Грир моргнула: 

– Вы единственный джентльмен, который ухаживал за леди Либби здесь. Она почти ни с кем не разговаривала. Кто еще мог быть, кроме вас? 

– Не знаю, – проворчал Сев и воспрянул духом, когда понял, отчего она на стенку лезет. – Знаю лишь, что это не я. Жаль, – пожал он плечами. – Я приехал сюда, чтобы добиться ее руки. Выходит, потратил время впустую. Придется начинать заново. 

Грир скрестила руки на груди. 

– У вас очень холодное сердце. Вас даже не волнует, что женщина, за которой вы ухаживали, затеяла побег с другим? 

– Меня волнует задержка. Ничего больше. У меня нет чувств к леди Либби. Думаю, вы понимаете, о чем я: между вами с виконтам тоже искры не сыплются, но ходят слухи, что он собирается сделать предложение. 

– Он? 

Грир моргнула так растерянно, что Сев едва не пожалел о своих словах. Почему-то от мысли, что виконт тянет к ней свои руки, он сильно сжал зубы. Не стоит все так воспринимать. Придется привыкнуть к этой мысли. Если мисс Хадли и не выйдет замуж за Толливера, так выйдет за другого. 

– Джентльмены обсуждали это за игрой в карты. – Опустив руки, Сев шагнул к ней вглубь комнаты. Он жаждал докопаться до истины, до причины, по которой мисс Хадли искала его сегодня вечером. – Почему мой предполагаемый побег настолько важен, что вы проникли ко мне на балкон и выказываете недовольство? 

Она задрала подбородок чуть не до потолка. 

– Я не могла позволить вам уехать, не сказав, что думаю о вас. 

– Вы сочли, что я мог тайно сбежать с другой женщиной? – заключил Сев. 

Когда Грир резко кивнула, он лениво почесал подбородок. 

– Интересно. А почему, могу полюбопытствовать? 

Грир, не мигая, смотрела, как Сев приближался к ней. 

– Просто хотела высказаться: вы неисправимый хам… так скандально флиртовать со мной накануне бегства! Не хотелось, чтобы вы уехали, не зная, какого я о вас мнения. 

– О. Хам. Вижу, как важно было сообщить мне об этом. – Сев задумчиво кивнул, радуясь сейчас жизни, как не радовался уже много лет. Не то, что на войне… когда все, на чем он был сосредоточен, это элементарное выживание, как собственное, так подчиненных. Теперь Сев наслаждался каждым разговором с мисс Хадли. Сердце забилось быстрее. 

Лицо Грир раскраснелось. 

–При вас я начинаю говорить… глупости. 

– Я бы не назвал это глупостью. Скорее ревностью. 

– Я не ревновала, – возразила Грир, следя за ним взглядом пойманного в ловушку зверька. Она отступила назад и охнула, когда наткнулась на шкаф. 

Принц улыбнулся шире. Идти ей некуда. Грир придется посмотреть ему в лицо и сказать правду о том, что привело ее сюда. Правду о своем желании. 

– А теперь вы знаете, что я не безнадежен? Что я несобирался тайно сбегать с леди Либби? 

Ресницы Грир затрепетали. 

– Да. Я ошиблась. 

Взгляд принца упал на бешено пульсирующую жилку на ее шее. 

–Мне нужно идти, – еле слышно прошептала Грир. 

Сев поднял руку, обводя пустое пространство вокруг них. 

– И упустить такую прекрасную возможность? 

Грир пронзила его взглядом. 

– Какую еще возможность? 

Сев усмехнулся и упер руки по обе стороны от нее. Оказавшись в плену, Грир с шипением прижалась спиной и затылком к дорогому ореховому дереву шкафа. 

Севастьян нежно поцеловал изгиб ее шеи. 

– Возможность для этого, – он поцеловал выше, – для этого, – потянулся губами к ее уху и поцеловал чуть ниже нежной раковины, – и этого. 

Грир вздохнула и еле слышно произнесла: 

– Нет. 

Он обратил внимание на другую сторону шеи. Вдохнул сладкий аромат, головокружительный и опьяняющий. 

– Нет? А если здесь? – Сев поцеловал ее в шею, задев зубами цепочку. 

Грир, сжав зубы, резко выдохнула. 

Она уронила руки ему на плечи, чуть сжала, словно не зная, оттолкнуть его подальше или притянуть ближе. 

