Дверь хлопает, раздаются шаги – и через мгновенье в ванную в верхней одежде, пахнущий ветром и морозом, вваливается Америго. Увидев меня, он складывается пополам и заходится от хохота.

– Нет, ну ты конечно, аристократ, – продолжая хохотать, с трудом выговаривает он.

– У тебя должна быть веская причина, почему ты прерываешь мою великолепную медитацию.

Мой ответ веселит его еще сильнее, и смех становится похожим на истерику. Просмеявшись, он мгновенно становится серьезным. Садится на стиральную машинку и, вытащив из кармана пузырек из темного стекла, ставит его на край ванной.

– Я принес тебе лекарство. Не хочу, чтобы ты разложился во время обряда. Я, конечно, доверяю методам Ирмы, но что-то сомневаюсь, что эта грязь поможет тебе столь же хорошо, как химия Конрада, – говорит он, поправляя черную пиратскую повязку, закрывающую левую глазницу. – Надеюсь, ты понимаешь, что я делаю это исключительно ради Айлин. В ином случае, я бы просто наслаждался твоей беспомощностью.

– Если это продлевает мою жизнь, то мне все равно, как ты это объясняешь, – как можно небрежнее отвечаю я, вытаскивая пробку из пузырька и тут же осушая его. Эффекта, как в прошлый раз, не последовало.

– Твой цинизм хорошеет с каждым годом.

– Я рад, что ты наслаждаешься.

– Лив сказала мне, что вы снова вместе, – помолчав, затрагивает животрепещущую для обоих тему, Америго. – Мои поздравления. Надеюсь, на этот раз будешь более ответственен по отношению к своей женщине.

– Неприятно ощущать себя промежуточным вариантом?

– Есть такое. Но она никогда не давала мне надежду на вечность. Так что прав на претензии у меня нет. Я был готов к тому, что в итоге она выберет тебя, – опуская голову, говорит Америго. – Это был вопрос времени.

– С твоей стороны было оплошностью рассказывать правду.

– Я так не считаю. Выбор должен быть честным. Без условий и каких-то отягчающих обстоятельств. Я люблю ее, а значит, желаю ей счастья. Кто же виноват, что ей для него нужен такой придурок, как ты? – пожимая плечами, заканчивает Америго.

– Если ты все знал с самого начала, зачем было начинать? – от волшебных трав Ирмы у меня все начинает зудеть. Кожа горит огнем, так что хочется содрать ее.

– Затем, что в жизни нет ничего рационального. При желании можно объяснить все, выстроить логическую цепочку, впихнуть туда факты, выявить причинно-следственную связь, вспомнить до кучи про опыт. Но на самом деле – это путь, где ты на каждом шагу хочешь верить в чудо.

– Оно впечатляется и начинает верить в тебя.

– Твое занудство неисчерпаемо. Пошел я, не могу больше видеть твою рожу, – говорит Америго, направляясь к двери. – Поторопись, скоро выдвигаемся.

Когда спускаюсь вниз, Айлин и Ирма уже готовы. Америго развалившись, сидит в кресле и, подперев рукой щеку, смотрит телевизор. Рита, расположившись на диване, сосредоточена на вышивке. Если посмотреть со стороны – вполне обычная картина типичной семейной жизни.

– Наконец-то! – с облегчением говорит Айлин. – Сколько можно копаться? Ты что, красна-девица?

Она нервничает и не может скрыть этого. Ирма смотрит на меня с понимающей улыбкой.

– Пойду разогревать машину, – поднимаясь, говорит Америго. – На улице холод собачий. Посигналю вам, когда все будет готово.

Айлин молча кивает ему. Она выглядит слишком румяной для здорового человека. Глаза блестят. Над губой выступили крошечные капельки пота.

– Возьмите, господин, – Дэшэн сует мне в руки два пакета с кровью. – Вам может понадобиться.

– Спасибо, друг. Твоя предусмотрительность возводит тебя в ранг домашнего Бога.

– Дай сюда, – просит Ирма. – Ты не можешь сегодня прикасаться к этому. Я уберу в сумку. Хотя уверенна, что ты сможешь одну ночь обойтись без питания.

– Идем? – голос Айлин звучит дергано. С легкой хрипотцой, будто она простыла.

