– И все это облегчало встречу с Эльзой?

– Сильно облегчало.

– Каким образом?

– Просто облегчало.

– Мне нужно знать, Риз.

– После нескольких женщин в «Плюще» еще одна на поле для гольфа уже не кажется такой уж проблемой.

– Ясно. Так ты просто… добавил меня в эту мешанину?

– Тебя? – Он взглянул на потолок и улыбнулся. – Ты оказалась чем-то совершенно иным. Только мой взгляд упал на тебя и мир внезапно погрузился в покой. Покой, о котором я и не мечтал. Я знал еще до того, как ты заговорила, до того, как коснулся тебя, что все, что мне нужно – это быть рядом с тобой.

– Даже несмотря на то, что я так похожа на нее?

– А может и благодаря этому. Я, само собой, понятия не имел, что вы родственницы, но… ведь поначалу я и к ней тянулся. От нее веяло тем великолепием, той непорочной невинностью, что заворожила меня. Разве что в твоем случае она оказалась истинной.

– А в ее – нет?

Он предпочел не отвечать. Учитывая инциденты вроде Голых Олимпийских Игр, назвать Эльзу «невинной» язык не поворачивался.

– Неужели к тебе и вправду не закралась мысль о том, что мы можем быть родственницами?

– Да ладно, кто бы мог такое подумать? Между вами разница в пятнадцать лет, и она никогда не упоминала младшую сестренку. Я решил, что сходство было обыкновенным совпадением, неким восточноевропейским типажом, к которому у меня, по всей вероятности, была слабость. К моменту, когда я узнал, было слишком поздно. Я уже был на крючке.

– Как ты узнал?

– Когда Джейк на ужине назвал твою фамилию. Полагаю, он видел афишу о твоем выступлении.

Не удивительно, что Риз тем вечером отвез меня в Форбс, не проронив ни слова. «Приятно познакомиться, Теа Славин». Мое имя стало тайной местью Джейка, свершаемой над его братом за то, что тот увел его девушку.

– И тогда начался ад. Я пытался держаться от тебя подальше, но не смог. Затем я заключил с собой договор: мы будем с тобой вместе, но никакого секса, пока ты не узнаешь правду. Само собой, я почти нарушил его. И все равно не смог объясниться с тобой.

– Почему?

– Потому что думал, что ты будешь опустошена. Что я должен был сказать? «Кстати, детка, я раз в месяц имею твою сестру»?

– Ну да. Так же, как сказал мне, что можешь встречаться с другими девушками.

– Я не говорил такого.

– Не так, ты всего лишь сказал, что ты не из тех парней, что встречаются лишь с одной.

– Потому что это не так, Теа. В моей жизни всегда будет другая женщина. Та, которую я не выношу.

Кажется, я тоже буду ее ненавидеть. Раз в месяц, каждое полнолуние.

– А что об остальном?

– Остальном?

– Те парни в джипе.

– С этим покончено. Той ночью, когда ты явилась перед моим домом, я мог убить Эвана за ту бессмыслицу, что он выболтал перед тобой. Я злился на него. На себя. На весь долбаный мир. А потом все стало еще хуже. Мы поссорились из–за Карнеги Холла.

– Все равно не понимаю, почему ты сказал, что не можешь пойти. Полной луны не было до субботы.

– В основном из–за чувства вины. Как, по–твоему, я должен был встретится с твоими родителями, зная, куда пойду следующей ночью?

– Но ты все равно пришел на концерт. Я нашла твою записку.

– Я должен был услышать твою игру, так или иначе. Я планировал наблюдать издалека, потом вернуться сюда и в субботу встретиться с Эльзой. Все получилось, почти.

– Почти?

– Я не ожидал, что буду ревновать к брату.

– Ты. Ревнуешь к Джейку.

– Нет, не в этом смысле. Я верю Джейку больше, чем самому себе. Но завидую его свободе. Тому, что он может провести с тобой вечер как нормальный парень, какой тебе и нужен – а не с моим багажом.

Я старалась не думать о том, что мне нужно, или как все бы обернулось, если бы в итоге я была с Джейком. Риз тоже затих. На стене, высоко над нашими головами, нарисованный двойник восседал в спокойствии, охраняя собственную тишь.

