— Новости?

Хоррибле коротко передал только что полученное сообщение Стражи. Штеркопль нахмурился:

— Покушение? На Охотника?!-и бесстрастным тоном, от которого у Хоррибле зачесалось между лопатками, спросил: — Кто?

На секунду замявшись, Хоррибле доложил:

— Стражей установлено, что крыса под номером 0001 зарегистрирована за унтер-офицером Элиты Элиты — Кондутой Маль.

— Взяли?

Хоррибле снова замялся и нерешительно пояснил:

— Унтер-офицер Кондута Маль — государственная невеста Начальника Охраны Тайны Мехельмердера…

— Вот как?

Хоррибле показалось, что в бесстрастном голосе Штеркопля прозвучало что-то похожее на радость.

— Будьте у себя. — Штеркопль отключился. Куртис, откинувшись в кресле, размышлял. Ну, вот, кажется, случай и подвернулся, теперь этого Мехельмердера можно взять на цугундер… А через минуту план у дона Эдуардо созрел до деталей.

Хотя Хоррибле и ждал связи, Штеркопль включился неожиданно, а то, что Хоррибле услышал, заставило его мгновенно вспотеть.

— Внимание! Приказ Хозяина. Поздравляю, Хоррибле: С этой минуты Начальник Охраны Тайны — вы. Мехельмердера разыскать и, ничего не сообщая, доставить в Охрану. Девку отправить в САД. Пусть там поработают. Исполнение доложить немедленно. Все.

Хоррибле некоторое время сидел в полном обалдении, и тут вдруг до него дошло — Начальник Охраны Тайны! Глянув на часы, он ужаснулся: напрасно потеряно полторы минуты, — и лихорадочно нащупал кнопку экстренного вызова САД.

Служба Активного Дознания откликнулась немедленно. Хоррибле сообщил дежурному садисту, что сейчас будет доставлена преступница. На подготовку признания максимум полтора часа.

Потом он связался со Стражей и получил подтверждение, что Кондута Маль с минуты на минуту будет доставлена в САД.

Теперь предстояло самое пугающее — то, что Хоррибле подсознательно оттягивал до последнего момента: арест Мехельмердера. Хоррибле, поколебавшись, решил: приказано доставить, но способ не указан. Значит, можно просто вызвать. И Хоррибле нажал кнопку сверхсрочного вызова Начальника Охраны Тайны, теперь, правда, уже бывшего, но ничего об этом не подозревающего.

Мехельмердер откликнулся немедленно:

— В чем дело?

— Суперсообщение. Контроль Хозяина. Через полчаса связь.

— Еду!

Едва Мехельмердер отключился, на связь вышла САД, и дежурный садист доложил, что признание подготовлено.

Хоррибле облегченно вздохнул: приказ Хозяина выполнен — и бросил дежурному:

— Доставить сюда.

— Слушаю и повинуюсь. Через двенадцать минут будет у вас.

Хоррибле успел позвонить Штеркоплю и услышать одобрение своим действиям, и тут в кабинет быстро вошел Мехельмердер. Он удивленно поднял брови: за его столом, нахально развалившись, сидел Хоррибле. И даже не сделал попытки встать при появлении шефа. Сдерживаясь, Мехельмердер спросил:

— В чем дело?

— Садитесь, Мехельмердер, — Хоррибле кивнул на стул у стены.

Мехельмердер задохнулся от ярости и прохрипел:

— Ты что, скотина?! Встать!!

Хоррибле не шевельнулся. И тут в коридоре послышался шум, дверь распахнулась и на середину кабинета, едва не сбив Мехельмердера с ног, вылетела Кондута Маль. Следом через порог шагнули три садиста.

Кондута мешком осела на пол, судорожно стягивая на груди края какой-то тряпки, которую впопыхах бросили ей в САД. Мехельмердер схватился за кобуру. Хоррибле подмигнул, и в то же мгновение Мехельмердер рухнул рядом с Кондутой. Старший садист на всякий случай с размаху пнул его сапогом в бок, наклонился, вынул из кобуры пистолет. Потом, по знаку Хоррибле, поднял обмякшего Мехельмердера за шиворот и усадил на стул,

Кондута, всхлипывая, попыталась отползти в сторону, но садист прикрикнул:

— Ну, ты! — И она застыла, судорожно вцепившись в расходящиеся края дерюги.

Хоррибле оглядел ее, подумал: «А у Мехельмердера неплохой вкус», — и, подмигнув, спросил:

— Ничего девчонка, а? Старший садист ухмыльнулся:

— Нашему взводу понравилась, а, ребята? Два рядовых, до сих пор неподвижно стоявших по сторонам двери, дружно кивнули.

