Bor уж ирония: «польский национальный бард» не уроженец Польши, не поляк. Это как Вильям Шекспир, живший в Дублине (Шекспир никогда не говрил, что он ирландец, а Мицкевич кричал о своем литвинизме. - Пер.). Но вот современ­ные литовцы (летувисы. - Пер.) считают «Адомаса Мицкевичюса» своим, тогда как беларусы считают Адама Мицкевича беларуским поэтом, вынужденным пи­сать по-польски.

Миллионы людей, которые все еще читают эту поэзию, переводят ее, учат наизусть или изучают в школах, тем самым увековечивают наследие Великого Княжества.

Оппозиция царизму после 1864 года пошла уже по другому пути. Анархисты, к примеру, делали ставку на террор. Организация «Народная Воля» привлекала добровольцев со всей Российской Империи. Но человек, который бросил бомбу и убил царя Александра Ив 1881 году, был из разоренных шляхтичей из-под Боб­руйска Игнатий Гриневецкий (1856-1881).

Социалисты долгое время выглядели незаметно на фоне более активных анархистов, до конца XIX века они были неотличимы и от демократов, и от не демократов. Юзеф Пилсудский (1867-1935), происходивший из семьи небога­того землевладельца из-под Вильни (западный беларгус. - Пер.). стал лидером не­легальной Польской Социалистической Партии (PPS), провел пять лет в ссылке в Сибири. В 1918 году он же стал первым главой восстановленной независимой Польши. Пилсудский стремился воссоздать Речь Посполитую на старой много­национальной основе сотрудничества поляков, беларусов, летувисов и евреев. Достаточно символично то, что происхождение Пилсудского, его националь­ность были такими же, как у Игнатия Гриневецкого, убившего царя Александра II и как у главного советского чекиста Феликса Дзержинского.

В конце XIX — начале XX века подъем национального движения происходил практически повсюду в Европе. Национальные партии и общества, особенно меньшинства, боролись за свой язык, за легализацию своей национальной ис­тории, за свою литературу. Затем они требовали уже политической автономии. И в конце концов — создания своего государства.

В этом контексте бывшее Великое Княжество представ­ляло собой арену бурной и на­сыщенной событиями поли­тической борьбы. Бруталь­ный царский режим вызвал сильное сопротивление себе и широкое подполье. Но в ре­зультате роста сопротивления возникло острое соперниче­ство не только между офици­альной властью и оппозицией бывших граждан ВКЛ. но и со­перничество между самими _{Минск в Х1Х веке} оппозиционерами, между на­ционалистами и социалистами, а также национальным движением возрожде­ния. Спектр различных национальных идей оказался столь разнообразен и про­тиворечив. что не мог удовлетворить оппонентов таким образом, чтобы не вы­звать конфликт между ними.

Ну, а Москва и Санкт-Петербург выращивали своих собственных русских го­сударственных националистов, рассылая их по непокорным провинциям. По­ляки казались царю врагом номер один как титульная нация Речи Посполитой. Летувисов (пусть даже католиков) и евреев царизм рассматривал в качестве предполагаемых союзников в борьбе с поляками.

Рутены вообще классифицировались как русские. Жители Белой Рутении были у же полностью свободными от крепостного права, против которого часто восставали, и сейчас обладали уже зачатками национального самосознания. После всех реформ, экзекуций и переименований нации литвинов, на вопрос, кто они по национальности, сельские беларусы могли ответить, что они «тутэй- шие», т. е. местные, здешние. Тем не менее, они были глубоко обижены на режим из-за насильственных методов перевода их из униатства в Русскую пра­вославную церковь и выказывали больше расположения к активистам, собирав­шим и публиковавшим беларуский фольклор, ратовавшим за обучение в школах на беларуском языке.

