Часы на ресторхаузе отбили барабанную дробь. И в этот момент, когда, казалось, ничто не могло испортить дону Эдуардо настроения, на пульте замигала тревожным красным светом лампа срочного вызова — просила связи с Хозяином Охрана Тайны. Куртис щелкнул тумблером, и на экране выплыл из глубины кабинет Мехельмердера. Тот сразу вскочил — не потому, что увидел Хозяина, увидеть его он не мог, — просто прозвучал сигнал связи. Куртис нажал кнопку с пометкой «Ш» и спросил:

— В чем дело?

Из динамика в кабинете Мехельмердера раздался пронзительный голос Штеркопля.

— Герр Штеркопль, — прищелкнув каблуками, начал докладывать Начальник Охраны Тайны, — крайне неприятное происшествие: пункт 12 под угрозой раскрытия…

— Что это значит?

— В запретной зоне пункта 12 был замечен посторонний. Вернее, посторонняя.

— Когда?

— Час назад.

— Хорошо, я сейчас доложу Хозяину. Ждите. Куртис минуту помолчал и заговорил снова голосом своего «секретаря»:

— Вы меня слышите, Мехельмердер?

— Так точно, герр Штеркопль!

— Хозяин спросил, не идиот ли вы? — и дон Эдуардо завизжал штеркоплевским голосом: -Вы потеряли целый час! Начальник Охраны Тайн, черт возьми! Ну да об этом мы еще поговорим. А сейчас, если вы сами не догадываетесь, что нужно делать…

— Я понял, repip Штеркопль! Слушаю и повинуюсь!

Куртис дал сигнал прекращения связи, но еще с минуту наблюдал, как взмокший Мехельмердер нажимал кнопки, орал на кого-то то в одну, то в другую трубку стоявших на столе телефонов. И услышав истерический вопль Начальника Охраны Тайны: «Убрать! Убрать и доложить!», дон Эдуардо, он же Штеркопль и он же Хозяин, удовлетворенно хмыкнул и отключил канал.

…Музыка лезла в уши, надрывалась, рвалась в окна… Ганс тряхнул головой: «Хватит!».

Блондинка с ярко накрашенными губами («Вылитая Мари Рок», — подумал Ганс), сидевшая за соседним столиком, незаметно, как ему показалось, кивнула кому-то за его спиной.

Ганс осторожно притронулся к слегка вздувшемуся карману. «Нормально подумал он. — Так просто я вам не дамся!» На эстраду вылез длинный парень с гитарой и тоскливыми собачьими глазами. Оркестр смолк, а ударник, приподнявшись, ткнул палочкой в сторону парня с гитарой и лениво объявил:

— Шангер…

Парень потоптался, подергивая струны, — настраивал, — потом перехватил покрепче гриф и не то запел, не то запричитал глухим речитативом :

Все чаще и задумчивее пьем,

Мозги все чаще пьяный ветер кружит,

И с каждым днем все медленней живем

И уже…

Ганс отвернулся и плеснул в стакан.

…Склизкий туман заползал за воротник. Оба поеживались, ускоряя шаг.

— На кой черт она нам? — остановившись, спросил коротышка Карл.

— Помалкивай, — сквозь зубы бросил Ганс. — Не все равно тебе, за что талоны получать?

Шли долго, куда-то сворачивая, ежась от сырости. Наконец Карл сказал:

— Стоп. Пришли…

В половине двенадцатого Катарина, натянув чехол на тренировочный макет арифмометра, собралась ложиться. Эльза в соседней комнате уже спала. Вдруг в прихожей задребезжал звонок. Катарина накинула халат, подумала: «Кто бы это мог быть?» — и, подойдя к двери, повернула ключ…

Через час Эльза неожиданно проснулась: тянуло сильным сквозняком. Хозяйка заглянула в комнату Катарины — кровать девушки оказалась пустой. «Куда она среди ночи?» — подумала Эльза и рассердилась, поняв, откуда сквозняк: квартирантка, уходя, не прикрыла дверь, вот и тянет…

Эльза вышла в прихожую и остолбенела. Катарина лежала ничком на побуревшем коврике для ног. Сквозняк из полуоткрытой двери шевелил прядку у виска. Эльза бросилась к телефону. Через несколько минут прибыл Патруль Стражи. Все было ясно с первого взгляда. Катарину увезли в морг, а Эльзе было ведено на всякий случай помалкивать…

Наутро в специальной сводке для Хозяина о происшествиях дон Эдуардо прочитал короткое сообщение: «Неизвестным преступником убита Катарина Ирреаль, младший арифмомейстер Службы Счета, двадцати лет». Отложив сводку, дон Эдуардо потянулся и пропел вполголоса: «Хороша была девица, краше не было в селе!» Потом, поразмыслив, решил, что надо бы похвалить Мехельмердера, и нажал кнопку вызова Начальника Охраны Тайны. На сей раз он говорил голосом Хозяина, с удовлетворением следя за выражением лица Мехельмердера.

