Потом он слетит с катушек.

В лифт. Медленный подъём. Легкий рывок, когда они добрались до поверхности.

Холодный сухой воздух был невероятно приятен легким, но ни капли не уменьшил боль в груди. И они с Битти хрипели и стонали, пока остальные грузили их на заднее сиденье «Мерседеса» S-класса.

Рейдж с трудом это пережил, и не потому, что болел каждый сустав и мышца в теле.

Это он должен был поднять Битти и устроить на заднем сиденье. Он должен был сложить инвалидное кресло и поставить в багажник. Он должен был придерживать ее на каждой кочке по пути домой.

Он должен был нести ее в ее спальню, когда они добрались до особняка.

– Рейдж?

Когда Мэри позвала его, он повернул голову в сторону переднего сиденья седана. – Да?

– Ты готов?

– Да.

По крайней мере, это они сказали вслух. На самом деле их разговор был следующим?

Рейдж, я знаю, что тебе плохо. Можешь потерпеть до дома, чтобы мы смогли поговорить об этом? Я очень волнуюсь за тебя, и я бы поговорила прямо сейчас, но понимаю, что ты не хочешь откровений на людях.

О, Боже, Мэри, это было ужасно. Я чувствую себя отвратительно. Ты будешь меня любить, даже если я окажусь худшим отцом на всем белом свете, и вряд ли уже исправлюсь?

Ты неплохой отец, Рейдж. У всех нас есть свой предел, всегда бывают ситуации, когда мы считаем, что могли бы справиться лучше. Но, прошу, помни одно: отцовство – долгий путь, и ты лишь в самом начале. Не делай поспешных выводов и обобщений.

Когда машина пришла в движение, Рейдж сделал глубокий вдох и…

Битти потянулась к нему через сиденье и взяла за руку.

– Спасибо, что поехал со мной.

Он повернул к ней голову.

– Что?

– Для меня очень важно, что ты поехал… и что ты был со мной в палате.

Рейдж отшатнулся.

– Битти… без обид, но от моего присутствия стало только хуже. Я же разнес всё подчистую.

– Я не прошла бы последний этап без тебя. – Ее голос был одновременно застенчивым и таким приятным. – Знаешь… мой родной отец… он никогда не делал для меня ничего подобного. Он никогда… он не хотел везти меня в больницу. Даже когда мне было больно… – Битти прокашлялась. – Поэтому спасибо. Ты самый лучший отец.

А потом она положила голову ему на плечо.

Обжигающие слезы набежали на слепые глаза, и ему пришлось заморгать.

– Битти?

– Да?

Рейдж сжал ее маленькую ладошку и прокашлялся.

– Хочешь мороженое, когда приедем домой?

– Да, с удовольствием. Мятное с шоколадной крошкой? Мы все можем поесть. Возьмем три ложки.

Закрыв глаза, Рейдж не мог поверить, насколько сильной была ее способность к прощению. Он чувствовал себя воскрешенным, не понимая при этом, чем заслужил подобную щедрость. Как эта малышка могла принять его, если он не смог стать для нее гибралтарской скалой^[37], когда так хотел?

Скорее, он стал Годзиллой.

Он чувствовал, что Мэри смотрит на них с пассажирского сиденья. А потом его женщина прошептала, потому что всегда умела подбирать слова в нужный для того момент:

– Необязательно быть идеальным, чтобы тебя любили, разве это не прекрасно?

– Да, – хрипло ответил Рейдж. – И три ложки – это рай для меня.

Выданный Братством телефон затрезвонил в районе четырех утра, и Акс ответил, сидя перед камином в коттедже отца.

– Слушаю?

И будто он был гребаным телепатом…

– Привет, это Элиза, – произнесла женщина, о которой он думал нон-стоп.

– Я получил работу?

Повисла пауза.

– Да, получил. Другой кандидат оказался женщиной, и мой отец…

– Никогда бы не нанял ее. Очевидно же.

– Эм… ты мог бы вернуться к нам? Отец хочет, чтобы ты подписал кое-какие бумаги, и я подумала, что мы могли бы обговорить следующие пару ночей? Не думаю, что мы определились, сколько именно вечеров…

– Дай мне десять минут.

– Эм, ладно. Хорошо. Спасибо.

Акс отключился, а потом уставился на телефон в руке.

И, три… два… один…

Разумеется, Пэйтон позвонил сразу же. И Акс не стал расшаркиваться в приветствиях, просто принял звонок, оставляя телефон на месте – у бедра.

