С клинической точки зрения, неудивительно, что родные отказывались обсуждать ее смерть. Феликс чувствовал вину и, может, отчасти превосходство, ведь его более консервативная во всех смыслах дочь не пострадала; его брат обезумел от горя, что его непокорная и упрямая дочь кончила жизнь именно так, как ее предостерегали; а тетя проявляла суицидальные наклонности.

Тем временем, Элиза пыталась жить своей жизнью, барахтаясь в трясине, загнанная в тиски между горем и жаждой независимости.

Какой бардак.

И на этой ноте…

Она взяла черную блузку и повесила на свободную вешалку. Потом повторила операцию с фланелевой рубашкой, практически изорванной. Боди с принтом в виде капель крови, словно ее владельцу выстрелили в грудь.

Элиза не понимала, зачем убирается… хотя нет, ерунда, все она понимала. Она хотела помочь своим родным и не придумала лучшего способа сделать это. Отец не выносил даже простых объятий с ее стороны. Дядя избегал смотреть на нее. Тетя не встанет со своей постели… только когда придет черед отправиться на тот свет.

Уборка – все, что оставалось Элизе.

Когда-нибудь… в этом году или в следующем, может, через десять лет… кто-нибудь упакует вещи Эллисон, спустит в подвал или поднимет на чердак, ведь в аристократических семьях не принято отдавать или продавать имущество. Считалось плохой приметой.

Может, они сожгут все.

Но, по крайней мере, если она уберется, им не придется наблюдать этот бардак.

Вспоминая слова Пэйтона, Элиза могла лишь покачать головой. Отец выставлял все в таком свете, словно Эллисон погибла от руки человека.

И сейчас она узнает, что это сделал вампир.

Что, черт возьми, произошло?

Ново и Бун материализовались в хорошо освещенном переулке последними… и вскоре в дальнем конце показался огромный автомобиль размером с банковский сейф. Это была мобильная операционная Братства, и когда машина остановилась перед ними, Акс понял, что время пришло. Игры закончились.

Брат Бутч, также известный как Дэстроер, вылез с пассажирского сиденья.

– С тренировками мы закончили.

Так точно.

– Это не проба пера и не проверка. – Брат вытащил из машины вещевой мешок размером с человеческое тело. – Нужно заменить ваши патроны. Это пули с тупым концом и специальной начинкой.

Бун – ответственный за поднятую руку во время занятий – разумеется, не смог сдержаться:

– Какой?

– Вода из Святилища Девы-Летописецы. Из бывшего Святилища. – Бутч закрыл дверь, стукнул кулаком по кузову, и скорая отчалила. Когда машина скрылась с глаз, Бутч бросил сумку на асфальт и расстегнул ее.

– Вперед, налетайте.

Бун шел первым по очереди, вытащил две обоймы из своих сороковых и заменил на новые.

– Запаску с ремня тоже давай, – приказал Бутч.

Опять замена. Потом Крэйг. Пэрадайз, Ново… Акс последним из них поменял свои пули и встал в строй рядом с остальными. По близости не было людей – шатающихся или разъезжающих на автомобилях – и было ли дело в празднике с присущими ему леденцами и весельем, или же в обжигающем холоде, Акс не знал. В сущности, ему было плевать.

Но это не значило, что они были одни.

Зэйдист стоял в десяти футах, при виде шрамированного лица и черных глаз даже у Акса съеживались яйца. Рядом с Братом расположился Тормент. Также были Джон Мэтью, Блэйлок и Куин.

Срань Господня, подумал Акс. Они действительно не шутили.

– Мы приближаемся к концу войны, – снова заговорил Бутч. – Это значит, что лессеров становится сложнее находить и легче убивать, потому что попадаются только новообращенные. Во время прошлых учений вы все накосячили, поэтому сейчас работаем в парах – с Братьями или солдатами. Действуя сообща со своим наставником, вы прочешите улицы с запада на восток. Не разделяться, только в случае боя, и то по крайней необходимости. Если завяжется бой, и вы, и ваш наставник должны отправить информацию остальным. Когда все получают сигнал, мы собираемся вместе и расходимся по своим участками только после оценки ситуации. Не буянить. Никакой самодеятельности. Не вздумайте умирать. Есть вопросы? И, хочу напомнить вам, идиотам, что это не тренировка. Самое время сдать назад, если есть желание. После начала патруля шаг влево будет считаться дезертирством и поводом к исключению из группы. Лучше сейчас отстранить вас из патруля, чем вы подгадите нам посреди миссии.