Начальник Охраны Тайны был потрясен оказанной ему честью: сам Хозяин!..

Выслушав сдержанную похвалу, он, стоя навытяжку, доложил:

— Прошу вашего разрешения, экселенц, принять в кадровую систему исполнителей задания.

Динамик так рявкнул, что Мехельмердер невольно отшатнулся:

— Да вы положительно идиот, Мехельмердер !

Исполнитель и свидетель — вы не усматриваете никакой связи между этими понятиями? Или, может, вам нужны свидетели? Или, может, вам не нужна ваша голова? Говорите.

Глядя на потрясенного, почти потерявшего от ужаса дар речи Мехельмердера, дон Эдуардо не слушал его косноязычного лопотания, он снова смотрел на себя со стороны: он — Хозяин. Он властелин жизни и смерти всех этих людишек, он волен поступать с ними, как захочет его левая или правая нога, и никто не посмеет даже на мгновенье усомниться в его праве! Это — сегодня. А всего через две недели то же самое ждет все это паршивое человечество, не сумевшее в свое время понять его и в своем высокомерии обрекшее его- его! — на крушение мечты выбиться наверх. Четыре миллиарда кретинов… Ну ничего — через две неделя все они узнают, что такое Власть. Власть Хозяина! Его Власть! И, не слушая Мехельмердера, он гаркнул:

— Все! Отправить следом за девчонкой.

…Внезапно рявкнул тромбон. Ганс встряхнулся. Блондинки напротив не было. «Пора сматываться», — решил Ганс и рывком поднялся.

Этих двоих он заметил, еще когда выходил из ресторхауза. Замедлил шаг. Нагоняют.

— Эй парень, дай прикурить!

Ганс медленно потянул из кармана «вальтер» и быстро вскинул два раза…

Он бежал уже минут двадцать, сворачивая то налево, то направо. Наконец, прислонившись к стене, прислушался. Погони не было…

Герта тяжело поднялась и побрела к двери.

— А, это ты. Входи.

Половицы заскрипели. «Ремонт нужен», — думала Герта, доставая из шкафчика бутылку и тарелки.

— Ну как?

— Да так…

— Ну, все-таки?..

— Нет еще.

— Жаль.

Под окном простучали каблуки. Оба насторожились. Часы гулко пробили три четверти.

— Пора!

…Он тяжело перевел дыхание: «Нужно переждать». Джаз ревел. В фокстроте дергались пары, «Тут не станут искать», — решил Карл. — Только бы Ганс пришел поскорее…»

Вдруг в зеркале напротив он увидел группу людей в форменных лицах Стражи. Чутье подсказало: «Беда!»

«Ну, держись!» — сказал сам себе Карл. Окно разлетелось стеклянными брызгами… Сзади слышался быстрый топот. «Беги! — подгонял себя Карл. Беги!»

— Стой!

«Беги!»

У тротуара стоял старенький открытый «мерседес» — такси.

Карл резко подскочил, рванул дверцу. Дремавший шофер удивленно поднял голову. Карл схватил его за воротник и вывалил на тротуар…

Волосы разлетались в стороны. Лезли в глаза. Ветер свистел и подвывал.

Вдруг впереди на дороге в жидком свете лун появились три точки. Точки росли, росли, росли… «Стража!» — мелькнуло в мозгу. — Прорвусь!..

Когда до шуцманов оставался десяток метров, вдруг поперек дороги опустился полосатый шлагбаум. Это было последнее, что видел Карл в своей жизни….

Мехельмердер был доволен: ему есть о чем доложить Хозяину — свидетелей нет, оба отправились вслед за девчонкой, которую, сами незадолго до этого препроводили на небеса. Карл Векслер разбился, пытаясь удрать от Стражи, а этого, как его, Ганса… ну да, Ганса Грубера нашли еще тепленьким в номерах фрау Швайне… Хозяин будет доволен, поручение выполнено, и начальник Охраны Тайны нажал кнопку просьбы связи.

Мехельмердеру повезло: Хозяин был явно в добром расположении духа и выслушал доклад благосклонно.