— Да я его тоже того, доделал, — ответил дед.
Я начал присматриваться. И впрямь доделал! Усилил кое-что, барабаны инерционные убрал, валы поменял на более толстые, шестеренки тоже. Дед провел комплексную модернизацию, считай! Я повернулся к Буревою. Тот с умным видом рассказывал пацанам, как и почему работает машина. Те кивали, тыкали пальцами, спрашивали. Дед решил плотно взяться за образование.
— Пошли бревна разгружать, — я потянул Кукшу за рукав, не хотел прерывать педагогический процесс, — они закончат, нам помогут.
Уходил из кузницы в смешанных чувствах. Радовался, что дед смекалку проявил, что мелких учит, что сам в мои «изобретения» новшества вносит, пусть пока и на интуитивном уровне, а с другой стороны, вроде как не один я такой умный тут теперь. И это ж мои поделки! Чего он в них лезет!
Пока разгружали, обида детская прошла. Правильно дед все сделал. Я хотел сам станок на паровой двигатель перевести, но после стройки, в новом помещении. А он решил проблему в лоб. Но ведь решил, и запчастей теперь больше сделает, и более гладких, и более ровных! Молодец дед. Объявлю ему благодарность, с занесением. И ведь, что самое характерное, не стал просто вал втыкать, а доделал станок! С умом подошел!
Вечером обсуждали текущее положение дел.
— Мы бревна, Буревой, все перевезли, там только верхушки да пеньки остались. У тебя с рамой новой как?
— Сделал, в-о-о-о-н там стоит, под брезентом. Туда только двигатель вставить, я все заново собрал. Чуть усилил кое-где, дуб пришлось на это пускать, — дед вздохнул, дуба у нас было мало, пару небольших деревьев только спилили. На великанов, что тут водились, рука не поднялась, да и сил бы не хватило.
— Завтра тогда стройку начнем. Надо еще землю снять, чтобы дома на одном уровне стояли.
— Это да, холмов хватает, — дед точил деревянные ложки, ему так лучше думалось — да еще печки класть, да еще рыбу добывать, фанеру делать, трубы из нее, соль попробовать добыть…
— Блин, хоть разорвись! — я с досадой махнул рукой, людей категорически не хватало, — надо приоритеты расставить. Ну, определить, что в первую очередь делать. Там еще с железом бы надо что-то решить, пока тепло…
— Я мелких почему к трактору-то приставил, — дед отложил баклуши, — нам время надобно. А они смогут машину смазывать, да помогать в обслуживании. Тогда по утру время останется на все остальное. Для начала надо печи делать, потом — срубы ставить для «промзоны» этой твоей, потом — печи для домов, и срубы. Потом стекло варить, для него — золу делать, да песок таскать. Для печей кирпичи неплохо было бы сделать…
Мы растягивали Тришкин кафтан. Три взрослых мужика на все задачи. Причем еще и в разных местах — соль, стройка, железо, кирпичи, зола, стекло, фанера. Благо, хоть стройматериалов хватало, заготовили много бревен. Да и топлива с сырьем для ткацкого ремесла тоже. Начали распределять ресурсы. На подмогу позвали баб. Долго спорили, рядили, кто куда да чем занимается. Сошлись на наиболее оптимальном варианте.
Дед выдвигается с косой на место, где есть выход соли, и начинает косили всю траву, которая попадется под руку. Мы с Кукшей готовим приспособления для добычи соли, для промывки руды, для формирования кирпичей. Кирпичи у нас получались по результатам промывки болотного железа. Я в горне испытал кирпичи, оставшиеся с моих первых экспериментов с железом, они нормально держали температура. Правда, если сильно-сильно раздуть горн — трескались, для выплавки они не подходили. Придется брать ту глину, которую Первуша использовал. Когда будут готовы инструменты, мы выдвигаемся в сторону соли и болота с рудой. На соль по очереди садятся бабы, там процесс простой. Мы втроем уже двигаемся к болоту, там обустраиваем промывочную станцию, и переносим паровик, маленький, который использовали на лесопилке, и запчасти с расходными материалами к нему. После чего дед с Кукшей начинают формировать фундаменты для печей, на бревнах, закапывать столбы, а я сажусь за промывку и кирпичи. Когда я посчитаю нужным, мы начинаем перенос к озеру промытой руды и кирпичей, потом все перевозим на плоту в деревню. Параллельно, сбор меда, лекарственных трав, и прочего в лесу. Задача минимум — к сенокосу в конце июля получить каркасы из столбов для строительства домов, промзоны, запасы золы, кирпичей, так, чтобы хватило на печки в дома, с промышленностью потом разберемся. В июле-августе — сенокос, и основной этап строительства. А к осенью сбор урожая.
