– Думаю, тебя слишком уж волнуют ее верования. Она очень умно смешивает учение церкви с уроками своей тетки, люди постоянно слышат от нее только рассуждения о Божьей воле. Очевидно, ее научили уважать чужие страхи и предрассудки. Что же до помолвки… Как только ты докажешь, что сэр Раналд убил твою мать, помолвку разорвут.
В изумлении глядя на кузена, Дэвид спросил:
– Ты веришь, что сэр Раналд стоит за убийством моей матери?
– И всегда верил.
– Почему?
Ли немного покраснел; его темно-серые глаза смотрели настороженно.
– Это не то, что должен говорить один мужчина другому о его матери, однако… Разумеется, она никак не поощряла этого глупца и никогда не собиралась это делать, но сэр Раналд хотел ее. Причем много лет. Моя мать рассказывала мне об этом. Меня часто посылали охранять твою матушку в ее поездках, и она просила, чтобы я не спускал глаз с сэра Раналда. Несколько раз он появлялся там, куда звали твою мать, так что было ясно: вызов в ту деревню устроил именно он. Я не ездил с ней в тот день, когда ее избили, но точно знаю, что это – приказ сэра Раналда.
– Ты никогда не говорил мне об этом…
– Твоя мать не хотела, чтобы я рассказывал. Ее подобные вещи очень смущали. Она взяла с меня обет молчания. Но ее давно уже нет… и ты должен был узнать правду. – Пожав плечами, Ли добавил: – Думаю, мы достаточно сильны, чтобы драться сейчас с этим негодяем. А тогда не смогли бы.
Несколько секунд Дэвид боролся с охватившим его гневом. Почему ему никто не сказал правду?! Но потом рассудок взял верх, и он понял: возможно, Ли и все остальные, знавшие эту правду, поклялись молчать. Так что следовало уважать тот факт, что свою клятву они сдержали. А в то время ужасная правда означала битву против сэра Раналда, закончившуюся бы полным уничтожением его, Дэвида, людей. Они тогда были слабы, а замок почти что лежал в руинах из-за постоянных сражений с англичанами. Потребовалось время, чтобы оправиться после нескольких лет войны и плохих урожаев. Кроме того, он был уверен, что причиной смерти матери стали ее верования.
– Не думаю, что тогда я воспринял бы правду, – заметил лэрд.
– Да, тогда ты был твердо убежден в другом, считал, что все дело в магии.
– И из-за моей слепоты убийца матери пять лет оставался безнаказанным.
– Зато ты быстро расправился с теми, кто ее избивал. Но сэр Раналд – именно тот, кто задумал все это. Только он не пачкал руки кровью…
– Верно. Он ни разу не ударил мать, но все равно виновен. Так же виновен, как те, кто ее убил. И я теперь постараюсь это доказать.
Тут до них донеслись крики мужчин, скакавших чуть поодаль. Сначала Дэвид подумал, что они увидели какую-то добычу, но следующий вопль заставил его насторожиться и выхватить меч. Он едва успел понять, что их атакуют, когда в плече у него застряла стрела, сбившая его с лошади. Ли тотчас же оказался с ним рядом; с мечом в руке он прикрыл кузена. Когда Дэвид набрался сил, чтобы взять меч и встать, было уже ясно: короткая, но яростная схватка подошла к концу. Лэрд вздохнул и со стоном опустился на землю.
Ли сунул меч в ножны, сломал древко стрелы, угодившей в кузена, и вытащил наконечник из его плеча. Дэвид старался не потерять сознание, пока Ли обмывал и перевязывал рану. Странным казалось не только то, что на них напали, но и то, что схватка так быстро закончилась…
– Рана не опасная, – объявил Роберт, пристально глядя на Дэвида (остальные люди Рутвена стояли за его спиной). – Малышка скоро ее залечит.
– Кто это был? – осведомился Дэвид. «Какой же из соседних кланов нарушил мирный договор?» – думал он.
– Вот это и странно. Очевидно, они немало потрудились, чтобы скрыть, к какому клану принадлежат. Мы убили двоих, но раненых они увезли с собой, так что некого допрашивать. Однако… – Роберт поднял с земли легко узнаваемую бляху клана. – Один из мертвых, очевидно, слишком любил свою безделушку, чтобы оставить ее дома.
– Маклины?
