Вау, раньше она даже для себя не составляла четкий план действий, не то, что бы рассказать о нем постороннему.

– Что ж, мечты, мечты… Саморазрушение придает острых ощущений, да?

– Я не думаю, что это саморазрушение. – Акс посмотрел ей в глаза. – Думаю, что это офигенно круто.

– Правда?

– Да. – Он раскрыл ладони, а потом сжал их в кулаки. Последовательно хрустнул костяшками. – Это прозвучит глупо.

Она помедлила.

– Что?

– Ты хочешь жить своей жизнью, несмотря на то, что это будет стоить тебе всего… и поэтому я чувствую, что могу верить тебе. – Он пожал плечами, будто пытался обесценить свои слова. – Верить, когда ты говоришь, что не похожа на богачей, убивших моего отца. Потому что те типы никогда бы не оставили свои богатства… и прежде чем ты скажешь, что я оцениваю всех по одним меркам, может, так и есть, но если ты не способен проявить щедрость к гражданским в вопросе жизни и смерти… сто процентов, ты не сможешь бросить свои меха, бриллианты и огроменный дом на холме, ни за что и никогда.

Элиза печально вздохнула.

– Мне очень жаль из-за того, что случилось с твоим отцом. Ты же знаешь.

Акс резко рассмеялся.

– Знаешь, что самое грустное? Не только то, как они поступили с ним, как он умер.

Она не удивилась, когда он на карачках подполз к огню и подкинул дров.

– Наверное, мне стоит уйти, – пробормотала Элиза, когда он потратил очень много времени на пламя.

– Да. – Акс резко оглянулся через плечо. – Не потому, что я не хочу тебя.

– Хорошо.

Настрой изменился и уже никогда не станет прежним. Но Элиза верила, когда он сказал, что все еще…

– Я могу увидеть тебя завтра ночью? – спросил Акс, не взглянув на нее.

– Да. Где?

– Здесь. – Он поправил горящие поленья, сноп искр посыпался на его обнаженное предплечье, но Акс этого даже не заметил. – У меня долгая тренировка, освобожусь очень поздно, но ты сказала, что завтра не собираешься в библиотеку, да?

– Все верно. Во сколько?

– Я позвоню. В районе четырех? Выкроим немного времени…

– Тогда я приду. Я могу подождать тебя? Если ты доверяешь мне достаточно, чтобы оставить здесь одну…

– Я доверю тебе свою жизнь.

Акс сказал фразу, не думая, и поэтому она ему поверила. И его слова согревали сильнее пламени в очаге.

– Тогда договорились о свидании.

– Вот, что это было? – протянул он. – Так ты это называешь?

Элиза начала одеваться, застопорившись с крючками на бюстгальтере.

– И скажу первым: с нетерпением жду нашей встречи.

Когда она, наконец, натянула все, в чем пришла, Элиза встала с пальто в руках.

– До завтра, Акс. Если будешь вспоминать обо мне, то можешь мне писать. Я не давлю. Просто хотела сказать, потому что уверена, что ты бы не написал, даже если бы сильно захотел.

Он поднялся и потянулся, хрустя суставами… и да, она засмотрелась на мускулы под его облегающей футболкой.

– Я провожу тебя.

Они в молчании вышли из комнаты… но потом он задержал ее, уводя к парадной двери, а не в кухню.

– Ты замерзнешь, – сказала она, когда вышла на улицу, и он шагнул следом.

– Не важно.

И действительно, он стоял на обжигающем холоде, великолепный и несгибаемый.

– Береги себя, – сказала она. – Ну, на тренировках. Должно быть, это очень трудно.

Он издал странный звук, не разжимая губ, который мог означать что угодно, от «Ага» до «Ерунда».

– Ну, тогда… – пробормотала Элиза.

По неясной причине темные окна маленького коттеджа придавали уютному месту холодный и пустой вид.

Она не хотела оставлять его здесь одного.

Но что ей оставалось?

– Что ж, хорошего дня…

Прежде чем она успела сойти с крыльца, Акс схватил ее и притянул к себе. Но не поцеловал. Он просто крепко прижал ее к своей груди. О, и она обняла его в ответ.

