При дальнейшем повышении частоты сердечных сокращений контроль над мелкой моторикой ещё больше снижается, а при достижении значения около 130 ударов в минуту он может быть практически полностью утрачен.

Ослабление контроля над движениями мелкой моторики (в частности координацией «рука — глаз») и, как следствие, снижение эффективности использования базирующихся на них навыков можно оценить на примере со стрельбой. Так, согласно обобщённой статистике применения полицией Нью-Йорка огнестрельного оружия за период 1994–2000 гг., при стрельбе на дистанции от нуля до 2 ярдов (1,8 м) зафиксировано только 38 % попаданий. С дистанции от 3 до 7 ярдов (2,74—6,4 м) — только 17 % попаданий [20]. И это тренированные полицейские, в массе своей не раз бывавшие в опасных ситуациях и регулярно сдающие нормативы по стрельбе.

Как показал анализ реальных операций, даже у бойцов элитных спецподразделений, прошедших тщательный отбор и длительную подготовку, в стрессовой ситуации возникают сложности с выполнением действий, основанных на мелкой моторике, таких, например, как надевание на задерживаемого одноразовых пластиковых наручников.

В результате потери контроля над пальцами может возникнуть эффект «мёртвой хватки», т. е. невозможность разжать руку и выпустить то, что она удерживает, даже если этого требует ситуация. Проще говоря, если вам, паче чаяния, удастся схватить вооружённую руку противника, вы её уже не выпустите, даже если этого требует логика годами оттачиваемой техники.

В качестве примера такого поведения можно привести случаи, возникающие при выполнении одного из упражнений курса выживания в воде, который проходят бойцы американской Морской пехоты. Обучаемые в полном обмундировании должны длительное время находиться в воде, держа тело вертикально и не двигаясь с места. При этом в руках они удерживают свои винтовки или имитирующий их груз. Нередки случаи, когда из-за подступающей усталости человек начинал паниковать и тонуть, не выпуская при этом груза из рук. Спасателям приходилось силой разжимать руки тонущего, поднимая его со дна бассейна.

Таким образом, при самообороне различные действия, требующие мелкой моторики, такие, как точечные удары, приёмы, основанные на точной работе пальцев, перехваты оружия и т. п., с большой долей вероятности не смогут быть выполнены эффективно. Более того, в случае возникновения «мёртвой хватки» могут не сработать различные методы парирования с прихватыванием и последующим отпусканием руки противника, столь популярные в современных версиях филиппинских и индонезийских боевых искусств.

По мере нарастания частоты сердечных сокращений вслед за мелкой начинает отказывать сложная моторика. В конечностях (прежде всего в руках) может возникнуть дрожь. Уже при 145 ударах в минуту возникают затруднения с выполнением сложнокоординированных движений, а при пульсе 175 они становятся практически невыполнимыми [21].

Вспомните, как часто, обсуждая неудачное выступление гимнаста или фигуриста на соревнованиях, говорят «он переволновался». Именно стресс является причиной срыва в исполнении сложных технических элементов. То, что спортсмен много раз безошибочно выполнял на тренировках, становится вдруг чрезмерно трудным в условиях волнения на решающих соревнованиях. Именно поэтому, в отличие от тяжёло-атлетов, которые пытаются «завести» себя перед выходом на помост, люди, занимающиеся видами спорта, основанными на сложнокоординированных движениях, перед выступлением наоборот стараются снизить пульс и успокоиться путём выполнения дыхательных и аутогенных упражнений.

По той же причине в ряде восточных боевых искусств (прежде всего некоторых китайских стилях так называемой внутренней семьи) на начальных этапах обучения при выполнении формальных упражнений не рекомендуется представлять себе противника. Мысленный образ врага провоцирует стрессовые ощущения, которые, в свою очередь, приводят к снижению контроля над сложной моторикой и, как следствие, к неправильной отработке основанной на ней техники.

Ещё одним неприятным последствием переживаемого стресса может стать повышенный неконтролируемый тонус мышц, иными словами, их напряжение. В результате каждое движение приходится совершать, преодолевая сопротивление мышц-антагонистов. Подобная борьба с собственным телом интерпретируется мозгом как слабость мышц. У человека возникает ощущение «ватных ног», все свои движения кажутся вялыми, обессиленными. В итоге человек оказывается неспособен адекватно действовать в критической ситуации. А это, как правило, лишь усиливает стресс, ещё больше закрепощая тело.

С точки зрения самообороны деградация навыков, основанных на сложной моторике, означает, что многие приёмы с большой долей вероятности подведут в стрессовой ситуации реального боя. Различные сложнокоординированные удары и броски, основанные на волнообразных и спиралевидных методах вложения силы, использующиеся в так называемых внутренних стилях и ряде систем отечественной разработки, скорее всего, не сработают. В условиях стресса кинетические цепочки, лежащие в основе подобных техник, разрываются из-за невозможности обеспечить слаженную работу всех частей тела, а также затруднённости чёткого чередования напряжения и расслабления задействуемых мышц. В итоге вместо мощной «волны» или стремительного «кнута» получается медленный удар всего одной конечностью, без вложения массы тела, нечто вроде неловкой пощёчины. Очевидно, что поражающий потенциал такой вырожденной техники оказывается близок к нулю. Работоспособность сохраняют только наиболее простые техники, требующие выполнения одного, максимум двух движений, основанных на крупной моторике.

Эффективность действия в рамках двигательных навыков крупной моторики с ростом пульса только нарастает, а в роли ограничителя выступают упоминавшиеся ранее отказ логического мышления при частоте сердечных сокращений 185 и возможный ступор, когда пульс зашкалит за 220.

Безусловно, известны примеры, когда некоторые люди в значительной мере сохраняют мелкие и сложные моторные навыки в условиях сильного стресса: пилоты истребителей и боевых вертолётов, авто- и мотогонщики и т. д. Однако необходимо учитывать, что это люди, находящиеся на пике своей психофизической формы, профессионалы, прошедшие тщательный отбор и длительные тренировки, люди, действующие в сидячем или полулежащем положении в условиях кабины, где приборы управления и индикации размещены и сгруппированы максимально удобно для пользователя, в обстановке, когда можно полностью сосредоточиться на движении рук.

Формируя арсенал техник, отрабатываемых для самообороны, необходимо отдавать предпочтение тем, которые основаны преимущественно на двигательных навыках крупной моторики, при этом важно избегать приёмов, эффективность которых зависит от чёткой координации большого числа движений, высокой точности попадания либо виртуозной работы пальцев.

Описанные выше перемены в кровоснабжении организма и в активности различных участков головного мозга, происходящие в условиях стресса, влияют не только на моторные навыки, но и на сам процесс принятия решений. То есть меняется не только «как мы что-то делаем», но даже и «какое действие мы выбираем».

В условиях серьёзной опасности выбор действий может происходить на автопилоте, как бы непроизвольно. Конечно, всё по-прежнему решает мозг, однако в процессе принятия решений, минуя этап логического осмысления и выбора, акцент смещается в область подсознательного.

В каждом из нас глубоко сидит метод действий[22] при внезапном появлении угрозы, доставшийся нам в наследство от человекоподобных предков [22]. При внезапном возникновении угрозы, а точнее, того, что воспринимается как таковая, наше тело стремится сделать следующее:

• развернуться на угрозу — чтобы видеть её центральным полем зрения и иметь возможность использовать против неё обе руки;