Из крошечного динамика раздался рев.

– Мать твою, ты издеваешься?! Какой лапши ты навешал им на уши?! Ты не имеешь права… никакого!.. охранять мою кузину! Ты…

Акс приложил телефон к уху.

– Пэйтон, это не тебе решать. Уж прости…

Бамс! Бамс! Бамс!

Акс повернул голову в сторону входной двери.

– Шутишь, да?

– Открой проклятую дверь! – раздалось требование.

Отключив связь, Акс поднялся, хрустнув коленями. Ругаясь себе под нос, он подошел к двери, повернул ручку и раскрыл створку.

– Для справки – я никогда не запираю дверь, – сказал он скучающим тоном. – В следующий раз, когда придешь с высокопарными речами, заходи, не стесняйся.

Отворачиваясь, он свято верил, что Пэйтон бросится следом и – сюрприз, сюрприз – аристократ так и сделал, прошествовав через тесную комнату к огню.

– Сложно включить отопление? – спросил Пэйтон. – Здесь темно, как в пещере, и адски холодно.

– Вас, богатеньких, с рождения учат судить остальных? Или дело просто в огромных бабках?

– Придурок, это тебе не игра!

Повернувшись к парню, Акс закатил глаза.

– А похоже, что я тут разложил «Монополию»?

Пэйтон не унимался.

– Скажи, что ты откажешься от этого. Или я заставлю.

– Кем ты себя возомнил? Заявляешься в мой дом, раздаешь указания. Ты меня не знаешь, я тебе не родственник, и чем занимаюсь в свободное время – не твое собачье дело.

– Скажи, что не хочешь ее. Давай, солги мне в лицо и скажи, что не хочешь ее… а потом начни нести чушь о том, что будешь вести себя как профессионал!

– К твоему сведению, Богатенький Ричи… – Акс ткнул двумя пальцами парню в грудь, – Всю жизнь я провел в окружении недосягаемых для меня вещей. Офигеть как привык к этому. И ты, черт возьми, должен прыгать от счастья. Ведь этим вы и занимаетесь. Смотрите свысока на плебеев вроде меня.

– Ты – мужчина. Твое происхождение тут не при чем.

– Ооо, ну тогда ладно, чего уж. Значит, у мужчин не может быть самоконтроля. Вообще ни капли.

– Не может! Ты, сученок…

– Тогда получается, что ты трахаешь Пэрадайз. За спиной Крэйга. Я все понял. Интересно было узнать.

Парень нахмурился.

– Что ты несешь?

Холодно улыбаясь, Акс подался вперед.

– Ты хочешь эту женщину. Охренеть как хочешь. Я вижу, как ты смотришь на нее, притворяясь равнодушным и все такое. Но это чушь. Поэтому да, если у мужчин совсем нет самоконтроля, значит, очевидно, твой член побывал у нее во рту…

Хук справа прилетел под идеальным углом, и вышел потрясающим: от удара голова Акса запрокинулась, мозги затрещали в черепушке, а зрение на мгновение закоротило.

– Чувак, ты бредишь, – выдавил Пэйтон. – Ты совсем…

Второй раз. За последние сутки. Ублюдок врезал ему уже во второй раз.

Акс достал пистолет из-за пояса и прижал дуло к виску парня так быстро, что Пэйтон не успел отступить.

– Предохранитель снят. А терять мне нечего. Поэтому начнем с того, что больше ты меня не ударишь. Двух раз хватило. Третий – и отправишься на тот свет.

Пэйтон моргнул. Пару раз. А потом Акс посмотрел ему прямо в глаза. Желая подчеркнуть всю серьезность своего заявления.

– Проваливай, – сказал он угрожающе.

– Ты не прав относительно меня и Пэрадайз. У нее есть мужчина. Она выбрала его. Я никогда не был с ней и никогда не буду. Поэтому завязывай с этой дурью… и если ты сам сейчас не позвонишь отцу Элизы, я отправлюсь к ним и скажу, что ты отказался. Ты не войдешь в тот дом…

Акс сдвинул дуло в бок всего на дюйм и спустил курок. Выстрел был громким, столкновение пули со стеной – еще громче.

Вскрикнув, Пэйтон накрыл голову руками и рухнул на колени. Но у Акса кончилось терпение. Свободной рукой он схватил новомодную и охрененно дорогую куртку, за шкирку дернул парня вверх, развернул и толкнул к стене у камина с такой силой, что потрескалась штукатурка.