У нее возникло впечатление, что он очень давно не обнимал никого. Она также понимала, что он не хотел ее отпускать.

Позднее она поймет, что это объятие было лучше любого обещания крышесносного секса.

А потом она исчезла.

После ухода Элизы, Акс очень долго стоял на ступенях перед коттеджем отца. Мозг скакал в черепной коробке, как дикая лошадь, произошедшее между ним и Элизой выходило за рамки его стандартных отношений с женщинами… черт, да с кем угодно… и это встревожило его до глубины души.

Очень давно он не чувствовал связь с другим человеком.

И да, ему не понравилось свое нынешнее состояние… слова Элизы о себе застряли в его мыслях, проигрываясь по кругу, вызывая всевозможные эмоции, без которых он бы прекрасно обошелся. Очень плохо, что единственное, что Акс смог придумать – это ввязаться где-нибудь в драку. Он умел драться. Знал, что делать, куда бить, как уклоняться… черт, он знал все это еще до вступления в учебную программу.

То, что произошло перед камином?

Понятия не имел, что с этим делать. С этим и с последствиями.

Раньше было так просто смотреть на Элизу как на сексуальный объект. Сейчас же она стала личностью в его глазах.

Когда Акс, наконец, вернулся в дом, желудок загрохотал от голода, но, во-первых, есть было нечего, и, во-вторых, он был привычен к пустому брюху. Закрыв дверь, он собирался принять душ, а потом лечь на боковую, но недалеко зашел в своим намерениях. По неясной причине ноги привели его в кухню, к двери в дальнем углу, к скрипучим старым ступеням, ведущим в подвал.

Он ненавидел гребаный подвал.

Спустившись вниз, Акс в кромешной тьме протянул руку к фонарю на крючке.

Зажигая фитиль керосиновой лампы, он почти надеялся, что тот не оживет…

Свет был желтым, как огонь, и статичным, словно исходил от луны.

И когда Акс посмотрел на рабочее место отца, ожили призраки прошлого.

Он сделал глубокий вдох, чувствуя запах древесных опилок, покрывавших земляной пол, как снег медового цвета.

Хотя здесь уже как два года ничего не делали.

Вытянув руку с фонарем, он подошел к столу с изрытой поверхностью и бесчисленным количеством инструментов. Позади стола на гвоздях, забитых в голую стену, висели чертежи и наброски. На столе лежали бруски дерева, которые никогда не окажутся в руке мастера, и незаконченные фигурки – кролики, птицы, белки и цветы, которые словно изо всех сил пытались вырваться из своих оков.

Напротив стояли стеллажи, на которых отец выстраивал законченные работы, полки напоминали лесную сказку: прекрасные создания резвились в миниатюрном лесу, всевозможные представители фауны сидели, припав к земле, перекатывались, бегали и прыгали среди крошечных, замысловатых деревьев и идеально-выстроганных валунов.

Было ненавистно смотреть на все, что смог сделать его отец.

Он был мастером своего дела, его работам место в музеях или в частных коллекциях.

Но все они пылились в подвале.

Акс хотел поджечь их. Спалить дотла.

Как же это убого: мужчина проводил здесь круглые сутки, изо дня в день, делая это дерьмо в надежде впечатлить женщину, бросившую его в поисках лучшей жизни, если та надумает вернуться.

Но она не вернется, – Акс всегда хотел сказать отцу.

И оказался прав.

Его отец был благородным мужчиной… необразованный, но с доброй душой. И в соответствии со своей природой, он не пытался справиться с предательством, теряясь в алкоголе и жестокости, не стал шляться по другим женщинам, не унижал мальчика, которого бросили вместе с ним. Вместо этого он просто лишился жизни, превратился в призрак, который бродил из комнаты в комнату и в итоге обосновался в подвале.

Акс ненавидел его за эту слабость.

И да, часть его до сих пор ненавидит.

Но трагедия, случившаяся в ночь набегов, испоганила этот праведный гнев… добавив к психозу, с которым он и так жил 24/7, вину и ненависть к себе.

Боже, зачем он сюда спустился?

Саркастичное «да неужели?» всплыло в голове.

Акс проигнорировал тот факт, что споткнулся на пути к лестнице, и он забрал фонарь с собой, оставив наверху, у двери на кухне.