– Мой профессор по древнегреческому искусству однажды упоминал даемонов.

Он проследил за моим взглядом, направленным на полотно.

– И?

– Все не так плохо. Определенно сверхъестественный, но не злонамеренный дух. По крайней мере, в древнегреческой мифологии.

– Обнадеживающее начало. Что дальше?

– Обладает несравненным интеллектом и талантом в области искусств. Поэтому ты так хорошо играешь на фортепиано?

Он рассмеялся.

– Мне нравится думать, что моя игра и до этого не была ужасной. Но тебе стоит послушать моего брата. Вот уж кто может фантастически порхать по клавишам даже без демонических способностей.

Все, кто знал Джейка, ясно дали мне понять, каким великолепным пианистом он был: Ферри, теперь Риз, и даже моя сестра, которая больше не принадлежала человеческому роду, годы назад назвала его «чудо руками». Но меньше всего я хотела подтверждать мнение о феноменальной игре Джейка. Так было безопаснее для всех.

– Кстати, говоря о моем брате, мне нужно позвонить ему. Вчера я потерял самообладание. – Он все еще не знал, что я подслушала их ссору. – Подожди здесь, скоро вернусь.

Разговор, похоже, был быстрым, потому что он вернулся сразу же.

– Все улажено. Джейк будет здесь через час.

– Ты рассказал ему?

– О чем?

– Что мы помирились.

– Нет. Зачем портить сюрприз? Когда он приедет, то выяснит это сам.

Мы спустились вниз, на кухню, где было столько шкафчиков, что, казалось, еды бы хватило накормить весь Принстон. Он налил мне бокал вина, но я едва пригубила его. Джейк мог войти в любой момент. Что я могла ему сказать? Как могла посмотреть ему в глаза?

Риз, тем временем, продолжал рассказывать истории о его младшем брате, когда тот был ребенком: о том, что первый урок игры на фортепиано у Джейка был в возрасте пяти лет; как Джейк упал с дерева и сломал два пальца, после чего рыдал и кричал, что больше не сможет играть; как тот испугался голубя, влетевшего через одну из стеклянных дверей и выскочившего из фортепиано, когда Джейк начинал играть…

Ни один из нас не услышал его шагов. Я почувствовала на себе взгляд – того, кто тихо прислонился к двери, как всегда затянутый во тьму собственных мыслей.

У меня начала трястись рука, так что я поставила бокал на столешницу. Клик. Удар ножки о гранит. Риз обернулся на звук, увидел брата и поторопился обнять его.

– Добро пожаловать домой! Прости за вчерашнее, иногда я могу быть таким придурком.

Никакого ответа, лишь кивок.

Риз обвил свою руку вокруг меня.

– Я никогда не был счастливее и этим обязан своему брату. Нам стоит отпраздновать.

Наконец, с губ Джейка сорвалось слово:

– Нам?

– Тебе, мне и Теа. Но на этот раз минуем Плющ. Настоящая тусовка за пределами кампуса.

– Вы вдвоем можете идти. Увидимся утром.

– Это шутка, так? Суббота же! К тому же, я хочу, чтобы в лучшую ночь в моей жизни ты был со мной.

Джейк продолжал смотреть на Риза и черты его лица смягчились.

– Во сколько выходим?

– Около девяти. После ужина.

– Я не голоден.

– Джейк, да ладно тебе! Я же сказал, что извиняюсь и жалею о том, что было вчера. Скажи, как мне доказать это, и я докажу.

– Тебе не нужно ничего доказывать. Был долгий день, и если ты хочешь, чтобы я потом пошел с вами, придется поужинать без меня. Просто зайдите за мной, когда будете готовы.

Все это он проговорил, не сводя глаз с Риза. Затем, ни за что в кухне не цепляясь взглядом, он развернулся и поднялся наверх.

Отвержение Эстлина

ВЕЧЕРИНКА БЫЛА ВСЕГО В нескольких милях от кампуса. Риз предположил, что мы все отправимся на Рэйндж Ровере, но Джейк настоял на том, чтобы поехать на своем мотоцикле – я знала слишком хорошо почему.