Я пошла на занятия, надеясь, что лекция на тему заката драматургии Древних Афин отвлечет меня от запутанной драмы в моей собственной голове со всякими юными убийцами и злобными ведьмами. Спустя час Джайлс прошел по классу, собирая выполненные задания по Ницше. Мое, естественно, отсутствовало.

– Мисс Славин, должен сказать, я немного удивлен. Это было удивительно простое задание. – Пятьдесят голов сразу повернулись к нам. Его маленький личный хор (разве что они ничего не комментировали, а только наблюдали). – Какие же причины побудили вас не выполнить эту работу?

Потому что после завтрака я была занята попытками сбежать от рационального. Но вместе этого я промямлила в свое извинение: личные обстоятельства... все еще привыкаю...

– У вас есть время до полуночи. Я снижу оценку вдвое.

Его слова об “удивительно простом” на деле обернулись в мучительное и довольно неспешное изучение одной из самых непонятных книг, когда-то прочитанных мною. К счастью, интернет–поисковик на запросы “рождение трагедии” и “хор” привел меня прямо к главам 7 и 8 – к текстам об этом фантастическом и довольно отталкивающем существе, о котором мы и должны были написать в нашем задании.

Сатир. Получеловек–полукозел. Или же в греческой мифологии это потомок человека и бога. Он бессмертен. Живет в мире, полном мифов и различных таинственных ритуалов. С помощью хора сатира– группы божественных существ, навечно оставшихся неизменными – в классическую трагедию автором вводится больше утешения и ободрения, неся послание о том, что как бы ни было трудно, но жизнь всегда остается несокрушимой и полной радости.

Навечно неизменные. Я продолжала читать. Столкнувшись с абсурдностью самой жизни, миром трагедии, где зачастую действие ничего не могло изменить, греки создали сатиров и мудрого Сайленуса, бога леса.

Еще пара секунд ушла на осознание имени, после чего я дочитала до конца страницы.

…вдохновенный кутила... прародитель мудрости... сочувствующий компаньон, к которому греки относились с уважением и изумлением...

Я не могла поверить в написанное. Бог леса? Это невозможно. Совершенно никак.

Но эти результаты были в интернете повсюду. Сатиры (или же силены, как их часто называли) были существами, созданными для веселья и забав, танцующие с нимфами под музыку флейты. Самый старый и самый мудрый из них, Силенус, был наставником Диониса, и владел даром пророчества. На древних вазах было много изображений сатиров, и все они совпадали по основным признакам: густые волосы, борода, заостренный нос, полные губы.

Я быстро расправилась с заданием и отправила его Джайлсу за два часа до полуночи. Затем я вышла из комнаты. Если за этим скрывалось хоть что-то большее, чем древний миф – и за всем прочим, во что меня просили поверить в этот день, – тогда человек, открывший для меня Проктер Холл, назвавший меня нимфой и затем бесследно исчезнувший, должен быть двух тысяч лет от роду.

Если предположить, что он вообще существует, то наверняка у него есть ответы на все мои вопросы. И во мне появилось подозрение, что где-то там, за полем для гольфы, он уже ждет меня.

ДВОР КЛИВЛЕНДСКОЙ БАШНИ был странно тихим. Беззвучная, неподвижная ночь скрывалась под карнизами и арками, словно тихо ожидала прихода своего времени; даже чье-то одинокое окно светилось тусклее, чем обычно. Может быть, завершив долгий пятничный ужин, люди поспешили перейти в менее заброшенные корпуса кампуса.

И где же мне начать поиски этого существа – мужчины, по сути своей являвшегося призраком? Та секретарь в дворницкой приняла меня за лунатика из–за невинного упоминания смотрителя/ключника. Теперь я могу ярко представить ее реакцию, если добавлю в список «наставника Дионисия».

О, и кстати, он не стареет. Вероятно, он даже и не умрет. Вы могли заметить его прогуливавшимся на своих... копытах. Нет? Это вам ни о чем не напоминает?