Самое простое было с солью. Бочка с водой, железное ведро, да медный противень. Накопаем земли соленой, может, на выход самой соли наткнемся. Бабы собирают траву, жгу ее, кипятят воду в ведре, в бочку забрасывают землю, заливают горячей водой. Воду, через тканевые и угольные фильтры, сливают на раскаленный противень. Там вода испаряется, остаток, который должен быть солью, счищают в лоток. Собственно, все. Понятно, что в процессе им сделали три противня, усовершенствовали бочку, всякие черпалки-мешалки сделать пришлось, лопату выдать совковую, но на общую картину это не влияло. Особенно учитывая то, что в процессе разрывания места, которое зимой лизали лоси, нашли десятисантиметровую прожилку более белой земли, соленость которой даже я на язык почувствовал. Выход соли составлял по полкило в день. Золы — килограмм пять.
С лотками для промывки руды было сложнее, но тоже не бином Ньютона. Сделали их разборными, и поворотными. Четыре лотка поворачивались вокруг одной оси, и я мог счищать промытую руду в специальный ящик. Паровик малый прицепили к насосу, который поднимал воду из болота. Процесс был несложный. Набрать воды в одну бочку, переключить насос на другую бочку, пока набирается вода — накидать рудной глины в бочку и хорошенько размешать. Открыть заслонку, чтобы стекало в лоток, накидать в другую бочку воды. Когда одна бочка стечет, повернуть лотки, пока стекает вторая счистить в короб руду. И все заново. Потом полученную руду на остатках горна Первуши прожарить, да в мешок. И еще не забыть смотреть за лотками для кирпичей. Их сделали много, выход чищенной руды был одна четвертая-пятая от массы болотной глины. На одну закладку получалось около восьми килограммов руды и тридцать-сорок килограмм глины для кирпичей. Лотки сделали на девять кирпичей. С одной закладки как раз получался лоток с кирпичами. Сначала их оттаскивал на солнце, сушил, потом — прогревал на дровах в яме.
Со стройкой процесс был отлажен, разве что опять вмешалась религия и мистика. В том месте, где мы хотели строить промзону, были могилы сыновей деда. Пришлось уговаривать их на перезахоронение. Хорошо хоть в самих могилах были только туески с пеплом, тела они сжигали. Перезахоронили братьев на День Перуна и мой день рождения. Место выбрали на Перуновом поле, сделали оградку деревянную, зарыли туески в землю. Вместо надгробья водрузили плиту, которая после промывки руды получилась, прислонив ее к идолу Перуна. На ней я выбил имена братьев.
Момент получился торжественный, дети за полтора года уже и начали забывать про отцов, особенно те, что поменьше. Старшие стояли грустные, Кукша чуть не заплакал. Я произнес речь:
— Спите спокойно, Первуша, Вторуша, Всебуд. Вы все, что смогли, для рода сделали, теперь наша очередь. Мы будем достойны Вас и Вашей памяти. Память о Вас мы, потомки Ваши, пронесем сквозь века, чтобы все знали, кто и почему тут покоится.
— И убийцам вашим отмстим, — добавил пацан, смахнув слезу со щеки.
— И отомстим, — нестройно, тихим голосом, повторили все.
— Пусть земля вам будет пухом на новом месте, — дед пожевал губы, снял с головы бандану, которую носил, за ним повторили все, — сынки. Не уберег я вас, но внуков ваших, да женок сберегу, с Сергеем вместе подымем род, в люди всех выведем.
Молча пошли к деревне, настроение было ни к черту. Считай, похороны устроили. Ушли с головой в работу, чтобы мысли мрачные не лезли в голову. Разве что кто-нибудь периодически уходил на Перуново поле, подправить оградку, да цветов новых посадить. Это я начал делать, а то не по-людски как-то. Потом и остальные поддерживать цветник начали. Стоял теперь посреди Перунова поля идол дубовый, резной, да плита каменная. А вокруг цветы росли…
