Васин же обидчик, прикрыв дверь и чертыхнувшись, снова принялся за работу. Возясь у какого-то странного сооружения, он снова начал высвистывать, слегка фальшивя, фразу, которую вполне можно было принять за пароль. Но те, кто был знаком с Иваном Жуковым ближе, знали, что такое насвистывание (почему именно «Яблочко» — неизвестно) свидетельствует, что Иван чем-то очень доволен.
Иван Жуков действительно был доволен: работа, длившаяся уже третий год, близилась к концу. Странное сооружение, над которым с гаечным ключом склонился Жуков, вот-вот должно было начать действовать. Если бы Вася встретил более гостеприимный прием, он увидел бы, что Иван колдует над какой-то штукой, весьма напоминающей большой трехколесный велосипед. Но велосипед, опутанный разноцветными проводами и увешанный со всех сторон трансформаторными блоками, катушками и еще какими-то вовсе непонятными штучками.
Но ни Вася, ни самые заядлые знатоки научной и ненаучной фантастики, увидев машину Жукова, не смогли бы определить ее назначения, ибо с самого начала Жуков решил изобретать велосипед, не считаясь с тем опытом, который был накоплен со времен Уэллса. Жук был трезво мыслящим человеком и, основательно поразмыслив, пришел к выводу, что все его литературные предшественники шли неверными путями. Вывод такой сделал Жук на том справедливом основании, что машина, которую намеревался построить он, существовала только на страницах множества книг и не выпускалась до сих пор ни серийно, ни хотя бы одиночными экземплярами. Короче говоря, все эти машины, основанные на самых различных принципах- и простых, и сложных, и головоломных, были занимательной выдумкой, не больше. А Ивану Жукову позарез нужна была реальная, персональная, и главное действующая, машина времени.
Для чего она была ему нужна, скажем чуть позже, пока же пусть читатель поверит, что нужна была очень. Иначе зачем бы серьезный и рассудительный Жуков изо дня в день, без выходных и без праздников, после нелегкого трудового дня допоздна вкалывал в заброшенном сарае целых три года?
Итак, с самого начала отвергнув все псевдотехнические идеи, которые клали в основу своих машин многочисленные герои фантастических романов, Иван Жуков взялся за дело, руководствуясь здоровым инстинктом изобретателя велосипеда. Трудно сказать, что в конце концов получилось бы у него, скорее всего не получилось бы ничего, если бы не то жгучее желание, которое было стержнем предпринятой им работы. Именно то, чего не хватало его предшественникам и возможным конкурентам. По не совсем проверенным данным ежегодно в мире предпринимается около двухсот тысяч попыток изобрести перпетуум мобиле и примерно столько же попыток создать машину времени. И тот факт, что последнее удалось одному только Ивану Жукову, заставляет нас утверждать, что именно жгучее желание и было непременным условием, которое позволило Ивану Жукову решить не выполненную никем до него задачу.
Как часто великие открытия имеют поводом совершенно ничтожные происшествия — пресловутое яблоко Ньютона, например. И вполне могло случиться, что изобретение машины времени не состоялось бы, если бы обычный ход Ивановой жизни не был неожиданным образом нарушен и дальнейшие события не выстроились в совершенно иную цепочку, последним звеном в которой и стало небывалое изобретение. Дело было так. В декабре 1960 года Иван Жуков выиграл по трехпроцентному займу ни много ни мало целых пять тысяч рублей. И для начала решил заплатить вперед за квартиру — за год. Шагая домой вечером, он зазевался, а вернее задумался, и тут, прямо на него вылетел, ослепив фарами, грузовик. В беспамятстве Иван провалялся на больничной койке ровно три месяца и три дня. В общем, когда он выписался из больницы, оказалось, что выигранные им трешки, пятерки и полусотенные, которыми три месяца назад выдали в сберкассе выигранные им пять тысяч, сегодня интересуют только коллекционеров, и ни на один рубль из этих пяти тысяч не купить даже пачки сигарет «Памир». За неделю до выписки закончился срок обмена старых денежных знаков на новые, выпущенные при реформе 1961 года. Другой на месте Ивана плюнул бы с досады или, на худой конец, запил бы с горя. Последнего от Ивана ждать было невозможно, а плюнуть он не мог из принципиальных соображений. Потому что не меньше, чем пьянство, а может быть, даже и