Проктер Холл был, как обычно, закрыт. Потом я вспомнила, как он говорил что-то о схождении вниз. О каких-то лабиринтах. Спустятся ли твои друзья с тобой, или ты отважишься пойти в одиночку?

Вот она, та маленькая лестница, на которой я увидела его в первый раз. Сделанная из белого камня, она так круто уходила вниз, что мне, просто взглянувшей на нее, стало нехорошо. Я никогда не проверяла, куда она вела, и никого не спрашивала об этом.

Ты едешь учиться, а не гоняться за призраками прошлого. Оно очень быстро станет для тебя падением по спирали вниз.

Я начала спускаться вниз. Где-то наверху эхо моих шагов звучало все тише и тише под сводчатым потолком.

Подвал. Подобие гостиной с телевизором и хаотично стоящими стульями. Столы для бильярда. Мишень для игры в дартс. Старый пыльный диван цвета ржавчины. И табличка:

ПБар

Подвальный бар

Это твой оазис!

Я проследовала по коридору через многочисленные повороты мимо ряда закрытых дверей, пока одна из них не заинтересовала меня. В ней не было ни смотрового глазка, не был приколочен номер, зато там были два листочка плюща, искусно вырезанные прямо на дереве, и было видно даже тонкую паутину прожилок и крошечные витки на стебле. Увидеть рисунок плюща в кампусе было обычным явлением, это лишний раз напоминало о том, что Принстон находился в числе восьми учебных заведений (Лига Плюща), чьи названия были в верхней строчке по рейтингу ВУЗов в стране. Но под листочками карандашом кто-то нарисовал шесть кружочков, изображавших перевернутую пирамиду.

Виноград.

Мне никогда не приходила в голову мысль, что листья плюща и виноградные листья, оказывается, так похожи. И что единственным отличительным знаком были ягоды.

Я потянулась к ручки двери.

– Ты никогда не должна открывать дверь, в которую, возможно, ты не захочешь входить.

Мое тело словно окаменело от звуков этого голоса. Я не слышала никаких шагов. Я не заметила большой темной тени, крадущейся за мной по коридору. И он вообще не должен существовать вне границ этих старых легенд. Но когда я обернулась, он был там. Такой реальный, что в этом не было сомнений. Как будто он шел рядом, сжимая в руке конец невидимого поводка, привязанного ко мне.

ПРОСТО УДИВИТЕЛЬНО, КАКАЯ ЧУШЬ ПРИХОДИТ В ТВОЮ ГОЛОВУ, когда ты страшно напугана.

Так вот как я умру? В подвале? На мне нет даже белого платья, только обычные джинсы и флисовая толстовка с капюшоном. А эти острые штуки в его нагрудном кармане, это что... стрелы для дартса?

Он спокойно стоял и смотрел на меня. В тишине.

У этого типа точно козлиное выражение лица. Мы можем придумать классный триллер в духе старой доброй классики: Молчание Козлов. Подзаголовок: Забита Насмерть в Подвале Стрелами для Дартса.

Он поднимает руку.

Я делаю шаг назад.

Эльза тоже умерла в подвале? Может быть, через несколько лет в кампусе нас будут называть “Пропавшие Сестры Славин”.

– Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.

Мило с его стороны сказать такое. Но разве обычно тебе не говорят что-то подобное, перед тем как убить и сбросить тебя в какую-то канаву?

– Кто вы такой, Сайлен? Я имею ввиду... кто вы на самом деле?

– Я мог бы тебе сказать. Но какой в этом смысл, если ты уже догадалась?

– Почему тогда ваши ноги не... – Я взглянула туда, где должны были быть его ноги, если бы его брюки не были бы такими длинными и практически не волочились по полу.

– Более козлиными? – Его низкий горловой смех эхом отскочил от стен. – Если бы я захотел, они бы такими были. Но ты не находишь, что они привлекли бы чужие любопытные взгляды?

При этих словах его невысокое тело начало менять свою форму и трансформироваться в подобие зверя с черной кожей и всем остальным – и вот он уже стоял на копытах с улыбкой, словно все эти метаморфозы не потребовали от него ни малейшего усилия.