Куртис внимательно наблюдал за происходившим в кабинете Начальника Охраны Тайны, не входя в экран. Приняв какое-то решение, он одним, привычным, движением стащил с собственной физиономии лицо Штеркопля, взял первое попавшееся из груды хозяйских лиц, надел и включился в связь.

Когда Мехельмердер очнулся, прямо перед ним на экране насмешливо щурился Хозяин.

— Ну что, сволочь, очухался?

Дон Эдуардо с наслаждением вглядывался в посеревшее лицо Мехельмердера, служебное лицо с него уже сорвали, — потом ласково сказал:

— Достукался…-и, повернувшись к стоявшим навытяжку рядом с Хоррибле садистам, спросил:

— Какая там у вас степень допроса покрепче? Садисты в один голос доложили:

— Третья!

— Так устройте ему восемнадцатую!-срываясь на визг, заорал Хозяин и, оборотясь в сторону, сказал тише: — Штеркопль, под контроль…

Экран погас, и через несколько секунд, пока юн Эдуардо опять надевал лицо Штеркопля, загорелся снова. Штеркопль заговорил ровно, без нажима;

— Девку сдать в полицейский бордель для нижних чинов САД…

Кондута всхлипнула и с ужасом взглянула на садистов. Те заухмылялись.

Мехельмердер только сейчас начал сознавать, что все вокруг не сон, и попытался встать.

— Сидеть, — приказал младший садист и ребром ладони легко дал ему по шее.

Штеркопль подождал несколько секунд, пока Мехельмердер, хватая ртом воздух, приходил в себя, и продолжил:

— Бывший Начальник Охраны Тайны! Обвиняетесь: в организации покушения на Охотника, а также в преступном небрежении к исполнению служебного долга и к сигналам важнейшего значения. В случае непризнания вины приговариваетесь к фенолу.

Мехельмердер застонал.

Штеркопль помолчал и добавил:

— В случае признания… тоже! Экран погас. Хоррибле приказал:

— Убрать!

— Пошла! — рявкнул младший садист и пич-ком поднял Крндуту.

Та, пошатываясь, потащилась к двери, все так же судорожно вцепившись в края сползающей дерюги.

Двое других садистов, серией коротких ударов уложив Мехельмердера на пол, ухватили его за ноги и потащили следом.

«Результаты слушания комиссии были обнародованы осенью прошлого года в виде доклада на пятистах страницах. Одно из основных обвинений, выдвинутых против английских органов безопасности, состоит в том, что интернированные, подозреваемые в связях с Ирландской Республиканской Армией, подвергались пыткам и зверским истязаниям. Не удивительно, что некоторые из тех, кто побывал в концлагерях Ольстера, до сих пор страдают психическими расстройствами. В своем докладе о результатах проведенного ею расследования Европейская комиссия по правам человека сочла, что применение британскими силами безопасности пяти комбинированных методов психического давления (во-первых, заключенному надевают светонепроницаемый колпак на голову; во-вторых, применяют специальные шумовые раздражители: так называемый «белый шум» — невыносимый для уха звук высокой частоты; в-третьих, лишают узника сна; в-четвертых, не дают ему воды и пищи и, наконец, в-пятых, заставляют сутками стоять неподвижно, упершись руками в стену) представляет собой нарушение статьи третьей…»

Куртис поморщился и отложил листок. Потом полистал досье — вот это, пожалуй, интереснее. И дальше он читал, уже не отрываясь:

«Центральной тюрьмой страны считается «Сороковая», расположенная в сорока километрах от столицы. «Сороковая» принадлежит разведывательному управлению военно-морских сил. На первый взгляд, она напоминает обыкновенную виллу с небольшим участком. В небольшом доме сразу за оградой выясняется личность задержанного. Когда все сведения занесены в протокол, с задержанного (будь то мужчина или женщина) срывают одежду, разрезая ее при помощи обыкновенных лезвий для бритья. Затем человека, совершенно нагого, отправляют в камеру. Одежды заключенным не выдают. Допросы начинаются в четыре часа дня и кончаются на рассвете. Здесь, в «Сороковой», богатый выбор пыток. Кнут — используется пластмассовый шнур со стальной проволокой внутри. Для этой же цели используются резиновые шланги, колючая проволока. Если возникает необходимость, человека сажают на мокрый электрический стул, напряжение на котором колеблется от 20 до 130 вольт. Каждого заключенного (раздетого, но в наручниках) помещают на специально огороженной площадке, а затем туда же впускают собаку. Собаки надрессированы бросаться на человека, если он пошевельнется. Заключенным вырывают клещами ногти, выбивают зубы, тушат сигареты на теле. Ничего не стоит облить человека бензином и поджечь».