— Если надо, мы уйдем, — с готовностью подхватилась Элька, пихая сестру на выход.
Дух просто зашелся в кашле:
— Идиоты! Вы приняли за союзников наших врагов! Это Демоны Света!
Лордор выбросил вперед руку с растопыренными пальцами, выкрикнул какое-то слово на неизвестном языке и обратное превращение началось.
Эля буквально физически почувствовала, как вытягивается, как уменьшаются необъятный бюст и живот, а зад становится крепким и приподнимается. Лане даже стало не очень хорошо от того, что тощее тело стало полнеть и наливаться соками.
— Упс! — только и смогла сказать она, когда превращение закончилось.
— Я так и думал! — мрачно сказал Лордор, прожигая сестер черными глазам.
— Ни черта тыне думад! — заявила Элька. — Если бы не ваш чертов Аспарагус…
— Астаранис! — просипел невидимый дух.
В комнате было тринадцать мужиков, и все они, опрокидывая стулья, двинулись на враже-ских лазутчиц. Элька непроизвольно потянулась к левому бедру, а Лана машинально подняла руку к плечу, но ни меча, ни лука, конечно же не было. Но сестры и не думали сдаваться.
— Мор! — утробно рыкнула Элька прямо в дицо первому подбежавшему врагу, и тот, заша-тавшись, рухнул на пол. — Мор! — рухнул второй.
Лане неожиданно пришел в голову совершенно неподходящий прием, но, представьте се-бе, он подействовал: еще пару колдунов парализовало. Элька тем временем уложила в об-морок еще одного.
Но все эти приемы здорово подорвали запас энергии сестер, а, между тем, оставалось еще восемь озлобленных здоровых мужиков против двух слабых уставших женщин.
— Стойте, недоумки! — взвыл дух, который, оказывается, все еще был здесь. — Не вы долж-ны их убить…
— Отойдите! — приказал Лордор. — Тиран, помоги мне…
Помог ли ему некромант и, если да, то чем, сестры не узнали, ибо их окутала тьма…
…Элька очнулась в том зале, куда их провели изначально. Она полулежала в каком-то кресле, а над ней завис зловещий, рассвирепевший, но от этого не менее красивый Лордор
-= Очнулась? — злобно осклабился он. — Вот ты, значит, какая, Диавона…
Эльке было жутко плохо: произошедшие события окончательно отрезвили ее, зато теперь сильно тошнило, раскалывалась голова и резало в глазах. В добавок ко всему, одежда, предназначенная кошмарной толстухи, жалко повисла на резко постройневшем теле и от-крывала некоторые его части.
— Ну? — не унимался Лордор, даже не думая отодвигаться.
Элька поморщилась.
— Ой, не дыши на меня! У меня и так проблемы, а тут ты еще дышишь…
Мужчина пренебрежительно поморщился:
— Какие у тебя проблемы? Слишком красивая? Иди твоя проблема в том, что двое мужчин сходят по тебе с ума, а ты не можешь разобраться в своих истинных чувствах? Или тебя беспокоит то, что ты, жертвуя собой ради спасения совершенно чужого тебе мира, сначала соглашаешься на ненужное тебе замужество с человеком, к которому ты, по большому сче-ту, равнодушна; а теперь еще идешь на верную смерть, проникнув к своим врагам? С головой у тебя проблемы!
— Отдавая все своим любимым, женщины, мой милый, правят миром, — изрекла Элька. — Я с тобой тут стихами заговорила. Представляешь, я, как ни странно, всей душой полюбила Весту и не позволю вам ее уничтожить. И ты не прав насчет двоих мужчин, сходящих по мне с ума: их гораздо больше, просто я почему-то их не помню. И насчет моих чувств ты неправ Да, и я тебе никакая не Диавона. Короче, везде ты не прав.
— Интересно, как вы собираетесь править миром, если сегодня ночью умрете? — усмехнулся Лордор.
— Если бы ты хотел меня убить, мы не вели бы сейчас с тобой задушевные беседы со сти-хами. И мы с сестрой не можем умереть, так как пророчество пока соблюдается неукосни-тельно… По крайней мере, мы не умрем, пока не разгромим вас.
— Ну ладно, — пошел на попятный темный маг. — Хотя, на твоем месте, я бы не полагался так на пророчество. Хорошо, я признаю, я немного сгустил краски и ты не умрешь сегодня ночью. Ты нужна мне для других целей Умрет только твоя сестра.
