— Отряд Виви сообщает, что попытается отыскать способ покинуть крепость самостоятельно.

— Но как? Крепость настолько неприступна, что им пришлось проникнуть в нее под видом новых служанок.

— Этого я и сам не знаю, — Матеус покачал головой.

А затем…

— ?..

Он вдруг нахмурился.

Выражение его лица резко и неожиданно поменялось, поэтому Николай спросил:

— Что-то случилось?

— По поводу господина Жилетта.

На всякий случай Матеус отправил еще одну птицу вслед за Альбериком и как раз переключился на то, что видит она…

— Ситуация приняла весьма неприятный оборот… Пожалуй, стоит сказать, что они воюют с отрядом сопровождения.

— А?! Что это значит?! — воскликнул Николай, выпучив глаза.

— Детали я с помощью глаз и ушей ворона разглядеть не смогу. Но я видел, что они с Леонардо обнажили клинки, а отряд сопровождения окружил их.

— … — Николай вздохнул и нахмурился. — Неужели они отказались задержать нападение?..

— Вполне возможно, — подтвердил Матеус, стараясь не подавать виду.

— Ох… черт, я, конечно, понимаю, что это в стиле нашего командира, но!

Николай раздраженно почесал макушку, на которой еще остались рыжие волосы. Хоть они и знали Альберика относительно недолго, весь их отряд прекрасно понимал характер командира. И именно благодаря его характеру весь отряд так ценил своего молодого неопытного командира.

Говорить красивые слова может каждый.

Но претворять их в жизнь… способны лишь очень немногие.

— Именно, — согласился Матеус, а затем спросил: — Итак… лейтенант. Что будем делать?

— Что значит «что»?.. Ты хоть понимаешь, что наш противник — самая настоящая армия, действующая по самому что ни на есть указу, изданному королевством Вимарк и Советом Семи Восточных Стран?

— Понимаю.

— Там ведь далеко не одна и не две сотни солдат!

— Скорее всего, — хладнокровно подтвердил Матеус.

Николай еще с секунду раздраженно смотрел на бывшего монаха, а затем…

— И ты хочешь бросить им вызов? Отрядом из пары-тройки человек?

— С нами, лейтенант, их станет четверо. Это двукратный прирост.

— Эй, ты… — сокрушенно проговорил Николай. — Это бред! Никакой дурак на такое не пойдет.

— Согласен, — все так же хладнокровно ответил Матеус, и тогда Николай сказал ему:

— Заводи машину. Раз уж наш командир — такой дурак, то я, как лейтенант, должен его пожурить. Едем выручать нашего юного командира!

— ...Хорошо.

Матеус сразу же побежал к «Эйприл».

Мир полон неравенства.

Люди отличаются друг от друга с самого рождения.

Телами. Умами. Характерами. Судьбами.

Каждый человек во всех аспектах не похож на остальных. Есть те, кто благословлены всем, есть и те, кто полны недостатков. У каждого человека свой мир. Глупо пытаться относиться ко всем одинаково и утверждать, что «все люди равны».

Однако многие пытаются быть одинаковыми.

Они стремятся к равенству… и требуют его от других.

— Ты ненормальный! — заявил очередной коллега-маг.

Ну вот… опять.

Он ощутил легкое разочарование на пару с унынием.

Многие люди… не пытаются делать то, на что способны. Более того, когда им попадается выдающийся человек, они стремятся подавить его талант. Законами. Моралью. Всевозможными «табу», гласными и негласными.

При этом они утверждают, будто это очевидно…

— О чем ты думал… когда делал это?!

Полевой госпиталь, где собраны раненые солдаты.

Конечно, внешне он ничего из себя не представлял. Во время маневров армия обнаружила заброшенные руины, очистила их и разместила госпиталь в нем. Когда она уйдет еще дальше, госпиталь бросит это здание и переедет в другое. Если зданий поблизости не окажется, развернет палатки. Большего им и не нужно.

— О чем?..

Под ногами коллеги лежали тела.

На полу постелены покрывала, и на каждом лежит по раненому солдату. Любой бы с первого взгляда понял, что их раны настолько тяжелы, что им наверняка уже не удастся ощутить под ногами родной земли. Все они замотаны в окровавленные повязки и тяжело дышат.

