Она отпустила губу, которую кусала, нацепила яркую улыбку и расправила плечи.

― Я принимаю условия.

― Чудесно. ― Он подмигнул, и огонек в его глазах заставил порхать бабочек в ее животе. ― Но должны быть определенные правила.

― Да, правила. ― Она кивнула с преувеличенным энтузиазмом. Затем остановилась. ― Такие как?..

― Никакого баловства в офисе. ― Блейк подумал мгновение, на его лице отразилось разочарование, так же как и на ее. ― Ну, только не в рабочие часы.

Так-то лучше.

― Но после работы можно. ― Это был не вопрос.

― И перед. ― Кивнул он.

― И во время обеда.

― И во время обеда. ― Его глаза задержались на наполовину съеденном сэндвиче, перед тем как встретиться с ее, и она знала, что он думает о том же, что и она ― а именно, что в этот самый момент время обеда.

Она заставила себя отвести взгляд, хватая свой напиток и делая затяжной глоток. Хотя она с удовольствием провела бы оставшиеся время обеденного перерыва, растянувшись на его столе, но было еще много вопросов для обсуждения.

― Я принимаю контрацептивы, ― объявила она, поставив напиток на стол.

― О? ― его глаза стали шире.

― Но я все равно предпочитаю использовать презервативы. Ты не возражаешь? ― это была не только защита от ЗППП, а также защита от того, чтобы стать слишком интимно близкими. И так много стен было разрушено, должен оставаться какой-то барьер между ними двумя.

― Конечно, нет. Это практично. ― Он прозвучал немного разочарованным.

По какой-то причине это сделало Энди счастливой.

― Вот именно. ― Она скрестила ноги и забарабанила пальцами по бедру. ― Что-то еще?

Глаза Блейка были приклеены к только что открывшемуся участку кожи ее ноги.

― Что-то еще? О. Да. Никакой романтики. Никаких ужинов при свечах. Никаких ночевок.

Теперь была ее очередь разочаровываться, но он был прав. Это лучший способ оставить все… как? В виде деловых отношений было бы совсем неправильным термином. Без сложностей, может.

― Вообще никаких кроватей.

Он прищурил глаза.

― Никаких кроватей?

― Они нам нужны?

― Нет, не нужны, ― засмеялся Блейк.

Пока, как она была уверена, он подсчитывал все возможные места, которые не являлись кроватью в офисе, она воспользовалась моментом, чтобы ошарашить его самым большим правилом. Ее самым большим правилом.

― И я ненавижу быть старомодной в этом плане, Блейк, но мне нужно знать, что ты не спишь с претендентками. Не только из-за проблем, которые я упоминала ранее, а потому что это также несправедливо по отношению ко мне.

Казалось, что Блейк собирается спорить, но он не стал.

― Да, это будет совсем несправедливо. ― Он изучал ее несколько секунд, а она думала, что готова пожертвовать еще одной парой туфель от «Прада», чтобы только узнать, о чем он думает.

Наконец, он покачал головой, будто пытаясь прояснить мысли, о чем бы он там ни думал, и сказал:

― Именно поэтому мы этим и занимаемся, в любом случае. Чтобы я мог лучше сконцентрироваться на кандидатах. Правильно?

Бабочки с грохотом упали на дно живота.

― Правильно.

Она опустила глаза на свои пальцы и попыталась проглотить комок, который образовался у нее в горле. Без сомнения она знала, что Блейк был так же увлечен сексом, как и она. Это было не просто потому, что он думал, что это поможет ему найти невесту. Но она также знала, что означает признание этого факта ― это бы означало раскрыться. Это бы означало, что он снимет еще одну из своих масок. Может, это была одна из тех вещей, которые он просто не мог заставить себя сделать.

При мысли об этом, она почувствовала, что понимает этого мужчину лучше. Ну и ладно, если он должен быть таким, то пусть так и будет. Поэтому она подняла на него глаза и гордо сказала:

― Также мы занимаемся этим, потому что это весело.

Его улыбка могла бы осветить темную комнату.

― Определенно и поэтому тоже.

Казалось, это все, что ему было нужно. Заверения от нее. Хорошо, что она говорила честно. Но она все еще не получила ответ на свое самое большое правило.

