Отпихнула его, точнее попыталась.

Он так и собирается меня мучить круглые сутки своими тренировками?

Сопротивляться не стала. Дождалась, когда отстранится.

- Что, опять? - спросила недовольно по-английски, воспринимая его близость исключительно как насилие.

И пространство вокруг нас изменилось. Вместо удобной кровати мы оказались на узком жёстком диване.

Муж отскочил от меня одним резким движением, будто ожидая, что я нанесу удар.

- Одевайся!

Я окинула взглядом помещение. Узнала его. Это была квартира жениха.

- У меня вещей здесь нет.

- Отец должен был прислать. Смотри коробки.

Действительно, прежняя пустая прихожая была полно коробок. Подписанных.

- Зачем? - не понимала я.

- Как ты объяснишь своё появление в квартире отца в таком виде?

- Ты ж сам сказал сюда только в крайнем случае переезжать.

-.Твой крайний случай наступил.

Вспомнились прежние обиды.

- Ты спишь с чужой женщиной!

- Я сплю с тобой.

- Ага, я бы поверила. Честно. Если б Жозеф не проболтался, что вы ждали вдову.

- Если у меня не будет женщины - будет подозрительно.

Ну вот, сам признался.

- Тогда зачем эта наглая ложь?

- Да, с ней мы бы флиртовали на людях, и я делал бы вид, что ночую у неё.

- Делать вид не вышло бы. Нас сегодня проверяли.

- Это в планы не входило.

Обида никуда не делась. Отец выполнял лишь боевые задания, хотя ездил обычно с мамой. Возможно, они тоже играли любовь. Я не знала об этой стороне жизни. Сейчас же не на всякое задание берут мужья жён. Зависит от риска. Да и отношения у нас с мужем не те, чтобы играть в любовь. А про полицейских я вообще ничего не знала, кроме их отношению к воинскому сословию.

- Зачем ты тогда меня забрал?

- Иначе тебя до комы довели б. Да и у меня лимит перемещений заканчивался.

- Ты говоришь о своих чувствах, но как я могу тебе доверять? Твои слова расходятся с действиями.

- Хорошо. Что ты хочешь?

- Чтобы ты оставил меня в покое и полгода не трогал, пока наш союз перестанет существовать.

- Этого не будет.

- Я поняла, потому что ты так решил. Но я этого не хочу. Меня ты не спросил.

- Ты бы отказала. А сроки поджимали.

- Ах, сроки! - я запустила в него коробкой, которую как раз собиралась переставлять. Он поймал и поставил на пол.

- Лира, как мне наладить наши отношения? - он был спокоен.

- Хорошо, бросай задание.

- Я не могу, ты же знаешь. Родина прежде всего. Потом уже семья.

Я стиснула зубы, борясь с желанием сказать что-нибудь колкое.

- Если б кто другой мог выполнить задание, взяли б его. У меня это первое подобное задание, мало опыта. К тому же не женат. Но будь мы с тобой давно женаты, тебя не пустили бы вместе со мной.

- Почему?

- Потому что это не просто риск потерять тебя. Это рычаг давления. Если я не справлюсь, пострадаешь ты, дети.

- Какие дети?

- Я говорю с оглядкой на будущее. Думаю, в том задании, в котором погибла твоя мать, тебя оставили дома нарочно. Потому что иначе на твоего отца не было б давления.

- Но разве так можно?

- Прикрывается это громкими словами о том, что я стремлюсь домой, к тебе и детям. Но видя, какие средства пускают на эти задания, думаю, велик соблазн всё бросить и остаться там, ворочая капиталами. А меня тут ничего не держало. Семьи нет. Родителей нет.

- Но... Ты вовлёк меня.

- Да! И ничуть не жалею. И да, если ты не знала, я должен использовать любые средства для достижения результата. И раз уж нас проверяют, то поцелуи - наименьшее, что может быть.

- И постель? - грустно заключила я.

- Да. И хорошо, если просто спать рядом.

Я отвернулась.

- Ты забрал меня. Чем это тебе грозит?

- Нужно убедить всех, что это вышло случайно. Ты должна учиться, как и прежде.

- Но... Я не согласна, чтобы ты делил своё ложе с другой.

