В тот же день ПМ пошла домой к одной нашей однокласснице, которая, как нам было известно, потеряла не так давно девственность (назовем ее М. – мишень), и сказала ее маме, что М. связалась с нехорошим парнем. Мол, он уже обрюхатил девочку в лагере, а сейчас спит с М., как бы чего не вышло! Конечно, ПМ попросила мать не говорить дочери, что все узнала, а принять меры, не выдавая ПМ. Ведь ПМ все это пришла и рассказала лишь потому, что искренне переживает за М.

На следующий день ПМ запустила по школе слух, что М. беременна, к пятому уроку бедняжка М. уже рыдала в туалете.

Мать М. забрала документы и перевела дочь в другую школу. А Василий Олегович пообещал, что зачислит мою подругу С. в наш класс. А чуть позже, встретив меня в столовой, рассказал, что приходил отец моей подруги. Дело улажено.

Теперь оставалось сделать жизнь моей подруги невыносимой настолько, чтобы она умчалась в свой «Саранск» и забыла о моем парне.

Первым звоночком для меня стало то, что Л. не признался своей новой знакомой, что не может ходить. Сломал ногу, катясь на лыжах? Да ладно! Он хотел произвести на нее впечатление! Она ему понравилась! Как бы там ни было, с ней он был собой. А если у него появится тот, с кем ему хорошо, тогда зачем ему я?

Я была уверена, что однажды он вернется к жизни и тогда я, а не кто-то, буду той, кто раскроет для него свои объятия. Он поймет, что я всегда ждала и любила лишь его, он простит меня, и мы будем вместе.

А пока я готовила ПМ к встрече с новой мишенью. А ПМ готовила всех остальных. Я собиралась уничтожить эту девчонку. Еще никогда я не жаждала так чьей-то крови. Я еще не видела ее, но уже ненавидела всем сердцем и желала лицезреть ее голову на пике. Я хотела, чтобы обвалился балкон вместе с ней, чтобы ее сбила машина, загрызли собаки, зарезал маньяк. Я желала ей смерти.

А когда это чучело явилось наконец в школу, я не знала, смеяться мне или плакать. Плакать от досады, что вот такой глупой деревенщине удалось подружиться с моим драгоценным Л.

Конечно, ему выбирать не пришлось, но все-таки – так низко пасть! Она была совершенно обычной, хуже: нелепой, нескладной, несимпатичной, полной. Простая как три копейки, она совершенно не ожидала того, что мы ей приготовили.

И первый раз в жизни, когда мне хотелось выйти из тени и покарать кого-то в открытую, я должна была наблюдать издалека. Я не могла обнаружить себя. Иначе в своей переписке С. могла капнуть на меня Л. Тогда бы он никогда меня не простил и убедился в мысли, что доверять мне нельзя. Слишком рискованно.

Я зашла в туалет, где парни с девчонками унизили новенькую. Она сидела у батареи и ревела. Но я не видела ее слез, я видела лишь улыбку Л., которую он со своего балкона дарил С., переписываясь с ней. В то время как мне оставался лишь холодный экран, картинка с видео.

Чего только стоило мне улыбаться ей и спокойно разговаривать с ней, когда хотелось оттаскать ее за волосы и до крови разодрать ногтями лицо.

Я сдерживалась каждый день, придумывая все новые и новые издевательства. С. терпела. Мне это уже порядком начало надоедать.

Благодаря паролю от аськи Л. я могла читать их переписку. И я знала, что нравлюсь С.

К счастью, она не называла Л. моего имени. Она была сосредоточена на ПМ и считала ее главным злом своей школьной жизни.

С. выбирала секцию, и внезапно Л. в переписке предложил ей бассейн. Он не мог не знать, что там работает Б. Все-таки их мамы родные сестры и по-прежнему общались, Б. мне сам говорил. И когда С. в школе спросила совета у меня, чем ей пойти заниматься, я тоже назвала бассейн. А сама терялась в догадках, зачем Л. отправил свою подружку в логово братца. Но решила действовать по ситуации.

Мы с Б. продолжали общаться. Благодаря ему я научилась отлично плавать и, как он говорил, подавала надежды. Мы не стали вновь друзьями, да и возможно ли это? Он причина, по которой я не с Л., по которой жизнь Л. не станет полноценной, – и ничто этого не изменит.