Вопреки некоторым заблуждениям, беларусы никогда не стремились к объ­единению с Украиной. Напротив, некоторые из них больше тянулись к поль­ской культуре. Ян Чечот (1796-1847), поляк, считается пионером беларуской са­моидентификации. Винцент Дунин-Марцинкевич (1807-1884) инициировал бе- ларускую литературную традицию переводом «Пана Тадеуша». Аналогично и летувисы все начинали с нуля. Лишь через шесть лет упорной борьбы с режимом летувисы обрели право использовать свой латинский алфавит.В 1800 году еврейская диаспора бывшего ВКЛ определялась исключительно по религии. Лишь в 1900 году, после ряда печально знаменитых погромов, (ор­ганизованных явно правительством руками русских националистов), последо­вавших за национально-освободительным движением евреев, их признали-таки как отдельну ю национальность.

Тогда же из еврейской культуры и движения за «возрождение иврита» вырос сионизм. Второй Сионистский Конгресс, проходивший в Минске в 1902 году, показал, что в стране существует и еврейский национализм. Его главной целью было выделить евреев из других национальностей, поощрять иммиграцию в Па­лестину, и, как все националисты мира, жаловаться на дискриминацию и пре­следования (достаточно оправданные претензии в связи с дискриминацион­ными законами, принятыми в мае 1882 года). Это несколько противоречило по­литике Бунда, созданного в 1897 году, который, напротив, сводил евреев вместе с соседями в борьбе за лучший мир. Таким образом, к 1914 году политическая арена сплошь состояла из экстремистских движений.

Летувисские националисты называли Вильню Вильнюсом, столицей ВКЛ, а само средневековое Княжество Литовское они рассматривали как независимое летувнсское государство.

Беларуские национальные активисты тоже считали ВКЛ своим государством, видели себя его прямыми наследниками и утверждали, что Вильня — их столица. В отличие от летувисов они ратовали за возрождение польско-литовского Со­дружества. Беларуская идея начала серьезно противостоять имперской идее За­падной России. В Вильне беларуские публицисты были гораздо популярнее ле- тувисских. В Виленской области беларусы составляли более половины населе­ния. Первая влиятельная беларуская газета «Наша Нива» появилась в 1906 году.

Поляки в Виленском районе тоже консолидировались. Несмотря на серию дискриминационных законов поляки все еще владели большинством земель и являлись частью населения всех больших городов бывшего ВКЛ. Ассимиляция населения с поляками виделась не столь уж для них важной, в отличие от во­проса объединения национальных разрозненных польских групп. Ну а Великое Княжество представлялось им самой прекрасной частью польского наследия... В начале XX века эти политические взгляды восприняли федеративная струк­тура патриотической социалистической партии и ее лидер Юзеф Пилсудский.

Евреи тоже претендовали на свой «кусок пирога» в разделе наследия ВКЛ. Проживая здесь более 400 лет, они составляли 40 % городских жителей городов бывшей Литвы и три четверти торгового сектора. Литва (Беларусь) имела такие города, населенные евреями, как Пинск (74 % жителей), Гомель (55 %), Минск (51 %), Витебск (51 %)... Витебск хорошо известен миру тем, что здесь жил один из знаменитейших евреев планеты художник Марк Шагал (1887-1985).

Во время Первой мировой войны (1914-1918) жестокие бои между Россией и Германией опять-таки проходили на территории Беларуси, а после русской революции вспыхнула Гражданская война, в годы которой Беларусь преврати­лась в объект целой серии политических экспериментов. В марте 1918 года в Бресте (который поляки называли Бжесц-Литевски, а немцы — Брест-Литовск), Лев Троцкий подписал с Германией мирный договор, по которому немцам отходил огромный кусок земли уже мертвой Российской Империи, включавший земли бывшего ВКЛ.

Республика Летува, провозглашенная при поддержке Германии в 1917 год) в Каунасе (Ковно), не смогла осуществить свои требования передать ей Вильню. За город развязался жаркий спор между ними и поляками, вылившийся во вражду и военные действия.