда сочла, что может говорить, не стуча зубами.

— Иногда горам становится скучно, — объяснил Тэгэни Кэсс. — У них есть целая пропасть времени на то, чтобы строить себя и своих детей. Сперва они следовали природе мира, но иногда они желают попробовать что-то другое. Или меньшие боги, входящие в этот мир, считают, что мир нуждается в чём-то необычном, и создают это. Понимаешь?

— Нисколько, — сказала Розторн.

— Ещё поймёшь, — сказал Намка, маня её за собой. — Идём.

Он повернулся, и отогнал странных копытных существ прочь с дороги.

Браяру нечего было делать. Те несколько воинов, что получили на стене ранения от вражеских стрелков, получили хороший уход от храмовых лекарей. Он собрал все бусы павших магов, какие только нашёл. Он выпросил себе обед, и уселся со своими находками у северных ворот. Поев, он поработал над заклинаниями, которые могли обернуть бусины из дуба и гинкго против своих хозяев. Одно из этих заклинаний зависело от пола дерева гинкго, из которого была сделана бусина. Чтобы проверить заклинание, Браяр бросил две бусины на несколько ярдов вниз по склону холма, и привёл в действие магию, которую он на них наложил. В течение нескольких секунд они лопнули, превратившись в быстрорастущие женские семена, доросшие до размера козлят, созревшие и лопнувшие. Браяр злорадно засмеялся, хотя ему и пришлось закрыть нос локтем и попятиться от рвотного запаха.

Браяр ткнулся во что-то спиной. Он обернулся, чтобы попросить прощения, но слова застряли у него в горле. Он не ожидал, что сидевший оранжевый тигр проснётся, но тот подошёл к Браяру, чтобы поближе посмотреть на его занятия.

— Я так понимаю, нюха у тебя нет, — сказал Браяр.

Тигр помотал головой.

— Везёт тебе, — вяло сказал Браяр.

«Конечно же, они знают, что я говорю», — подумал он. Поскольку поделать с этим ничего было нельзя, он снова уселся, и стал размышлять о том, что делать с бусинами из древесины мужских гинкго.

Пока громадное существо было рядом, он решил задать вопрос, который уже всё утро не выходил у него из головы:

— Вы двое появились из каньона позади Гармашинг? В Дримбаканг Зугу?

На случай, если тигр не узнавал имена, он вызвал у себя в памяти то утро, когда шаманы вытанцевали к жизни пару гигантских скелетов, на случай если тигр каким-то образом мог видеть образ в его разуме. Он сосредоточился, пытаясь воспроизвести звуки и запахи того морозного мига, когда камень сам придал себе форму, и вышел из скалы.

Открыть глаза его заставил скребущий звук. Используя один из своих когтей, тигр нарисовал две плавные линии, между которыми извивалась третья. Это была карта каньона позади Гармашинг.

— Когда они вас вытанцевали из скал?

Тигр пожал плечами, отчего его тщательно выточенный мех пошёл волнами.

— Но это было давно.

Тигр кивнул, и лёг рядом с Браяром.

— Спасибо, — вежливо сказал Браяр, поражаясь. — Я так и думал.

Он вернулся к своим экспериментам с бусинами из древесины мужского гинкго, но душа к работе у него не лежала. Он подумал, что если не быть осторожным, то он может начать думать, что боги действительно были в Гьонг-ши ближе, чем в любых других частях мира, если они могла дарить местный камень, защищающий храмы из далёких земель.

Браяр может и ушёл глубоко в свои мысли, но всё же заметил оранжево-чёрного тигра, когда тот снова встал на ноги, и подошёл к нему. Прошло несколько мгновений, прежде чем любопытство заело его, и он поднял голову. Обе статуи тигров спустились вниз по холму, чтобы съесть останки вонючих ягод-переростков гинкго.

— Что ж, — сказал Браяр. — Полагаю, им всё равно, мясо это или нет. Может, им просто нравится магия?

Он продолжил работать с другими деревянными бусинами.

Тигры съели все ягоды, и вернулись на свои сторожевые посты, чтобы умыться, когда травы сообщили Браяру, что приближаются лошади. Короткий взгляд на небо показал ему, что день был на исходе. Тигры вернулись в свои замершие позы, но не в те, которые принимали раньше. Белый тигр сидел на задних лапах, умывая одну из передних. Оранжевый тигр вытянулся на боку.

Браяр подождал, пока выезжавшие вслед за врагом солдаты проехали через ворота, затем последовал за ними внутрь. Он немного задержался, чтобы похлопать по каждому из каменных тигров. Он знал, что Эвви бы хотела этого от него. Тигры затвердели.

Близнецы и Капитан Ланго поприветствовали его, спешиваясь, но выглядели чем-то занятыми. Они удалились в палатку Суды, и послали за несколькими из своих людей, в то время как храмовый капитан порысил вверх, в храм. Вскоре после этого он вернулся с храмовым воином-командующим, главной жрицей, и её тигрёнком. Все они вошли в палатку Суды; снаружи была расставлена стража, чтобы никто не мог подобраться достаточно близко для подслушивания.

Возвращавшиеся группы охотников привезли раненных. Браяр сменил свой набор мага на набор лекаря, и предложил храмовым работникам свою помощь. Учитывая ещё и тех, кого ранили во время патрулирования, храмовые лекари были рады помощи Браяра, а также его снадобьям.

— Мы догнали всех, кого преследовали, кроме двоих, — сказала Браяру Атори, одна из стрелков Суды, пока он чистил её стреляную рану. — Эти янджингские сеп знают, как ездить верхом!

Браяр осклабился на её употребление банпурского ругательства, которое он часто слышал от Парахана. Атори заскрипела зубами, когда налитое им очищающее зелье запузырилось глубоко в её ране. Браяр пробормотал:

— Осталось чуть-чуть. С этой штукой я пока ещё никого не терял из-за инфекции.

— Ну, хоть в этом благословение богини, — ахнула она. — Ай-й-й-й!

— Готово, — сказал Браяр, и начал бинтовать рану. — Когда завтра снимешь повязку, скажем, в полдень, то рука будет выглядеть так, будто в тебя никто не стрелял. Дай ей неделю, и даже ныть перестанет.

— А стрелять с этой руки я смогу? — поинтересовалась Атори.

На её лице отразилось беспокойство:

— Мы нашли большой лагерь. Больше нашего. Признаки присутствия армии в этой местности.

— Ты сможешь стрелять, — заверил её Браяр. — Возьми себе лечебного чая, и пей его постоянно.

Атори всё это время сидела на табурете, чтобы он мог работать над её рукой. Внезапно она встала, схватила его за уши, и крепко поцеловала.

— Ох, если бы я только не была обручена, — скорбно произнесла она. — Спасибо, Браяр!

Какое-то время он просто стоял, широко улыбаясь. Ей было лет двадцать, и она явно была для него старовата, но было приятно получить такой безумный поцелуй от красивой девушки. Более чем приятно!

— Слушай, э́мчи, — проворчал следующий на очереди пациент, гьонг-шийский воин постарше, — если не хочешь, чтобы я тебя целовал, посмотришь на вот это?

Очнувшись от своего счастливого состояния, Браяр попросил прощения, и поманил солдата к себе.