Они бесполезны. Они лишь мешают здоровым солдатам.

Он понимал это, даже не будучи врачом.

Поэтому…

— Конечно, о магии. Я всегда думаю о магии — и во сне, и наяву. Я же все-таки маг. А ты нет?

— Что?.. — коллега ошарашенно отступил на полшага назад.

— Это отличные объекты для экспериментов, поэтому я и использовал их, чтобы доработать заклинание. И что с того?

— Неужели… Неужели ты до сих пор?..

— До сих пор что? До сих пор использую для экспериментов раненых солдат? Тогда мой ответ «да». Использую. И вражеских солдат тоже. И что с того?

Он с довольным видом кивнул, а затем активировал заклинание, зашитое в головы раненых солдат.

Поскольку эта магия не имеет физического эффекта, ему потребовалось лишь передать сигнал через предварительно активированную связующую магию. Не понадобилось даже что-либо произносить.

— !.. — коллега шумно вдохнул.

Он увидел, как солдаты, которые уже не могли даже разговаривать, не говоря уж о том, чтобы стоять на ногах, вдруг дружно, хоть и неуверенно, поднялись.

— Управление одним лишь телом — не такое уж сложное дело. На самом деле это ничем не отличается от оживления куклы.

Если они не приходят в сознание, то почти ничем не отличаются от марионеток, созданных из материи.

Поэтому назвать такое «контролем разума» язык не поворачивается.

— Пожалуй, истинный контроль подразумевает использование умений и знаний, которыми обладает тот или иной человек. Мне осталось еще немного. Совсем немного. Да что там, я уже закончил разработку теории. Боевые искусства и верховая езда рыцарей. Заклинания магов. Когда я смогу пользоваться ими… Когда они будут подчиняться моей воле, находясь в сознании, тогда я буду контролировать их по-настоящему.

Раненые повернулись к коллеге.

Затем они медленно вскинули руки… и начали идти к нему.

— Более того… в идеале я смогу расширить сеть контроля, добавив в нее передатчик. Мне даже не потребуется постоянно поддерживать заклинание. Одному магу слишком тяжело поддерживать заклинания, контролирующие несколько человек. Но если маг подчинит десять магов, которые будут служить ему передатчиками, эти десятеро смогут «сами» взять под контроль еще сотню… и таким образом один человек сможет управлять целой армией. И не только армией. Обществом, государством. Разве тебе не кажется, что это прекрасно? — во время своей пламенной речи он раскинул руки в стороны. — Исчезнут безмозглые толпы, раз за разом совершающие бесполезные и бессмысленные дела. Они станут единой группой — красивой, собранной, дружно работающей над своей целью, словно единый организм!

Да, люди изначально неравны.

И как очевидное следствие — одни люди могут брать других под полный контроль.

Если избавить глупого человека от тщетных и бессмысленных деяний, приказав ему действовать в соответствии со своей волей, можно изменить мир. Людские толпы и без того действуют инстинктивно, отказываясь думать. Наверняка им самим будет лучше, если их возьмут под контроль.

Они станут стаей под началом владыки.

«Бог» сделает их равными.

Сила абсолютного подчинения сотрет разницу между людьми.

— Поэтому… ты… экспериментировал на живых людях? — его коллега, словно не в силах поверить тому, что к нему приближались раненые солдаты, покачал головой. — Это невозможно, непростительно, не… неэтично!

— ...Неэтично, — он вздохнул. — Ты тоже произносишь это слово, чтобы упрекнуть меня? Как удобно говорить об этичности, морали, здравом смысле. Как удобно не смотреть себе в глаза и не замечать того, что, произнося эти слова, ты отказываешься думать.

— ?!

— Непростительно? Кто должен простить меня? Ты? Может быть, бог?

— Ты…

— Это реально! — рявкнул он, перебивая слова оппонента. — В этом нет ничего невозможного! Дорога ясна как день! Но почему никто не идет по ней? Почему вы видите, что тщательные исследования смогут осуществить подобное… но сами закрываете перед собой двери возможностей?! Это тот талант, с которым я родился! А ты говоришь мне не использовать его?! Хватит ли тебе сил, чтобы заставить меня?!