- Но что ты можешь сделать? - пожал он плечами, будто ему всё равно.

А меня злость взяла.

- Если твои чувства ко мне серьёзны, поклянись, что не поцелуешь в губы никого, кроме меня, не разделишь с другой ложе!

На его лице торжествовала улыбка.

- Клянусь, своим родом, что буду верен тебе в поцелуях, прикосновениях и мыслях. И делить ложе буду только с тобой.

Вокруг него засветилось красное марево, которое впиталось в него.

Не была я к этому готова. Растерялась. Выходит, он был верен мне и рад такому стечению обстоятельств. Даже наоборот, своими манипуляциями добился именно этого от меня.

- И что теперь?

- Думаю, мадам Лизетт отозвут пока и припрячут. Тебе заменят всю практику в училище на задание. Боевую подготовку я пока возьму на себя. Давай отвезу тебя на учёбу.

- Как долго ты будешь вместо Уитворта?

- Пока не знаю. Может быть недели, месяцы, даже года.

Я наконец нашла ящик со своей формой. Там находилось несколько комплектов, в том числе и сапоги.

- Сколько у меня времени? Я могу принять душ? А то после ночной тренировки от меня разит потом.

- У тебя пять частей на всё про всё.

Мало. Но терять время не стала.

Быстро помылась и переоделась, нацепила пояс с саблей в ножнах на пояс. И хоть сегодня боя не предвиделось в виду задания, оружие внушало спокойствие. Не потому, что без него опасно в городе, а потому, что я - казачка. Вскоре я предстала перед ним в уже собранном виде, правда, лохматая.

- Что делать с формой и откуда ты будешь меня забирать? - расчёсывая волосы, спросила я.

- Лучше будет отсюда, - сказал муж.

Я переплела волосы в обычную косу, и мы вышли.

Машина супруга оказалась в гараже на первом ярусе дома.

Когда мы сели в неё и двигатель был заведен, спросила у жениха:

- Почему тебя Уитворт старший признаёт как сына. Он тоже в курсе операции?

- Нет. На мне наложено особое заклятие, что разницы никто не заметит, кто хорошо знает, а новые лица при встрече потом с настоящим будут вести себя, будто старые знакомые, игнорируя разницу в поведении, манере держаться, речи и всём остальном.

- У Уитворта есть ребёнок?

- Я не знаю.

- Точно? - не поверила я. Кивнул. - Я вчера первый день на задании был. Ты его видела?

- Девочку. Во дворе с бабушкой гуляла. Одеты прилично.

- Надо будет уточнить.

- А мне могут сделать подобное заклинание, чтоб моё настоящее лицо никто не запомнил?

- Подойди к учителю, занимающемуся амулетами. Попроси подобный амулет. В два будь уже у нас дома.

Это "нас" прозвучало так естественно.

- Ты же ещё не утряс все разрешения, - возразила я. - Вдруг меня не одобрят.

- Одобрят, - и улыбается так хитро.

Мы приехали. Я вскочила с места и - к выходу.

- А поцелуй на прощание?

- Перебьёшься!

- Вот найду менее строптивую девчонку.

- Попробуй! Скатертью дорога!

И я побежала вприпрыжку к Тоне, не оборачиваясь.

- Привет, сестрёнка! Гляжу, ты счастлива!

- Привет! - мы обнялись. - Ты захватила мои тетради?

- Да. Забирай.

И она вынула из своей сумки свёрток. Я переложила его к себе, и мы пошли на занятия, до которых оставалось всего десять частей.

Новый учебный год начался с приветственной речи в общем зале, после которой нас отпустили в закреплённые за каждой группой классы.

Наш наставник, дождался, пока мы все сели, и заговорил:

- В этом году у вас много практики будет ежедневно. Особенно это касается иностранных языков и боевой подготовки. Мы - военное сословие. И хоть женщины в боевых действиях зачастую не участвуют, навыки должны находиться на высшем уровне, ведь на вас ответственность ложится не только защитить себя, но и ваших детей. Первые три часа специальные предметы, потом обед и практика. После ужина можете расходиться домой, - потом наставник повернулся ко мне и сказал: - Лира, ты подойди. С тобой нужно утрясти расписание. Остальные - смотрите расписание и задавайте вопросы.