Сев отстранился, посмотрел на нее сверху вниз и склонил голову, чтобы их лбы соприкоснулись. Он почувствовал ее теплое дыхание, такое упоительно приятное, что стало трудно держать себя в руках и бороться с потребностью обладать ею. 

– Я хочу тебя, - с яростью прорычал он, прижимая ладони к шкафу, пока тот не заскрипел под давлением. Горло сдавило, когда Севастьян попытался найти слова, которые убедили бы ее отбросить приличия и с охотой броситься к нему… в большую кровать под балдахином. 

Грир смотрела в потемневшие глаза принца, его взгляд проникал глубоко, словно уговаривал забыться и отдаться желанию, звенящему между ними. 

– С тобой я весь пылаю, Грир. Я хочу доставить нам обоим удовольствие, – убеждал Сев. – Ты – первая женщина, которую я желаю с тех пор, как ступил на этот остров… с тех пор, как сошел с поля битвы… 

Грир приоткрыла губы в безмолвном удивлении, и он воспользовался случаем, завладел ее губами – и тут же забыл обо всем в горячем слиянии губ. 

Сев застонал, когда Грир открылась навстречу движениям его языка, и стал еще глубже целовать и крепче прижиматься телом к ее мягким формам. 

Она провела рукой по его спутанным волосам. С рычанием он погладил ее по обтянутым брюками бедрам. Сев легко поднял Грир и обернул ее стройные ноги вокруг своей талии. Когда он почувствовал, как член натянул ткань брюк, то устроился глубже в ее манящее тепло, не желая ничего больше, чем раздеться и погрузиться в Грир. Заключив ее лицо в ладони, он задрожал. 

– Ты соблазнительна в этих брюках, – пробормотал он, покусывая ее нижнюю губу. 

– Дома я постоянно их носила. Раньше на мой вид никто не обращал особого внимания. 

– Или окружающие были слепыми, или ты. Ни один нормальный мужчина не смог бы от увиденного не захотеть протянуть руку и прикоснуться к тебе. – Сев погладил ее попку, отчасти чтобы показать наглядно, и отчасти потому, что ничего не мог с собой поделать. 

Грир вздохнула: 

– Севастьян. 

Сев чуть не пропал, когда услышал свое имя, слетевшее с ее губ. Он поцеловал ее глубже и пробормотал: 

– Зови меня Сев. 

– Сев, – застонала Грир, пока принц продолжал блуждать руками по изящному изгибу ее спины. 

– Было бы намного лучше, если бы никакая одежда не мешала мне касаться тебя. Чтобы я мог чувствовать тебя всю. 

Она смотрела на него несколько долгих секунд. Слишком долго. И он знал, что она боролась с мыслями и внутренними демонами. 

– Ты не хочешь этого, Грир? – Сев обнял ее, укутывая теплом. 

Грир закрыла глаза, словно в мучении. 

– Я не могу думать, когда ты так делаешь. 

Сев вздохнул. Собрав остатки воли, до этого не подозревая, что обладал оной, он отступил. 

– Я не буду принуждать. Я соглашусь с твоим мнением полностью или не соглашусь совсем. 

Он проигнорировал пульсирования члена, словно кричавшего, что он дурак. Еще несколько поцелуев, и Сев уложил бы Грир на спину и расположился глубоко между ее бедер, прежде чем она начала бы мыслить связно. И все же он не мог. Не этого он добивался. 

Не так он ее хотел. 

Сев хотел ту пламенную Грир Хадли, которая при первой встрече пролила свой напиток ему на голову. Он хотел слышать ее мольбы, хотел, чтобы она, обнаженная, извивалась под ним, отвечала с такой же страстью и жаждала его так же сильно, как и он ее. Он хотел любить ее долгие часы. Много раз. Без спешки и торопливости. 

Грир смущенно заморгала: 

– Т-ты хочешь, чтобы я ушла? 

Он хрипло рассмеялся, хотя смешно вовсе не было. 

– Я хочу женщину решительную, желающую в мою постель. К сожалению, сейчас ты таковой не кажешься. 

– Я… – От удивления Грир довольно комично открыла рот. 

И все же Севастьяну сейчас было не до веселья. Он страдал из-за нее. Даже отступив, он надеялся, что она позовет его обратно, бросится в его объятья и превратится в ту страстную женщину, которую он так отчаянно хотел. 

Сев приподнял бровь, ожидая и надеясь. 

Румянец окрасил щеки Грир. Закрыв рот, она сжала губы в жесткую линию и отрывисто кивнула.