– Никто не уйдет отсюда, – спускаясь по лестнице, говорит Дина, пряча руки за спиной. – Все остаются на местах. Я не позволю тебе, Ирма, совершить подобное кощунство по отношению к нашему роду. Мне известно, что ты всегда соперничала с нашей семьей, поэтому для тебя настоящая удача – найти такой чудесный повод, как Айлин, чтобы сделать нас слабыми. Но этого не будет.

– Ты ошибаешься, – спокойно возражает Ирма. – Наши семьи всегда дружили. И то, что девочка покинет ваш род, никак не отразится на твоей силе. Ты так и будешь управлять двумя энергиями.

– Тебе не удастся одурачить меня, дорогая, – Дина вытягивает вперед руки, в которых сжимает пистолет. – Я читаю тебя, как открытую книгу, и знаю, что ты задумала.

– Дина, – прошу я, вытягивая руку. – Отдай мне оружие.

– Зотикус, отойди в сторону! – требует Ирма. – Ты только навредишь. Знаешь ведь, что с ведьмой внушение не сработает.

– Ощути себя еще раз неудачником! – лучезарно улыбается Дина, глядя на меня.

– Господи, Диночка, ты с ума сошла! – испуганно говорит Рита, откладывает в сторону вышивание и поднимается на ноги. – Послушай Зотикуса, иначе это добром не кончится!

– С такой слабохарактерной как ты, мне вообще говорить не о чем, – с презрением бросает Дина. – Ты только обуза, которая сдерживает энергетический поток.

– Думай, что хочешь, но в своем доме я не позволю подобного безобразия, – решительно говорит Рита, подходя к Ирме и закрывая ее собой. – Она – моя гостья, а значит, под моей защитой.

– Рита, тебе не стоит вмешиваться, – мягко говорит Ирма. – Мы сами разберемся. Дина боится снова стать слабой, и я ее понимаю, но этого не случится.

– И правда, – соглашается Дина. – Потому что, если ты не откажешься от своей затеи, я отправлю тебя в иной мир. Поверь, мне хватит решимости сделать это.

Америго сигналит, что нужно выходить. Рита вздрагивает и подается вперед. Палец Дины нажимает на курок. Раздается выстрел. Айлин истошно кричит, глядя, как на груди тетки растекается алое пятно крови. В гостиную вбегает Дэшэн.

– Рита! – срывающимся голосом говорит он, подбегая к своей невесте, которая как подкошенная падает на пол.

– Что-то дышать тяжело, – прижимая руку к груди, тихо шепчет Рита.

Подхожу к Дине и отнимаю у нее пистолет. Она молча смотрит на раненую тетку. Потом опускается рядом с ней на колени.

– А теперь ты должна отдать мне свою магию! – хватая ее за руку, говорит она. – Все равно тебе ею больше не пользоваться.

Такая наглость по отношению к Рите коробит меня. Хватаю Дину за плечи и оттаскиваю в сторону. Она кричит, сопротивляется, пытаясь вырваться из моих рук.

– Риточка, милая, держись, – Айлин опускается рядом с теткой. – Зотикус, дай ей свою кровь! Немедленно!

–Госпожа Рита, не оставляйте меня, – сжимая руку ведьмы, просит Дэшэн, и по его лицу катятся крупные слезы. Он не бежит за саквояжем, потому что понимает: ранение смертельно, и уже ничто не поможет.

Рита растерянно смотрит на него, облизывает пересохшие губы, пытается что-то сказать.

– Прости… – бормочет она и из ее груди вырывается свист. – Айлин…

– Я здесь, тетушка, – тут же откликается Айлин, беря ее за другую руку, – рядом.

– Детка, я хочу отдать свою силу тебе, – пытаясь приподнять голову, шепчет Рита. – Пообещай мне, что ты всегда будешь бороться за жизнь, защищать живое… Быть милосердной. В тебе все это есть, тебе будет несложно… Ирма тебя всему научит.

– Обещаю, – голос Айлин звучит твердо.

– Нет! Нет, не делай этого! – вопит Дина. – Эта магия должна принадлежать мне, а не ей!

Этим она окончательно выбешивает меня, заставляя использовать силу. Придушив ее, опускаю безвольное тело на пол. Прокусываю запястье и склоняюсь над Ритой.

– Пей! – прижимая руку к ее губам, прошу я.

– Нет… – слабо отстраняясь, просит Рита. – Не хочу быть вампиром. К тому же так я не смогу передать магию Айлин. Не надо, Зотикус…

Поднимаю голову и смотрю на Дэшэна: тот едва заметно кивает. Убираю руку от лица подруги и делаю шаг назад.