На следующий день тропа привела их в тонкий каньон. Он был таким узким, что Розторн могла коснуться обоих его стен, вытянув руки в стороны. Ей было ясно, что коню такая теснота была не по нраву.

— Что поделаешь? — спросила она его, тихо.

Не смотря на это, её голос разнёсся эхом.

— Видишь путь? Туда-то нам и надо.

— Немногие получают у богов благословение на то, чтобы прийти сюда.

Низкий мужской голос прогремел между каменных стен. Розторн натянула поводья, не уверенная, что происходит.

— Тебя ждут, несущая Сокровища Живого Круга. Ты прибыла в Храм Запечатанного Глаза. Двигайся дальше.

Переведя дух, Розторн решила, что больше ей ничего не оставалось. Она пустила своего коня вперёд, цокнув языком. Конь фыркнул, мотнул головой, но всё же тронулся. По мере расширения каньона тропа уходила вниз. До Розторн донёсся шум водопада.

Впереди открылась поляна. На ней был пруд, окружённый мягкой травой. Пруд питался от водопада, обрушивавшегося со скалы высотой в тридцать футов. Рядом с водопадом в скале располагались три входа в пещеры.

— Оставь коня, — приказал голос. — О нём позаботятся. Войди в храм — если выберешь верный вход.

— А если выберу неверный? — спросила Розторн.

«Нет, но это же абсурд», — в нетерпении думала она. «У меня есть Сокровища; я нашла эту дыру в стене — эти дыры в стене. Чего ещё им от меня надо?»

— Храм сам себя защищает, — ответил голос.

— Ты это слышал? — пробормотала Розторн коню, спешиваясь. — Храм сам себя защищает. А все остальные могут наслаждаться нашим миленьким отпуском в горах, который мы взяли в то время, как в нас нуждаются другие люди.

Она стала снимать седло с конской спины.

— Ворчание тебе не поможет, — сказал ей голос. — За животным присмотрят.

— Ворчание поднимает мне настроение, — парировала она. — Если вам это не нравится, надо было дать Первому Посвящённому указания, или дать ему возможность принести вам эту ношу. И меня учили, что нужно самой заботиться о своём коне.

Что она и сделала, отерев его, накормив его пшеном, и выпустив его на траву. Закончив с этим, она перевесила свой рюкзак себе на грудь, поскольку при уходе за конём он висел у неё за спиной, и посмотрела на три отверстия. Светящийся путь входил прямо в самое маленькое из них, покрытое паутиной.

«Ларк», — подумала Розторн, вызывая перед своим мысленным взором лицо любимой, на случай если дело обернётся худо. Она глубоко вдохнула, подобрала лежавшую на земле палку, и подошла к пещере. Используя палку, она расчистила большую часть паутины, прежде чем вошла внутрь. Светящийся путь повёл её по узкому туннелю — такому узкому, что в некоторых местах она тёрлась плечами о камень. Розторн прикусила губу, и двинулась дальше.

По мере того, как за её спиной мерк дневной свет, Розторн увидела другой источник освещения. Высоко на стенах и потолке туннеля рос неизвестный ей грибок. Чем дальше она уходила от солнечного света, тем ярче грибок светился. Свет от него шёл беловато-зелёный, плохо отражавшийся на её коже. Она поморщилась, увидев свои зелёные как у трупа руки, но утешила себя мыслью о том, что никому здесь нет никакого дела до того, как она выглядит. Как посвящённая религии, она знала, что это слабость — так трястись над своей белой как сливки кожей. Вдвойне — потому что она почти всё время проводила на солнце.

— Беспокойство о внешнем виде — мировая глупость, — произнёс голос, будто прочитав её мысли.

Розторн развернулась. У неё за спиной стоял чернокожий мужчина, бывший столь крупным, что ему приходилось нагибаться, чтобы не биться головой о потолок. Он носил обычную гьонг-шийскую куртку, штаны и сапоги. Посреди его лба была нарисована белая метка в форме глаза.

Розторн крепко сжала Сокровища. Она не хотела, чтобы он заметил, как её трясёт. Ни один мужчина не видел её страха с тех пор, как она сбежала от цепей в сельском доме её отца.

