Нервно похлопав себя по боку, Грир запуталась рукой в складках юбки. Она начала отчаянно оглядываться по сторонам. Никого. Ни один конюх не притаился в многочисленных стойлах. Ни единой души. Они с Севастьяном одни. По крайней мере пока. 

Внезапно она словно перенеслась в прошедший вечер. Только на этот раз собиралась не убегать, а вести себя смелее. Собиралась получить желаемое. Получить Севастьяна. 

Они бросились друг к другу и слились в пылком союзе жадных рук и губ. 

В яростной встрече уст Сев навалился на нее, прижимая к дереву, так что планки стойла стукнулись. Грир каждой клеточкой ощутила тепло твердых мышц, когда он прижался к ней всем телом. 

Она пропустила через пальцы его волосы, наслаждаясь темными шелковистыми прядями, такими же холодными, как завывающий снаружи ветер, почти ледяными – но это никак не остудило ее пыл. 

– Грир, – простонал Сев, прокладывая дорожку поцелуев к ее горлу. 

Она вздохнула, подставляя шею, закрыла глаза и забыла обо всем на свете. Сейчас есть только он. Только она. 

Резкий мужской голос рассек воздух, и Грир вздрогнула. Кто-то приближался. 

Она легонько ударила Сева в плечо, чтобы он остановился. 

Принц отстранился и, тяжело дыша, оглядел Грир нетерпеливым и голодным взглядом. Рассерженный голос приближался. 

Дрожащей рукой пригладив корсаж, Грир посмотрела на Севастьяна широко раскрытыми глазами. Она затрепетала от обещания, которое прочитала на его лице, обещания, что это еще не конец. Что будет продолжение. 

– Проклятье, мелюзга, ты умственно отсталый? У тебя из-под носа увели трех лошадей, а ты ничего не заметил? 

– Простите, мой господин. За всю ночь я не слышал ни звука. 

Граф и конюший бок о бок поспешили по проходу между стойлами. Слуга следовал за ними в нескольких шагах позади, словно хотел держаться подальше от сердитого хозяина. 

Мальчишка с медными волосами, похоже, не понимал, что ему грозит. Он непрестанно бормотал извинения, что спал всю ночь и не проснулся, когда леди Либби со своими пособниками стащила трех лошадей из конюшен вдовы. 

Бушующий граф наконец потерял контроль. Он повернулся к пареньку и затрещиной свалил того на землю. 

Грир придушенно вскрикнула, когда доходяга пролетел около метра и приземлился на бок. Паренек сморщил от боли лицо, свернулся в клубок и обхватил руками тощую грудь. 

Грир метнулась вперед, склонилась над ним и нежно коснулась плеча. 

– Сильно ушибся? 

– Оставьте, – пробрюзжал граф. – Его нужно проучить. Будет знать, что случается, если относиться к своим обязанностям спустя рукава. 

Грир подняла на него гневный взгляд: 

– Вы подлец! Он всего лишь ребенок. 

– Не суй свой нос в чужие дела, женщина, и следи за языком, когда обращаешься ко мне. Радуйся, что тебя сюда вообще пригласили. 

Сев низко прорычал: 

–Не грубите мисс Хадли. 

Лицо мальчика вспыхнуло одновременно от боли и смущения, пока он силился встать. Он поднял подозрительно влажные глаза на своего обидчика: 

– Дочка сбежала с конюхом, оттого-то вы и злитесь! 

Граф выпучил глаза. 

– Ты, наглый щенок! – Он бросился на мальчишку, намереваясь ударить того наотмашь. 

Грир вмешалась и загородила собой паренька. 

– Вы больше не причините ему вреда. 

Граф потряс толстым, как сосиска, пальцем у нее перед лицом: 

– Я тебя предупредил… 

Прежде чем он успел закончить фразу, Сев двинулся вперед и ловким ударом кулака в лицо сбил графа с ног. В конюшне раздался хруст ломающегося носа. 

Граф с глухим стуком приземлился на зад. 

У Грир челюсть отвисла. Она что, только стала свидетельницей, как Сев ударил джентльмена в защиту слуги? 

– Зачем вы ударили? – придушенно вскричал граф. Хоть он и зажал пострадавший нос, струйки крови просачивались между плотно сжатых пальцев. 

Сев пожал плечами: 

– Никогда не нравились мужчины, запугивающие детей и женщин. 