– Да. Люди сэра Раналда. Думаю, ему что-то не понравилось в твоем поведении.
– Кто-то еще ранен?
– Только ты. В тот момент, когда ты слетел с седла, Маклины отступили. Наверное, тебе все понятно, да?
Дэвид кивнул и, опираясь на Ли, поднялся на ноги.
– Именно я был мишенью. Но нам лучше вернуться в Нокандуин. Нужно, чтобы рану обработали. Чем скорее я поправлюсь, тем скорее мы сможем получить плату за все, что давно задолжал нам сэр Раналд.
Игнорируя ворчание кузена, Ли уселся в седло позади него, и Дэвид был втайне благодарен ему за помощь и поддержку: он очень ослабел от потери крови.
Дэвид невольно улыбнулся, когда они въехали в ворота замка. Теперь он лично проверит, заслуженна ли растущая слава его гостьи – ее почти все уже считали весьма искусной целительницей.
Тейт пристально смотрела в воду колодца, которую можно было увидеть только тогда, когда солнце стояло высоко над головой; и сейчас она рассматривала свое отражение в холодных глубинах. Однажды тетя Меритт сказала, что если смотреть в воду не отрываясь, то можно узреть видения и понять, какой дорогой идти. Тейт отчаянно желала какого-нибудь знака, а та дорога, по которой ей хотелось бежать, вела прямиком в сильные объятия сэра Дэвида Рутвена. Но она не была уверена, что эта дорога верна.
Тейт все смотрела и смотрела в воду, и через полчаса почувствовала, что голова у нее немного закружилась. Но она была полна решимости не отступать, ибо крайне нуждалась в ответах. Но что призвало ее сюда на сей раз – сам колодец или необходимость узнать правду о жестоком убийстве целительницы?
Когда она уже начинала думать, что ничего в воде не увидит, а солнце тем временем передвинулось настолько, что вода почти погрузилась в тень, Тейт вдруг что-то заметила; казалось, отражение начало медленно меняться, и вскоре новое изображение прояснилось.
Девушка тихо ахнула, увидев красивое лицо сэра Дэвида. Забыв обо всем на свете, она продолжала смотреть в воду и наконец-то заставила колодец показать ей еще больше…
Тейт снова ахнула, увидев сбоку от лица Дэвида худое лицо Ли – тот словно заглядывал через плечо кузена. Губы Ли шевелились, и Тейт ниже склонилась над водой. Но тут чья-то рука легонько сжала ее плечо и оттащила от колодца.
Девушка уставилась на Ли, стоявшего перед ней, и почувствовала себя ужасно глупо. А кузен сэра Дэвида проговорил:
– Похоже, ты собиралась броситься в колодец. – Он убрал руку с ее плеча.
– Нет, мне просто показалось, что я что-то вижу, и я хотела получше присмотреться. – И только сейчас Тейт заметила, как мрачен был обычно жизнерадостный Ли. – Что-то случилось? – спросила она.
– Дэвид ранен, – ответил юноша, с интересом наблюдая, как широко раскрываются глаза Тейт и как сбегает краска с ее лица.
– Как это случилось? – спросила она, наполняя ведро водой из колодца.
– На нас напали во время охоты.
Тейт устремилась к дому-башне – Ли старался не отставать, и по пути она засыпала его вопросами. Потом потащила юношу в лазарет и нагрузила мазями, отварами и повязками, которые, по ее мнению, могли потребоваться для Дэвида. Когда она ворвалась в его спальню, все молча расступились. Тейт же поспешила к постели Дэвида. Очень взволнованная, она тем не менее тщательно его осмотрела, после чего принялась за работу. Здравый смысл подсказывал, что все будет хорошо и что рана не станет сильно его беспокоить, если правильно ее лечить, – но все же сердце девушки сжималось от страха и тревоги.
Когда лэрда раздели, обтерли водой, а потом зашили и забинтовали, все ушли в полной уверенности, что он попал в хорошие руки. Но Тейт осталась. Заставив ослабевшего Дэвида выпить травяной настой, она села на стул у кровати и напрямик спросила:
– Кто пытался тебя убить?
– Маклин, – ответил он, мрачно улыбнувшись, когда девушка побледнела. – Думаешь, твой нареченный знает, что ты здесь?
– Нет-нет. Если бы он узнал, что я здесь, то пришел бы забрать меня, на что имеет полное право. Или прислал бы за мной отца.
