Естественно, Леадор уже спал мирным сном праведника, сидя в кресле у своего рабочего стола, заваленного всякой всячиной.

— Леадор, проснись! — громко позвал эльф.

Старичок продолжал мирно сопеть. Звали его долго и зычно, но успеха не добились.

— Жаль, но ничего не поделаешь, — вздохнула Лана и вдруг перепугалась. — слушайте, а он точно спит? Не помер ли? А что, по виду ему никак не меньше трех тысяч лет.

— Ну уж нет! Зря мы пришли что ли? — не согласилась Элька и оглушительно и утробно рявк-нула: — Леадор, подъем!

Лане, Кейланису и Тейлину пришлось зажать уши, а старичок мигом проснулся и с перепугу свалился с кресла. Его подняли, отряхнули, усадили и сообщили, что хотят посмотреть на мир Ланы и Эли, вернее, на то, что творится у них в доме.

Леадор провел их вглубь помещения, в небольшую нишу, и сестры увидели водопад, начинающийся из ниоткуда и стремящийся в никуда. Маг дотронулся обеими руками до потоков воды. По поверхности пошла рябь, потом вода внезапно поменяла направление потока, потом стабилизировалась. И вот это уже не водопад, а зеркало.

По ту сторону ясно просматривалась большая комната в квартире Ланы. Там царил такой же беспорядок, каким его оставили сестры: повсюду валялись шмотки, косметика; на пись-менном столе ноутбук мирно соседствовал с конфетными фантиками, пустыми бутылками и блюдом с фруктами; на Элькиной подушке, как и прежде, спала кошка Катька, а чуть ниже, в обнимку дремали Тиша и Василиса.

— Ну все, теперь я спокойна. С кошками все в порядке, — облегченно вздохнула Лана, — Эль, давай теперь ты.

Элька долго хмурила брови, демонстрируя напряженную умственную деятельность, не раз пыталась что-то сказать или вспомнить и, наконец, решительно заявила:

— Мне не о ком волноваться. И смотреть не на кого… Ну, мне так кажется. Ладно, пошли-ка к себе. Блин, Дейвор, откуда ты здесь? Опять у меня под ногами путаешься. Скорее бы тебе уже вернуть человеческий облик.

Волк пристально посмотрел на нее и, словно преисполнившись чувством выполненного долга, отошел в сторону.

А наша четверка решила продолжить гудеж. Однако, их планам не суждено было сбыться. Элька вдруг пошатнулась и пробормотала:

— Ну и денек! Странно, обычно я не устаю, а тут на ногах еле стою.

— Не расстраивайся, — подбодрил ее Кейланис. — Зато ты становишься похожей на челове-ка. Помни, чем больше ты совершаешь ошибок, тем больше тебя любят. Совершенство, знаешь ли, отталкивает, потому как недосягаемо…

— О, ну нам всем точно пора баиньки, — хихикнула Лана. — Кея потянуло на филосовские рассуждения.

— Пойдем, милая — ласково прокурлыкал Тейлин, крепче прижимая к себе Эльку. — Я уложу тебя в кроватку, накрою одеялком и спою тебе колыбельную песенку.

— Не зарывайся, — беззлобно предупредила та и душераздирающе зевнула.

Эта парочка, не прощаясь, скрылась в Элькиной комнате. А вот Лана с Кейланисом все никак не могли открыть дверь.

— Черт, что такое? — пошатываясь, пробормотала Лана. — Леадор сказал, что как только именно я отопру дверь, заклинание сразу перестанет действовать. А Элькин шепоток от во-ров, а не от меня. Что-то она все-таки перемудрила.

— Какое заклинание? Какие воры? Удивился полуэльф, но тут же забыл об этом. — Да ладно, пойдем ко мне.

— Нет, до тебя я не доползу. Может так? — Лана трижды постучала в дверь и сказала: «Я пришла».

Наконец-то дверь перестала сопротивляться, и парочка вошла в комнату. Они присели на кровать и с осоловевшими взорами уставилась друг на друга. Лана положила голову на плечо предмета своих мечтаний и удовлетворенно констатировала:

— Тихо-то как…

— А у низ там ничего не случится? — забеспокоился Кейланис. — Они там не подерутся?

— Все в порядке, — успокоила его женщина. — Если бы они подрались, уже проснулся бы весь замок. Но если тебе так будет спокойней, можем тихонечко подкрасться и подглядеть.

Любопытная парочка вышла из комнаты, на цыпочках подкралась к нужной двери и осто-рожно ее приоткрыла.

В большой комнате, около окна в свете полной луны стояли Элька и Тейлин. Оникак-то порывисто целовались, срывали друг с друга одежду и вообще напоминали людей, которые воздерживались от секса лет десять, как минимум.