― Так ты не будешь? Спать с кандидатками?

― Могу обещать, что не буду соблазнять какую-либо будущую кандидатку, мисс Доусон. ― Честность в его голосе на секунду повергла ее в шок.

― Спасибо. ― Она встала, собирая остатки сэндвича и напитка, и направилась к своему столу. ― Теперь, может, нам следует определиться с потенциальными кандидатами на следующую неделю и закончить со свиданиями на эти выходные? ― она села в свое кресло и решительно вернулась к работе, неожиданно озабоченная знакомствами. Она взяла карандаш.

― Одну секунду. Разговор еще не закончен. ― Она резко развернулась. Он смотрел на нее все таким же смертельно серьезным взглядом, как раньше. Что теперь?

― Твои обязанности изменились. Мы должны обсудить изменение оплаты, которая будет включать эти услуги. ― Карандаш сломался надвое. Всего одно предложение; это все, что потребовалось, чтобы превратить восхитительный послеоргазменный туман в ослепляющую красную ярость.

― Ты хочешь платить мне за секс с тобой? ― последний шанс, чтобы вытянуть себя из этой ямы, Донован.

― Это прозвучало ужасно, Андреа. Я просто хочу быть справедливым, так как у тебя появились дополнительные обязанности, и я не ожидаю, что они будут исполняться бесплатно. ― Она бросила обломки карандаша на пол, сознательно, сначала один, затем другой.

― Ужасно? Обязанности? Исполняться бесплатно? ― она начала продвигаться к его столу. Его глаза округлились от неожиданного осознания, что он сказал что-то не то. Хорошо.

― И снова-таки, я чувствую, что это прозвучало не так, как я намеревался… ― Его глаза метались по офису в поисках выхода. Энди продолжала идти, шаг за шагом.

― Ты имеешь в виду, что не намеревался называть меня проституткой? Потому что именно это и произошло. ― Она не повышала голоса, но тон был угрожающим, и это работало. Она наступала на него, огибая одну сторону его громадного стола и отбросив кресло в сторону.

― Да ладно, Дреа, ты же знаешь, что я не имел это в виду. ― Он нервно хихикал. Она завернула за угол стола, и его кресло исчезло вслед за предыдущим. Чувствительность между ног отражала боль в груди.

По правде говоря, чувства Энди оскорбляли не раз. Но это была наихудшая вещь, которую ей когда-либо говорили, а она работала на Макса Элиса, ради всего святого. Если бы она была честна сама с собой, она бы сказала, что все воспринималось так болезненно, потому что Блейк был тем, о ком она начала заботиться, в то время как Элис никогда для нее ничего не значил. К черту честность. Было намного легче поддаться злобе и, таким образом, прикрыть боль.

― Я думаю, что ты имел в виду именно то, что сказал. И также я думаю, что я на самом деле упустила возможность показать тебе, что на самом деле имела в виду, говоря, чтобы ты не обижал меня. ― Она наклонилась через стол, чтобы помахать его любимой «Монблан» перед его тупым внутренне уродливым лицом, перед тем как засунуть ее в вырез декольте. Она была абсолютно уверена, что он не полезет туда за ней. Время обеденного перерыва подошло к концу. Никакого баловства во время работы.

― Андреа, пожалуйста. Мы можем это обсудить. Можно мне мою ручку обратно? ― нотка отчаяния закралась в его голос. Это ее немного удовлетворило.

― Я не хочу ничего обсуждать с тобой, мистер Донован. Я хочу искреннего извинения. ― Они уставились друг на друга на несколько мгновений. Молчаливая игра в «гляделки» закончилась невероятно быстро, когда Блейк встал и приблизился к ней. Он схватил ее за предплечья, а его глаза впились в ее.

― Прости. Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя дешевкой, или покупать тебя каким-либо образом. Я не знаю, что делаю здесь. Я не знаю, как разговаривать с тобой. Все, что мне известно, так это то, что произошедшее, что-то значит для меня. Это значит даже больше, чем моя ручка. Я думаю. Нет, знаю. Я просто не понимаю, как мы будем двигаться дальше.