С. пришла на свою первую тренировку в бассейн, ПМ сфоткала ее голой в раздевалке и побежала, бестолочь, тут же всем показывать. Воистину, иногда такое ощущение, что она беспросветно бестолкова. Нет бы подождать, сделать все тихонько, а потом использовать в нужный момент. Нет, ПМ обожает быть в центре внимания и не способна думать на несколько шагов вперед.

Конечно же, Б. забрал у нее телефон, более того, выкинул в бассейн и дал глупой ПМ подзатыльник.

А потом еще и на мне срывался всю тренировку. Он-то не дурак, сразу просек, что новенькую травят неспроста и ПМ хоть и носит корону, но она лишь пешка, пробивающая дорогу мне – укутанной плащом из тумана.

Я наблюдала за С. и не могла не отметить, что Б. – наш молодой прекрасный тренер – произвел на нее впечатление.

А вечером, читая переписку в аське, просматривая запись с видеокамеры и увидев ссору между Л. и С., которые договорились попить чай на балконах, я окончательно убедилась: С. запала на Б.

Почему бы и нет? Он классный. ПМ давно по нему сохнет, только теперь, похоже, дорожка в святая святых – в наш бассейн, где царит Б., – ей заказана.

Я ликовала. Л. и С. разругались из-за Б. Но в глубине души я понимала: праздновать рановато. Больше всего я боялась, что Л. ревнует. Ведь это бы означало, что С. ему нравится. Он определенно питал к ней симпатию, сам шел на контакт и охотно с ней болтал, пил чай на балконе. Я о таких милостях с его стороны могла только мечтать.

Они не общались два дня, а потом я обнаружила, что Л. внезапно сменил пароль, и я больше не могла войти в его аську и читать переписку. Я тут же позвонила Михаилу, чтобы пригласить его к себе и получить новый пароль, но мой мастер извинился и сказал, что не занимается больше такими вещами. Уговоры оказались бесполезны. Я была выведена из игры, а Л. и С. остались без присмотра.

Мне тут же полезли в голову разные нехорошие мысли. Я представляла, что Л. помирился с С., возможно, признался в симпатии и теперь флиртует с ней, а она ему отвечает взаимностью. Я буквально сходила с ума. Ни на чем не могла сосредоточиться, может, внешне я сохраняла хладнокровие, но внутри я бесновалась.

Возможно, именно потому я была так рассеянна и небрежна, когда переодевалась в раздевалке бассейна. Запихивая в сумку кофточку, сама даже не помню зачем, если ее можно было положить в шкафчик, я психанула и вывалила все содержимое сумки на скамейку. А затем кое-как засунула все назад.

После занятий я обычно не шла домой, а сразу направлялась в бассейн и начинала тренировку раньше остальных.

Мы сидели с Б. на бортике бассейна, когда он ни с того ни с сего поинтересовался:

– Как тебе эта новенькая?

– Стефания? – изобразила я удивление. Он кивнул, я пожала плечами. – Да никак. А что, интересуешься?

– Видел надпись о ней в мужском туалете…

Что он хотел этим сказать? Что знает, кто стоит за надписями и слухами? Или он всего лишь прощупывал почву, пытался понять, замешана ли я?

– Я не хожу по мужским туалетам, – обронила я.

Он остановил на мне долгий взгляд.

У меня внутри что-то шевельнулось. Порой он напоминал мне Л. В такие мгновения в животе скручивался тугой комок и медленно проворачивался в болезненно-сладкой истоме. Я опустила глаза.

Пришла Стефания, прискакала раньше времени, и наш разговор с Б. оборвался.

Позже пришла ПМ и, как я ее научила, вымолила у Б. прощение. Я ей посоветовала раскаяться, Б., конечно же, купился. И прощенная ПМ продолжила доставать С.

Пропажу дневника я заметила не сразу. Я уже выходила из школы, когда что-то меня дернуло проверить. Дневника не было на месте. Уже тогда, испуганная, что кто-то не тот может найти дневник, я перестраховалась. Я послала ПМ в раздевалку, сказав, что забыла там вещь. Сказала лишь, что не нужно говорить никому, будто бы вещь моя, сказала, что она черного цвета и ПМ сразу поймет, если увидит.