Дед наловчился делать трубы, особой крепости нам от них было не надо, так, чтобы воздух направляли. Намучались с печкой, кирпичей не делали, собирали из камней на глиняном цементе. Особенно труба шла плохо, даже пришлось драгоценный уголок на нее пустить, для устойчивости. Собрали все вместе, с трубами, печкой, кроме пола. Печку приделали вообще рядом со зданием, в пристройке, чтобы не сгорело все. Запалили сушилку, загрузив в нее бревна потоньше. Два раза в день, утром и вечером, меняли бревна местами. Через три дня непрерывной сушки, потратив кучу топлива, дед зашел в сушилку, оценивать опытным глазом результат. Вышел оттуда, как после бани, весь потный, красный, но довольный.
— Эх, хороши бревна вышли! Только три перекосило, видать, внутри сучки были, да изъяны. Серега, из таких и дом класть можно, да и на все остальное хорошо пойдут. Звук гулкий, когда стучишь, приятный, — дед был доволен.
Я тоже, но бревна у нас заканчивались, много на стройку ушло. Пришлось опять плыть на лесоповал. Плыли затемно, много лодок сновало и более крупных суденышек.
Неделя на лесоповале, с Кукшей, надо его тоже в Команду записывать, а то он сам по себе пока бегает. Взрослые уже притерлись, привыкли к новизне, а этот охотник-рыболов пропадает целыми днями в лесу, то сам, то с Веселиной. К нашим требованиям прислушивается, но скорее как к взрослым и старшим в моем мире, без инициативы и понимания процесса. Всю неделю на лесоповале он меня пытал. Пытал на момент способов убийства ближнего своего. Чем у нас сражаются, какие луки, какие мечи, какие копья, конные или пешие. Делать было особо нечего, я ему рассказывал про все, что вспомнил. Я оружие любил, на картинках глядеть да читать про него, про создание, про конструкторов, про историю вооружений. Таки, самолеты, автоматы, пушки, корабли — все ему и рассказывал. Реакция была странная.
— У вас врага только издалека бьют, что ли, — чуть обижено выдал Кукша, мой авторитет в его глазах с грохотом упал ниже плинтуса.
— Ага. А высшая доблесть — чтобы и самому при этом живым да здоровым остаться, — мы сидели на пеньках, перекур у нас.
— А славу как добыть! Доблесть! Удаль молодецкую показать! — ишь ты, разошелся, вояка.
— Удаль молодецкую — в спорте, на соревнованиях. Доблесть? Доблесть высшая страну свою защитит, семью, род, да при этом последние штаны не снять с родичей да племени своего. Славу? А славу тот добывает, кто поставленную задачу при минимальных затратах решает. Вон, мы ж учения проводим, от врагам убегать тренируемся, а не погибать смертью храбрых, — надо вбить в него понятие задачи, войны, да экономики, а то сгинет такими темпами, в битве за чужие интересы с теми, кто и врагом-то не является.
Поэтому я продолжил:
— Вот смотри, Кукша. Сейчас мы все можем тебя в самую лучшую защиту, доспех нарядить, лучшее оружие тебе сделать, будешь самый крутой воин. В нашей деревне. Мы на это всем родом год работать будем, тебя кормить, поить, ты же тренировать будешь, некогда тебе будет едой да одежей заниматься. И станешь ты крутым воином, защитником нашим, надежей и опорой, — я посмотрел а пацана, тот уже ощущал себя ниндзей в третьем поколении, надо на землю спускать его, — а потом вступишь к князю какому в дружину, и в первом бою вороги тебя числом одолеют, или стрелой заденут, и похоронят тебя вдоль дороги. Бой тот будет за то, что один князь другого обозвал бранно, да жену его ссильничать пообещал. После боя князь твой тому князю виру заплатит, за оскорбление, да и все на этом. А ты так и останешься лежать в земле сырой, или на столбике рядом, и все наши труды пойдут прахом…
Кукшу как веслом огрели, он натурально охренел от такой перспективы.
— Дык…, я же… учиться буду… воин добрый! Непобедимый!
— Ну-ну, непобедимый. Чем воевать-то будешь, ну оружие какое хочешь?
— Копье знамо дело, — начал по-деловому рассказывать малолетний Илья Муромец, — меч еще, щит. Лук мой, я из него хорошо стреляю.
— Ага, копье какой длины? — он показал.
