«Возьми ее… Чего стесняться? Ты же все равно убьешь ее».

Эта мысль, неизвестно откуда взявшаяся в моей голове, отрезвляет получше воды, освященной серебром. Отстраняюсь от ее лица, медленно отпускаю ее, делаю шаг назад. Айлин смотрит на меня широко раскрытыми глазами, в которых плещется страх. Подносит руку к дрожащим губами.

– Прости. Я увлекся… – это все, что я могу сказать ей.

– Твои глаза… – с ужасом шепчет она, вжимаясь спиной в дерево. – Они алые…

– Тебе нечего бояться, все под контролем, – говорю я, не зная, как сдержать эту лавину ярости, что обрушилась на меня. Я не могу, как прежде, смотреть на нее. Наваждение ослабевает, но не отпускает. Понимаю, что сорвусь в любой момент. И уже никакая сила воли не остановит меня – я уничтожу ее. И сделаю это с особым удовольствием. У меня больше не осталось времени на сомнения. Сейчас.

Беру ее за подбородок, ловлю ее взгляд.

– Подчинись мне.

Простейший приказ, озвученный уже тысячи раз, дается мне через усилие. Тепло ее тела, прерывистость дыхания обезоруживают, делают слабым. Зачарованная, она становится похожа на фарфоровую куклу. Зрачки расширяются, из плеч уходит напряжение.

– Каждую секунду твое сердцебиение сокращается на один удар, – внушаю я и начинаю считать, приложив два пальца к вене на ее шее. – Ты слабеешь, проваливаешься в забытье. Тебе легко и хорошо. Никакой боли, никаких страхов, только теплота и покой.

– Да… – безжизненно шепчет Айлин, ее веки опускаются. Ноги подкашиваются, но я не даю ей возможности упасть, подхватив на руки.

Семь ударов… Четыре… Два… Тишина.

Смотрю в ее мертвое, исполненное спокойствия лицо и не хочу верить, что ее больше нет. К горлу подкатывает ком, из глаз текут непрошеные слезы. Опускаю ее на землю. Румянец еще не сошел с ее щек, и кажется, что она просто уснула.

– Я сдержал свое слово, Елена, – проводя рукой по волосам Айлин, шепчу я – Теперь твоему роду ничего не угрожает.

Шорох листьев и крик какой-то перепуганной птицы заставляют меня обернуться. На меня раненым зверем налетает Америго. Он отталкивает меня от девушки, и я безвольно падаю на бок.

– Как ты мог?! – с ненавистью бросая на меня взгляд, рычит Америго, приподнимая голову Айлин – Детка, очнись! Давай, запускай свое сердце, ты можешь!

– Слишком поздно, ты опоздал, – садясь, говорю я, и мне безмерно тоскливо от этого.

– Заткнись! – Америго начинает делать Айлин искусственное дыхание. Он очень старается, но я знаю, что у него ничего не получится.

– Черт! – выругивается он, резко поднимается на ноги. Выхватывает из-за пояса нож и прежде, чем успеваю перехватить его руку, вонзает его мне в горло. Серебро обжигает, заставляя забыть обо всем. Захлебываясь собственной кровью, падаю на землю. Светлое осеннее небо надо мной чернеет.

Когда прихожу в себя, на лес опускаются сумерки. Я лежу на спине и смотрю на лысые кроны деревьев. Рана затягивается, вызывая неприятные ощущения жжения и зуда. Приподнимаюсь на локтях и вижу Америго, который сидит на земле, привалившись к дереву. Айлин, укрытая его кожаным пальто, лежит у него на коленях. Слышу тихий стук ее сердца и еле сдерживаюсь, чтобы не вздохнуть от облегчения. Жива. Он спас ее. Брат замечает, что я не свожу с нее глаз.

– Она в порядке, – тихо говорит Америго. – Ты умер, сила зачарованности ослабла, и мне удалось ее реанимировать. Когда проснется, ни о чем не вспомнит, я стер ей память.