— Запомни, ни я, ни моя сестра не умрем! Обещаю! — твердо заявила Элька, вскакивая с кресла и подхватывая падающую одежду. Кое-как приладив широкую кофту и туго затянув рукава-пояс на юбке, она уперла руки в бедра и победоносно уставилась на оппонента.
Можешь не заматываться — я не собираюсьнатебя набрасываться, — усмехнувшись, пообещал Лордор.
— Да ну?! Ты пожираешь меня глазами, а продвигаться дальне не собираешься? Вот у кого проблемы-то.
— Прекрати нести чушь! — разозлился Лордор. — Нет у меня никаких проблем с этим. Просто я решил сохранить тебя для отца. Ему будет приятно получить Диавону…
— Я не Диавона! — машинально напомнила Элька. — Постой… твой отец? А кто у нас отец?
— Ты не поняла? — грустно спросил мужчина. — Мой отец — Даркус.
— А откуда ты взялся? — опешила женщина. — Нет, пойми меня правильно, я прекрасно знаю, откуда дети берутся. Но как младенчик появился, если его папенька несколько веков неизвестно где находится?
— Не не пойми где, а застрял в вашем мире, на Земле. Отец много веков жил под разными именами, под личинами разных людей, не имея возможности вернуться. Я рожден земной женщиной от Даркуса…
— Мы так любим папочку, что готовим к его появлению его любимую игрушку? — издевательски просюсюкала Элька. — Все делаем, чтобы угодить гадкому папаше?
— Заткнись! — в сердцах воскликнул Лордор. — Ты же ничего обо мне не знаешь! Ты понятия не имеешь, как мне было одиноко, я чувствовал себя никому не нужным. Отец исчез из моей жизни сразу, как только я появился на свет, а мать — обычная, недалекая, затюканная жизнью женщина. Она старалась не замечать меня. Нет, она меня кормила, поила, одевала, отдала в школу, но никогда не показывала своей любви, ни разу не поговорила со мной по душам, а заметив мои необычные способности, пыталась задушить их в зародыше. Потом вдруг объявился отец и забрал меня с собой, а мать, чтобы не препятствовала этому, убил… Я жил с отцом, пока по земным меркам мне не исполнилось двадцать лет. Он учил меня, передавал свои знания и силы, и, хотя никаких отцовских чувств он ко мне не испытывал, это были самые счастливые годы в моей жизни. А потом отец изыскал возможность перебросить меня сюда. С тех пор вот уже много лет я нахожусь в Весте и по приказу отца собираю армию, готовлю ее к тому моменту, когда отец сможет вернуться. И я сделаю все, чтобы оправдать его доверие.
Элька даже страха никакого не испытывала, так ей было грустно.
— Бедный мальчик! Как ты не поймешь, что виноваты бывают не обстоятельства. Виноват сам человек, — печально и серьезно проговорила она. — Я тоже не была избалована внима-нием родителей. Не потому что они плохие люди, а из-за того, что они, как и твоя мать, были необычными, недалекими и ограниченными. Мне тоже было одиноко и тяжело от того, что я не такая как большинство людей, что отличаюсь от серой массы. Но потом я поняла, что способность хорошо переносить одиночество — признак духовной зрелости. И я не озлоби-лась, не ныла, не упивалась своими несчастьями, а сама создала свою жизнь и саму себя Знаешь, я как-то читала одну сказку про лисят и запомнила оттуда примерно такие слова: «Ты помни, пожалуйста, что когда тебе станет плохо, грустно, тяжело, страшно, или ты устал, просто протяни лапу. А я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там другие звезды, или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисенка, разделенная на двоих, это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа, какая разница, что там еще есть в мире.» Я это к ому, что у каждого найдется единомышленник, тот кому именно ты не безразличен. Но ты сам выбрал месть, обиды, злобу. Ты сам встал на темную сторону…
— Заткнись! — завизжал Лордор. — Сию секунду замолчи! Хватит! Эй, сюда!..
В комнату вбежало двое мужчин.
Уведите ее! — приказал сын Даркуса. — И поосторожнее с ней, она должна остаться невре-димой. А ты даже не вздумай выкидывать свои земные ведьмины штучки. Не получится, пока вы с сестрой были без сознания, вам влили зелье, лишающее магической силы на двенадцать часов.
