МОЯ ЭПОХА «В прошлом осталось былое величье…» В прошлом осталось былое величье. Что происходит? Бездонные дыры всех поглощают, забыв о приличье. Нет никого. Так уходят кумиры, мятым плащом закрывая обличье. Новые лица и новые звуки. Будни и беды – синоним единства. И, без сомненья, победы науки, буйство стихий и маразмы бесчинства. В общем – эпоха удушья и скуки. Я с ней на ты, потому что я болен так же, как страны, и люди, и звери. Лозунг "свобода" давно замусолен, а в "демократию" можно не верить. Только дурак настоящим доволен. Что-то не так, только жить всё же надо. Противогаз – лучший способ защиты. Нет, не хочу я ни рая, ни ада. Лучше всего – притвориться убитым и переждать все движения стада. Засилье идей Я живу в странном веке. Засилье идей переполнило склады, ума, Колизей. То бишь, время Фейсбука – от слова прогресс. Но за новым айфоном не виден мне лес. Я в трёх соснах брожу, не заметив пейзаж, и мотает на ус время длинный мой стаж, вжился очень легко, изучив эту роль. Но в душе пустота, - жирный с дырочкой ноль. И трагедия вдруг превращается в фарс. Бесконечность видна теперь только в анфас. Этот век, этот мир, эта масса людей устремляется в пропасть быстрей и быстрей… Я найду доски, гвозди – построю забор, не замечу прогресс, даже глядя в упор, буду только следить за движением дней вдалеке от истории новых идей. «Люди, люди – что же с вами…» Люди, люди – что же с вами? Поменялись вы местами со зверьём, одев их маски, без приказа, без указки. Трудно жить без револьвера офигенного размера в мире столь материальном, безнадёжно аморальном. Нет ни счастья, ни покоя. И вонючею трухою оказалась жизни фаза. Но ведь нет противогаза. Как холопу прокормиться, словно я лесная птица; словно я не звук – а эхо, отблеск, тень былого смеха. Вот, строчу из пулемёта строчками в лицо блокнота; кипячусь, да толку мало. Просто вдруг обидно стало. ИХТАМНЕТ Молодой лейтенантик Молодой лейтенантик в запасе, что забыл ты в далёком Донбассе? Может быть, тут родился и вырос, день грядущий готовя на вырост? В детстве в Кальмиус гордо и смело окунал своё бледное тело? Или, - в шахте глубокой, покатой довелось поработать лопатой? Может здесь родились твои дети, что сейчас сладко спят на рассвете? Или давние, славные предки похоронены в селищах редких? Нет, тебя привезли в "гумконвое", осовевшего от перепоя, чтоб нашёл тут духовные скрепы, посмотрел на раздольные степи. Ты пришёл убивать меня – брата, стадионы жечь, старые хаты. Всё затмил сладкий голос наживы, словно морок - обманчивый, лживый. Может быть, на приземистом танке, я в Воронеж вломился по пьянке? Или тупо за женские спины ставил "грады" без веской причины? Или я с непонятным упорством занимался в ночи мародёрством; грабил скрытно не сено с подводы, а станки, лес-кругляк и заводы? Ты гордишься, – заоблачный воин, сбив легко из Малайзии Боинг? Кто наметил тебе эти цели, - лица детские в мощном прицеле? Захотелось вдруг неба чужого? Ты навеки отрёкся от Бога. И теперь на лугу, у дубравы, над тобой растут буйные травы. И застыла в глазах льдинка неба той страны, где ты даже и не был, отражая усмешку урода, что поссорил два братских народа. Война на пороге Уже скоро год, как война на пороге и, кажется, рухнул привычный уют. Предчувствием боли, морозом тревоги пронизаны цены и курсы валют. А сводки с Востока опять горем дышат, и беженцы снова идут и идут... Устал я молиться, да Он и не слышит... Ведь лучше не знать, что свершается тут. И вот день рожденья – итог давней даты, в бокалах вино и горит яркий свет. Но дарят не книги, как было когда-то, а крестик нательный и бронежилет. Молитва Неприязнь к вам не приемлю. Не держа иных талантов, защищаю нашу землю от войны, от оккупантов. Вы мою украли юность и мечты о прежней жизни. Оборвались звонко струны на моей печальной тризне. В день мятежного волненья дай покой душе смиренной. Есть судьба, но нет прощенья на виду у всей Вселенной. У преддверия могилы я хотел бы помолиться за врагов. И дай мне силы их не видеть больше лица на земле моей усталой. |