Лана с Кеем еле удержались от смеха, прикрыли дверь, так же на цыпочках вернулись к себе и там уже от души похохотали.

— Ну а мы с тобой что, самые рыжие, что ли? — кокетливо промурлыкала Лана.

— Уж не рыжее твоей сестры, — отозвался Кей взял свою даму за руку и повлек на кровать.

Странно, но получив в свое полное распоряжение предмет своих вожделений, Лана не впала в ступор, не застеснялась, не растерялась до одервенения в суставах. Сердце ее не выпрыгивало из груди, не екало. Наоборот, создавалось такое впечатление, что они уже давно были вместе и каждому знакома каждая черточка партнера, каждое движение, каждый изгиб любимого тела и каждый нежный поцелуй. Торопиться в отличие от экспансивной парочки в соседней комнате, им было некуда…

— Я, кажется, люблю тебя, — призналась Лана потом, устраивая голову на его плече.

— Я тоже, и мне это не кажется — отозвался эльф, гладя ее по волосам.

Нет, ну разве можно быть такими легкомысленными? Ладно, молодые люди не знали, что Элю и Лану пытались отравить, но сами-то сестры! Или они так надеялись на магические силы Леадора, если пустились во все тяжкие? Хотя, зная этих дамочек, могу предположить, что просто забыли об опасности и нырнули в пучину сексуальных утех.

А враг, между тем, не спал. Советник Бенрик мерил шагами свои покои, натыкаясь на ме-бель и готов был выть от бессильной злобы.

Он же не знал, что Лану случайно спасла бабочка, а она уже, в свою очередь, предупредила сестру. Злодей был уверен, что на паскудных баб яд не подействовал. Мало ли какие противоядия принимают эти чертовы ведьмы, какой магической защитой пользуются.

И что теперь ему, Бенрику делать? Убрать пришелиц нужно было как можно скорее. Мед-лить нельзя: через несколько дней четверке магистров предстоит снять заклятие с Дейвора-волка, и тогда уже может быть поздно. Может, ликвидировать сыновей короля? А если и на них яд не подействует — они же тоже чародеи. Прирезать Дейвора, пока он волк? Нет, проще убить дракона. Что же делать? Что делать?!

Встреча с сообщником была назначена лишь через четыре дня, а Бенрик не привык дей-ствовать самостоятельно., и он абсолютно ничего не смыслит в магии.

Уже на рассвете советник лег-таки в кровать, и на тонких его губах даже появилось некоторое подобие улыбки.

Итак, решено: если нет возможности убить никого из мерзкой пятерки, он уничтожит того, кто дорог им всем. Таким образом, магистры будут деморализованы, а Бенрик и его друзья выгадают немного времени.

Утром Тейлина разбудил тычок твердим Кулачком в бок и хрипловатый голосок: Вставай!

— Ммм, детка, это ты? — пробормотал бедняга, чувствуя себя гаже некуда.

— Да пупсик, это я, ужас, летящий на крыльях ночи. Живо просыпайся!

— Может мне умереть, а? Тошнит, голова болит, во рту привкус навоза… Я так последний раз напивался лет двадцать назад, но и тогда мне так плохо не было. Детка, можно я все-таки умру?

— Нет, пупсик, умрешь позже, когда мир спасем, — злорадно проговорила «детка» — А сейчас залпом выпей. Это вода с солью плюс мой шепоток от похмелья.

— Ты обо мне заботишься, ухаживаешь, это пугает, — простонал Тейлин, приподнимаясь и откидываясь на подушки. — Кстати, не зови меня пупсиком.

— Пей! — приказала Элька. — А пупсиком я буду звать всякий раз, когда ты вякнешь свое дурацкое «детка».

Больной выпил мерзкое пойло и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. С каждой ми-нутой дурное самочувствие отступало. Парочка молчала, каждый думал о своем.

Элька очень переживала, не слишком ли переусердствовали с заботой, нанеся тем самым удар по своей репутации. А Тейлин вспоминал события прошедшей ночи. Тогда, только еще начав целовать эту странную женщину, он краем своего замутненного сознания очень пере-живал, не зная как себя вести в данной интимной ситуации. Как бы не обидеть ее, не доста-вить неприятных ощущения. Он же не знал, как это принято у них, на Земле. И, в конце кон-цов, он опытный, большой, очень сильный мужчина, а она, несмотря на менталитет львицы — всего лишь маленькая слабая женщина. Теперь же, утром, этот «опытный и очень сильный мужчина» отчетливо осознал, что до этого любовью, можно сказать и не занимался.