– Что за чушь ты несешь? – Америго смотрит на меня, как на психа.

– Ее бабушка попросила меня присмотреть за внучкой, так как она принадлежит к роду древних магов и может стать очень могущественной ведьмой. Наравне с дьяволом. Я должен ее убить, если эти силы начнут проявляться в ней. Ждать мне нужно было до момента, пока ей не исполнится двадцать один. Если до этого она будет жить обычной жизнью, не проявляя своих задатков, значит, я могу со спокойной совестью отпустить ее. Если же нет, то у меня нет иного выбора, как стать ее палачом. Я не могу нарушить слово, данное духу, а у меня осталось всего несколько дней. Как думаешь, у нее еще есть время?

Америго меняется в лице. Он не хочет верить в услышанное. Черные брови съезжаются в одну линию, на лбу появляются глубокие морщины. Клыки резко выходят и нависают над нижней губой. Отчаянье, которое читается в его взгляде, для меня, как бальзам на душу.

– Ты не сделаешь этого… – с сомнением произносит он, сжимая кулаки.

– Сделаю, – спокойно отвечаю я. – У меня нет иного выхода.

– Ты блефуешь. Я же вижу, как ты относишься к ней, – настаивает на своем Америго. – Ты не убьешь ее.

– Я лишь хочу, чтобы ее последние дни были счастливыми. Больше ничего, – стараюсь искренне верить в то, что говорю.

– И после этого у тебя хватает совести считать меня бессердечной сволочью?! – изумляется Америго. – Да ты просто лицемерный ублюдок! Она же верит тебе!

– Прекрасно. Значит, все получится легко и безболезненно, – тут же нахожу плюс в таком положении я.

Смятенье, которое проживает Америго от моих слов, не передать словами. На лице отражается душевная мука.

– Я не позволю тебе это сделать, – решительно говорит он, готовясь напасть на меня. Но я опережаю его, и прежде чем он успевает выкинуть вперед руку, сворачиваю ему шею. От звука ломающихся позвонков по телу пробегает дрожь, зубы сжимаются. Тело Америго с глухим стуком падает на землю. Достаю из его кармана складной нож и вонзаю ему в солнечное сплетение. Когда он придет в себя, с Айлин будет все кончено.

Дина и Айлин завтракают в гостиной, что-то весело обсуждая. Рита, опухшая то ли от слез, ты ли от бессонной ночи, приносит им на подносе свежие пирожки. Она то и дело шмыгает носом, стараясь не смотреть на племянницу. Догадываюсь, что Дина посвятила ее в предстоящие планы.

– Хочешь, я тебе какао сделаю? – спрашивает она мою подопечную.

– Обожаю его! Спасибо, Рита, – с теплом откликается Айлин. Ее глаза блестят, на губах – счастливая улыбка. Увидев меня, она вскакивает с дивана и бежит навстречу, путаясь в длинном до пола халате.

– Ты не передумал? – затаив дыхание, спрашивает, поднимаясь на цыпочки и заглядывая мне в глаза.

– Нет, – касаясь руками ее головы и целуя в лоб, отвечаю я. – Завтракай, и поедем в школу.

– Ты холодный, – замечает она, но не отстраняется. – Где провел ночь?

– Гулял, – глядя ей в глаза, говорю я.

– Один? – уточняет Айлин, наклоняя голову вбок.

– Люди, пойманные для ужина, считаются? – пытаюсь шутить я. Она мотает головой и смеется. Дина с улыбкой наблюдает за нами. Ведьма выглядит умиротворенной и спокойной. Берет пирожок, обмакивает его в розетку с медом и откусывает. Рита, шмыгая носом, садится в кресло. Оборачивается на нас, вскакивает и, закрыв лицо руками, поднимается по лестнице.

– Что это с ней? – недоуменно спрашивает Айлин.

– Думаю, переживает из-за гибели соседки… – привожу я вполне логичное предположение.

Айлин стоя берет с подноса чашку, делает несколько глотков, и, напевая себе под нос какой-то задорный мотивчик, лениво поднимается наверх. Сегодня она совсем не хромает. Быстро восстановилась. Или же ей помог это сделать Рогожкин? Надо будет сегодня вечером к нему наведаться.

– Слышал новость? – спрашивает меня Дина – Ах, ну где же тебе… Я не стала говорить при Айлин, чтобы не портить ей настроение. Ее учитель истории погиб этой ночью.