больше, он ненавидел всяческую несправедливость. Поэтому-то, в частности, он даже не задумался, когда участковый Хрисов предложил ему вступить в народную дружину. Дело даже не в том, что дядю Петю, как в неофициальной обстановке звался Хрисов, Иван уважал искренне и давно. И причины этого уважения были особые. В октябре сорок пятого года молоденький милиционер привел в детдом очень худого и голодного оборвыша, которого выудил из товарного вагона, стоявшего на запасных путях. Беспризорник этот путешествовал на товарняках уже второй год, но на сей раз перепутал в темноте и полез не в тот вагон. Путешественнику было семь лет, звали его Иван, фамилия была Жуков, а отчества своего он не знал. Поскольку при записи в детдом отчество непременно требовалось, то, недолго поразмыслив, милиционер сказал:
— Ну, нехай будет Петрович…
Шли годы, но ефрейтор, потом сержант и наконец старший сержант Петр Ильич Хрисов поддерживал с Иваном, как говорят, тесную связь. И не только потому, что у него самого судьба сложилась, как у солдата из песни «Враги сожгли родную хату, убили всю его семью…», и не только потому, что в судьбе его и в судьбе подобранного им пацана было так много сходного, но и потому, что этот малоразговорчивый мальчишка приглянулся ему какой-то внутренней твердостью и рассудительностью, редкой не то что у пацанов, но и у иных взрослых. По совету Хрисова: «Чего тебе не хватает? Специальности. Вот и думай!» — Иван определился в ремесленное.
Так что основания уважать Хрисова у Ивана, как видим, были.
Но было и еще одно. Ну зачем, спрашивается, тогда, в сорок пятом, нужно было ему возиться с каким-то вшивым беспризорником? Выгнал бы из вагона, и ладно. А он повез его за полсотни километров — в детдом. Первое было бы несправедливо, второе — справедливо. А понятия эти Иван к своим семи годам научился очень четко различать. И ничего более ненавистного, чем несправедливость, он не знал. И неважно — большая ли, малая ли. И первое интуитивное впечатление от Хрисова было — справедливый дядька. А раз справедливый — значит, хороший. Потому-то Иван и подчинился тогда, и поехал с ним. Захотел бы удрать — так в два счета, опыт у него по этой части был богатый. Но не захотел, и никогда об этом не жалел. С годами первое ощущение превратилось в уверенность: дядя Петя человек справедливый. Это было самое главное. И когда участковый предложил ему вступить в дружину, Иван нисколько не колебался, потому что, если хулиган, например, пристает к женщине или, скажем, к девушке — это прежде всего несправедливость.
Случившееся с ним Иван тут же, естественно, причислил к столь ненавистной ему категории: это было несправедливо. Деньги он выиграл по закону, но стечение обстоятельств помешало ему их получить. И именно по этой причине Иван никак не мог плюнуть на них. Неважно, что деньги, в общем-то, не такие уж большие. Главное — принцип: справедливость нужно восстановить. Но как?
Здесь бы и могла оборваться цепочка неожиданных событий, но вступил в действие закон лавины — один камешек потащил за собой кучу других. Таким камешком оказалась книжка, которую читал на дежурстве Иванов напарник Костя Белан. Даже не книжка, а одно ее название; Костя читал Уэллса — «Машину времени». Это уже потом Иван прочитал и эту, и многие другие книги такого рода в поисках технического решения, а не найдя, принялся изобретать собственный велосипед. Книжки он сдал в библиотеку, на этажерке осталась одна только «Машина времени», сохраненная Иваном из смутно сентиментальных соображений, память о первом, хотя и неверном этапе его поисков.
Не боясь повториться, напомним, что случай есть непознанная закономерность. И лишним подтверждением этой формуле служит то, что изобретение машины времени электромонтером Жуковым — факт, возвышающийся над поверхностью подобно вершине айсберга, сам же айсберг скрыт в толще воды. Но, зная историю Ивана Жукова, мы теперь понимаем, что он не мог не изобрести свою машину: ему очень не хотелось терять пять тысяч рублей (пятьсот — новыми), и именно это и привело его на путь, закончившийся столь успешно: поддерживаемый жгучим желанием вернуть свои денежки, Иван Жуков построил машину времени. С ее помощью он намеревался возвратиться на часок в январь или февраль 1961 года, обменять старые деньги на новые и спокойно возвратиться обратно.