– Что ж, тогда можете забыть о руке моей дочери! 

Сев тихо усмехнулся. 

– Даже если бы я все еще намеревался жениться на вашей дочери, она, вероятно, на пути в Гретну, чтобы выйти замуж за вашего же грума. 

– Я аннулирую этот брак! – закричал граф. 

Сев снова пожал плечами и взял Грир за локоть. 

– Что вы будете делать, меня не волнует – разве что снова станете бить какого-нибудь слугу в моем присутствии или так неуважительно разговаривать с мисс Хадли. 

У Грир закружилась голова. С чего принцу волноваться, как к ней обращаются остальные? 

– Парень, ты как, поправишься? – спросил Севастьян мальчика, таращившегося на него с обожанием. 

Тот закивал рыжеволосой головой. 

– Благодарю вас, милорд. 

Сев взъерошил парню волосы. 

– А теперь дуй отсюда. 

Все еще пораженная тем, что только что развернулось на ее глазах, Грир смотрела, как мальчик резво понесся на тонких как прутики ногах. 

– Пойдем! – Сев схватил ее за локоть. Прикосновение было легким, но обжигающим. Через ткань платья она ощущала отпечаток каждого пальца. 

Увлекаемая принцем прочь, Грир напоследок оглянулась на графа. Он все еще неуклюже лежал на земле, зажимая рукой кровоточащий нос, и в полном замешательстве смотрел им вслед. 

– Почему ты вступился? – прошептала она, когда они прилично удалились от конюшни. 

– Никто не должен так обращаться с другим человеком. А кто это – слуга или король, – меня не волнует. Ни у кого нет таких привилегий, чтобы просто из прихоти избивать другого. 

Она скользнула по Севастьяну взглядом, изучая неподвижное, решительное выражение. Что-то ослабло в груди, и Грир по-настоящему запаниковала, когда поняла, что принц совсем не такой, каким она его считала. В эту минуту она его любила. Даже восхищалась. 

Зайдя в дом, она попыталась высвободить руку. После такого открытия Грир поняла, что теперь нужно еще старательнее избегать принца. 

Кровь прилила, а затем схлынула с лица. 

У принца не только восхитительная, притягательная внешность и гипнотический голос. Он к тому же… 

Пульс бешено забился на шее. 

– Я… мне нужно идти. Сестра… ждет. 

Сев отпустил ее и скрестил руки на широкой груди, глядя своим завораживающим взглядом. 

Грир попятилась, в тревоге заламывая руки, туфли заскользили по мраморному полу фойе. 

– Мы договорились… встретиться, – неубедительно продолжила она. 

Принц по-прежнему молчал, лишь пожирал ее своими золотистыми глазами – казалось, он видел насквозь все ее хитрости. 

Бормоча слова прощания, Грир подняла юбки, развернулась и застучала туфлями по ступенькам. Она даже удержалась и не оглянулась на Севастьяна еще раз.

Сев смотрел, в какой спешке Грир взбежала по лестнице – аж юбки взметнулись, – и понимал, что она спасалась от него бегством. Наблюдая за ее уходом, он хмурился. 

Кое-что изменилось. 

Она глядела на него чуть ли не с ужасом в глазах. Прежде в них всегда таилась насмешка, даже презрение. Ну, кроме случаев, когда он целовал ее: тогда они были затуманены желанием. 

Но сейчас во взгляде Грир появилось совсем другое выражение. 

Севастьян прочел лишь панику в блестящих темных омутах – словно она только что столкнулась со смертельно опасным хищником, готовым броситься на нее в любую секунду. Грир на него смотрела, словно увидела в нем угрозу. 

Возможно, так и есть. 

Не вызывало сомнений лишь одно: он не покинет Англию, пока не наладит отношения с Грир Хадли. Пока она не окажется в его постели. 

Только тогда, считал Сев, он сможет изгнать ее из своего нутра, где она прочно обосновалась – из самой крови. Только тогда сможет заняться делом и выполнить наконец то, ради чего сюда и приехал. 

– Ах, кузен. Вот ты где! А я везде тебя обыскался! 

Сев повернулся к Малкольму, приклеив на лицо невозмутимую улыбку, скрывающую внутреннюю сумятицу. 

– Правда? 

– Похоже, прием подошел к концу. Герцогиня страстно желает вернуться в столицу, чтобы рассказать всем желающим о внезапном отъезде леди Либби.