– Как? – от этой новости у меня сжимается горло.

– На него напала та самая мистическая собака, о которой все говорят, но никто толком не видел, – вздыхая, говорит Дина – Думаю, та же, что преследовала нас в лесу.

Не хочу верить словам девушки. Все мое нутро противится этому известию. Не мог профессор погибнуть так просто и нелепо. Только не он. Здесь что-то другое. Инсценировка, чтобы бесследно исчезнуть? Не просто же так он приходил сюда попрощаться.

– Как ты об этом узнала?

– Когда это случилось, с ним рядом была Сабина. Ее пес не тронул. Странно, правда? Она позвонила и все рассказала. Просила позвать Айлин, но та уже спала, – рассказывает Дина. Вытирает губы салфеткой и поднимается. – Во сколько отправитесь?

– Как только покончим со школой.

– Пусть все пройдет легко, – касаясь моего плеча, мягко произносит Дина. – Я знаю, ты найдешь лучший вариант.

– Тебе не о чем беспокоиться, – заверяю ее я.

– Конечно, – она смотрит мне в глаза. – Ведь на случай твоей осечки у меня есть свой план. Поэтому будь хорошим мальчиком, сделай все сам.

Киваю ей. Дина берет поднос и относит его на кухню. В ожидании Айлин сажусь на диван, пытаюсь придумать, как будет лучше все устроить, что из оружия с собой взять, или вполне хватит меня? Перед глазами всплывает Америго, лежащий посреди пустыря. Его восковое лицо в лунном свете, темные волосы, беспощадно растрепанные ветром. Он, будь на моем месте, не смирился бы. Нашел бы сотню вариантов и не успокоился, пока не перепробовал их все. Даже если потом его ждал проигрыш, он все равно бы мог считать, что сделал все, что в его силах. Почему во мне нет такой энергии и настойчивости? Отчего я так легко верю в то, что что-то невозможно?

– Я готова, – сбегая вниз, сообщает Айлин. На ней черные брюки, светлая блузка с кружевным воротничком. Высокие сапоги достают до колен. Распущенные волосы гладко причесаны и разделены на прямой пробор. Поднимаюсь, протягиваю ей пальто, помогаю одеться.

– Ты в порядке? – спрашивает она, задержав взгляд на моем лице.

– Да, в полном.

– Значит, показалось, – опуская голову, отвечает Айлин. – Идем, я хочу, как можно скорее со всем этим покончить.

Школа встречает нас суматохой. Вот-вот должны начаться занятия. Ученики неохотно разбредаются по классам. Учителя маленькими стайками по три-четыре человека обсуждают последние происшествия. Атмосфера тревожная и угнетающая. В коридоре вижу Аду. Она тоже замечает меня. Ее взгляд холоден, безжалостен. Подавляю в себе желание подойти к ней. Айлин берет меня под руку, и я накрываю правой ладонью ее ледяные пальцы.

– Не могу поверить, что я здесь в последний раз, – взволнованно шепчет она. Ее сердцебиение учащается, кожа становится влажной.

– Дальше – новая жизнь, – с воодушевлением говорю, я и она улыбается.

– Спасибо тебе, – шепчет мне на ухо Айлин. Ее дыхание обжигает мне висок.

Разговор с директором и оформление бумаг не занимают много времени. Через час мы уже покидаем это проклятое место. О смерти любимого учителя ей так никто и не сказал.

– Только что произошло такое важное событие в твоей жизни, – открывая дверцу машины, произношу я. – Это надо отметить. Предлагаю отправиться в лес и погулять там.

– С удовольствием, – откликается Айлин, садясь на место рядом с водителем. – Погода сегодня чудесная. Дождя не обещали.

Девушка включает магнитолу, салон заполняется музыкой. Завожу мотор, медленно трогаюсь с места. До Княжеского леса ехать почти час. Удастся ли мне не потерять боевой настрой, находясь рядом с ней? Видя ее глаза, слыша голос, чувствуя запах, что исходит от нее?

Исподтишка смотрю на нее. Как она откидывается на спинку сиденья, прикрывает глаза, проводя рукой по волосам. Ее внимание полностью поглощено музыкой, льющейся из динамиков. Легкий румянец на щеках делает ее по-детски беззащитной. Губы беззвучно вторят словам песни.