Никто не струсил. Не стал тратить время на тупые вопросы.

Они были готовы настолько, насколько это возможно для новичков.

И каждый из них осознавал, что эта ночь грядет.

– Акс, ты со мной, – сказал Бутч. – Пэрадайз с Тором, Зи с Буном. Крэйг с Джоном Мэтью. Пэйтон, ты с Куином. Блэйлок в этой миссии играет роль разведчика, движется по крышам, опережая всех нас. Держите пушки наготове, глаза – широко раскрытыми, и берегите телефоны.

Народ молча разбивался на пары, и Акс стоял рядом с Бутчем, пока каждой двойке определяли свою улицу. План таков: каждый прочешет свою территорию до более благоприятной части города, примерно в тридцати кварталах отсюда. Потом все сдвинутся на шесть улиц на север, подальше от центра Колди… потому что военные действия всегда велись в стороне от небоскребов из-за наличия в дорогой недвижимости видеонаблюдения и частных охранных фирм.

И то, и другое грозило раскрытием, чего все стремились избежать.

Это единственное правило, которого придерживалось и Братство, и Общество Лессенинг: по возможности никаких взаимодействий с людьми. В противном случае – быстрая уборка за собой.

Аксу с Бутчем достались самые дальние территории, и они вдвоем перешли на бег, потому что, будучи полукровкой, Бутч не мог дематериализовываться… хотя это не играло никакой роли. Происходя из королевского рода, он был силен, как бык, а ноги передвигались весьма быстро, так, что Акс едва успевал за ним.

Когда они добрались до Пятой улицы, Бутч выхватил оба пистолета. Акс повторил за ним.

– Сынок, пойдем по этой стороне, – сказал Бутч с характерным бостонским акцентом. – Держи ухо востро.

Вместе они зашагали по разным сторонам улицы, придерживаясь стен зданий… то есть, они были открытыми мишенями, стреляй-не-хочу. Но Акс просматривал окна на противоположной стороне улицы, прикрывая Бутча, и Брат делал то же самое для него: они высматривали малейшие движения, отблеск света в окнах юридических фирм, социальных служб и благотворительных организаций…

Эти здания – лучшее, что они повстречают на своем пути.

И да, весьма скоро стало очевидно ухудшение финансового благосостояния. Через несколько пяти-шестиэтажных домов без лифта показались первые признаки старения и разложения: сломанные ступени на крыльце, напоминавшие зуб, грозивший вывалиться из челюсти, облупившаяся краска, и, еще дальше, отсутствие окон.

Сейчас Акс шел по слякотной массе из мусора, колпаков, пивных банок и бутылок, запчастей, хрен знает, что там еще валялось. Да плевать. У него были хорошая подошва на военных ботинках, уверенная походка и бритвенно-острые инстинкты, которые сейчас отчаянно ревели. На самом деле, все его тело ревело, кровь бурлила в венах, пальцы подрагивали на курке пистолета.

И все время он не переставал сканировать здания, периодически переключаясь на дорогу впереди, чтобы снова вернуться к крышам и грязным стеклам.

Нельзя было сказать, что в его действиях прослеживался определенный ритм. Ни о каком ритме не могло быть и речи, если в любую секунду ты можешь открыть огонь или схлопотать пулю. Но он определенно попал в зону…

Сначала Акс почувствовал запах.

Он как раз пересекал узкий переулок, когда порыв ветра принес вонючую смесь сбитого три дня назад животного с синтетическим ванильным айсингом и детской присыпкой.

Он знал, что останавливаться нельзя, даже если ноги стремились затормозить. Вместо этого он перепрыгнул проулок и прижался спиной к дальнему углу заброшенного здания. Тихо просвистел, привлекая внимание Бутча… и объяснения не потребовались.