— Метра полтора-два, значит. А если на тебя когорта римская выйдет? Или фаланга македонская? Или конница латная, в доспехе полном? Ты их копьем тем что, насмешишь до смерти?
Дальше я долго ему рассказывал по легионы Рима, Македонского, рыцарей Средневековых, то есть то, что здесь вполне могло быть. Понятно, что конкретно этих персонажей уже нет, или еще нет, но аналоги-то есть точно. Это Кукше было интереснее и понятнее. Но я строил повествование так, чтобы показать, что на каждого хитрого вояку с дрыном с резьбой, найдется не менее хитрый хрен со стрелой винтовой.
— Ты с копьем — против тебя строй пехотный встанет, со щитами тяжелыми, и расстреляет из-за линии щитов луками да арбалетами. Ты на коне — против тебя фаланга с копьями десятиметровыми выйдет. Ты с луком — на тебя всадник латный пойдет. Сам латным всадником станешь — копья у фаланги длиннее станут, да ставить почаще будут. Вот и все. Конец один — у дороги лежать тебе, или праху твоему…
— Надо, чтобы я не один был, — это он так переваривает рассказы мои, — строй дружный, щиты добрые, копья подлиннее, лучники сзади, самострельщики…
— Итак, сам дошел, заметь, не я сказал. Правило первое — строй всегда побеждает даже самых отважных воинов. Вспомни, как вы с Веселиной тренируетесь? Вот тебе первый строй, из двух человек. Мы с тобой на эту тему говорили — Веселина своим арбалетом тихим в лесу народу столько осадит, сколько ты в честном бою да в чистом поле никогда луком не победишь, задавят. А из этого правило второе — сам выбирай место для боя. Мы на наших учениях это и делаем — наш лес, который мы вдоль да поперек знаем местом для боя станет, если враг придет. А теперь следующий вывод сам делай, попробуй, у тебя получится.
Кукша наморщил лоб, начал рукой повторять движения, как луком стреляют, да арбалетом, учения вспоминал, и выдал:
— Оружие надо такое, чтобы в этом своем бою силу иметь. Веселина в лесу с самострелом ее имеет, я с луком нет.
— Отлично! Правильно! Эта сила преимуществом называется, когда ты сильнее противника. Не только место готовить надо, но и оружие соответствующее, и людей, которые им пользоваться умеют. А теперь дальше, почему еще у нас в лесу, нашем лесу, преимущество?
— Скрытные мы, в камуфляже, и лес знаем, — думал в этот раз он не долго, слово странное мое выучил давно, — враги-то плутать будут, а мы каждый куст знаем. Мы их видим, они нас нет. Стрелу Веселина всегда неожиданно пускает — они и не поймут откуда, одежка у нас скрытная.
— И опять верно! Маскировка, то есть скрытие своих сил и расположения, и знание местности, в которой бой вести собрался. А теперь думай дальше, представляй, что было бы, если бы враги на нашу деревню напали? Без наших учений и подготовки?
— Ну… — лицо посерело у парня, нападали уже враги, — побили бы всех, кто убежать не успел…
— А тех, что успел?
— Если бы догнали, то тоже бы побили, или в рабство взяли…
— А теперь представь, напали даны, бабы в рассыпную, они за ними, а тут из кустов бах! Стрела! Один дан своему богу душу отдал. Дальше что будет?
Кукша почесал нос. Да что ж они тут чешутся все! Надо их почаще в баню водить.
— Замешкаются они. Думать станут, строй соберут.
— Ага, а значит действия наши для них будут какими?
— Удивим мы их. Не ждут они от нас такого.
— И опять верно! Внезапность это называется, то есть когда действия наши враг предугадать не может. Каждое из них неожиданное будет. Он на бой построился — мы в лес убежали, он грабить собрался — мы строй собрали. Он мечом к нам лезем, мы его бревнами завали, с пригорка, или в яму заведем. Вот тебе еще мысль одна проклевывается. Какая?
— Ловушки строить надо, ямы рыть, капканы ставить, — Кукша отвечал все смелее и смелее каждый раз, азартно, я бы даже сказал.
— Да, ловушки. Не только место выбирать, но и готовить его к бою. Ладно все, на сегодня, завтра продолжим. Домашнее задание тебе — завтра по пути на лесоповал расскажешь все, о чем сегодня говорили.