— Я не знаю, как ты прочёл мои мысли, но это грубо, — огрызнулась она. — И мои слабости, как посвящённой — дело только моё, и моих собственных Первых Посвящённых.

— В Храме Запечатанного Глаза всё ведомо, — сказал мужчина. — Продолжай идти вперёд. Держись левой стороны туннеля.

Розторн не нравилось поворачиваться к нему спиной, но единственный альтернативой было стоять на месте. Назад она точно не могла пойти, мимо него. Когда она пошла дальше, Сокровища завладели её разумом. Они показывали ей странные образы: великий город, подвергавшийся нападению; чёрный молодой человек, пытающийся вывести из красивого дома двух девушек, похожих на него; окружившие их солдаты в янджингской броне. Их разлучили и продали, девушек и молодого человека, в янджингском городе. Молодого человека заставили работать на рисовой ферме. Оттуда он отыскал путь через леса, вверх по горным перевалам, голодный и полуголый, пока он наконец не упал без сил. Последним, что увидела Розторн, была гьонг-шийская женщина с нарисованным на лбу белым глазом: она склонялась над упавшим молодым человеком.

Видение истаяло.

— Это ты? — спросила Розторн, забыв, что верзила скорее всего не мог видеть то же, что и она. — Ты был беглым рабом?

Она оглянулась.

Он вздохнул:

— Твои Сокровища могли бы и оставить мне мои тайны.

Он протянул руку:

— Осторожно!

Розторн стукнулась головой о высокий скальный уступ справа. Что-то на нём зашипело и заскреблось, бросившись на неё. Она сделала шаг назад. Существо отступило, не переставая шипеть. Розторн повернулась к нему лицом, и осторожно попятилась, пока не уткнулась спиной в противоположную стену. На вершине уступа находилось похожее на змею существо с человеческим черепом. Тело его, похоже, состояло исключительно из позвонков. Кожи, плоти и мышц у него не было; у составлявших его тело частей была форма костей, но на вид они состояли из металлов.

— Пещерные змеи — сущность Дримбакангов, — сказал ей мужчина. — Вначале они сделали себя из олова, меди и золота.

— Они сделали себя? — спросила Розторн.

— Поначалу, — ответил тот.

Она не знала, была ли она неуверенной или потрясённой. Пещерная змея поднялась на своих кольцах, и снова зашипела, наклоняясь вперёд, пока её лицо не оказалось прямо напротив лица Розторн. Дыхание существа было холодным, влажным, и пахло как земные недра. К своему ужасу, Розторн увидела за маленьким черепом существа движение, когда ещё несколько змееподобных тварей поднялись внутри её колец, тихо шипя.

— Они очень раздражительны, когда высиживают гнездо, — запоздало сообщил спутник Розторн.

Розторн глубоко вздохнула:

— Прошу прощения, что потревожила тебя и твоё гнездо, — сказала она пещерной змее-матери, впившись взглядом в пустые глазницы черепа существа.

Твари нельзя было дать понять, что она напугана.

— Я не имела намерения так поступать. Я не хотела бы, чтобы это переросло в ссору между нами.

— Это было бы печально для обоих сторон, — сказал кто-то ещё, когда пещерная змея снова крепко свернулась вокруг своего гнезда.

Розторн тихо прокляла пещеру, не предупреждавшую её о том, что кто-то подошёл к ним, и посмотрела налево. Здесь туннель открывался в приличного размера полость. Там стоял гьонг-шийский мужчина ростом где-то на дюйм ниже Розторн, одетый так же, как её спутник, в куртку и штаны. Как и у чернокожего, у него на лбу был белый глаз, хотя он не выглядел нарисованным. Пока Розторн смотрела на него, белый глаз ей подмигнул.

«Я хочу домой», — с кружащейся головой подумала она.

Низкорослый жрец произнёс:

— Добро пожаловать в Храм Запечатанного Глаза, Ни́валин Гри́нхау, чьё религиозное имя — Розторн из храма Спирального Круга. Я вижу, почему Джа́нгбу Докьи доверил тебе Четыре Сокровища твоей веры. В чужих руках они были бы могущественными силами зла, но ты ведь никогда не позволишь им попасть в чужие руки, так ведь?

Розторн хмуро посмотрела на него, прежде чем вернула свой взгляд к пещерным змеям. Она им не доверяла.