– Откуда такая забота? – поднимаясь на ноги, спрашиваю я.

– Я люблю ее, – просто отвечает Америго. – И готов пойти на все, что угодно, чтобы сохранить ей жизнь. Даже на сделку с тобой.

– Ты меня удивляешь.

– Такое еще возможно? – криво усмехается Америго. Выглядит он измученным и расстроенным, но, как обычно, старается держаться на пафосе.

– Как ты нас нашел?

– Добрая женщина Рита сказала мне, куда вы отправились. Она едва не плакала, всем своим существом давая мне понять, что я должен успеть помешать чему-то страшному. Замечательный человек. Надо будет купить ей подарок на Рождество, – не без удовольствия рассказывает Америго.

– Что за сделка? – выждав интервал, интересуюсь я, по пути пытаясь понять, есть ли в его словах подвох или же он искренен?

– Ты сохраняешь жизнь Айлин, ждешь установленный срок, за который она может проявить свои магические силы, а потом либо отпускаешь ее, либо, если это действительно будет неизбежно, делаешь то, что должен. Даю слово, что не буду тебе мешать. Смирюсь. Но пока хочу, чтобы у нее был шанс. Взамен я дам тебе лекарство, которое остановит болезнь, – говорит Америго. Его голос звучит ровно, спокойно. Обдуманно, без эмоций.

– А если я не соглашусь?

– Тогда я убью тебя прямо сейчас и увезу ее с собой, – простодушно делится Америго. – Ты же знаешь, что я всегда борюсь до последнего.

– Почему же ты не сделал этого, пока я валялся мертвым? Такую возможность прогулял… – с издевкой замечаю я.

– По-настоящему, мне нечего ей дать. Что хорошего ее может ждать с тем, кого вот-вот придадут смерти? К тому же я сильно сомневаюсь, что она захочет, чтобы я был рядом с ней. Да, я могу купить ей дом, поселить ее в райском уголке мира. Но в любую минуту она может остаться одна, без поддержки. Знаю, каково это, и не хочу для нее подобной участи. Ты в состоянии дать ей намного больше, чем я. А главное, сможешь ее защитить, – говорит Америго, гладя Айлин по волосам. Меня трогают его слова. Нет сомнений, он действительно любит ее. Не ожидал подобного от брата. Совсем не ожидал.

– Предположим, я сказал «да». Доживу ли я до момента, когда это волшебное средство будет готово? По твоим словам, у меня осталось всего несколько дней.

– Лови, – он вытаскивает маленький пузырек из темного стекла и швыряет мне. – Это не спасет тебя, но поможет продержаться. Что-то вроде человеческих антибиотиков.

– Все можешь предусмотреть, если хочешь, – выдаю комплимент я. Открываю крышку склянки и тут же осушаю содержимое. Оно мерзкое, от него хочется кашлять, слезы сами катятся из глаза. Еле проглатываю его. Меня тут же бросает в жар, и на лбу выступают красные капли.

– Через десять минут отпустит. Видел, как это действовало на подопытных вампирах, – прояснеет ситуацию Америго. – Конрад был очень щепетилен, когда речь шла о его разработках. Проверял все по тысяче раз, иногда доходил до фанатизма.

– Тебе его не хватает?

– Есть такое… – Америго поднимается на ноги, бережно поднимает спящую Айлин и направляется в сторону дороги. Шатаясь, иду следом за ним. Думаю о том, как подобную новость воспримет Дина. И не придется ли мне теперь спасать свою подопечную от коварного плана кузины. Воспоминание о поцелуе заставляет меня содрогнуться. До сих пор не могу понять, что это было. Что за наваждение пробудило во мне звериные инстинкты? Неужели Америго сказал правду? Здесь чертовщины побольше, чем в темное время. Кто же ты такая на самом деле, Айлин? Что за силы в тебе скрыты, что каждый, кто прикасается к тебе, хочет тебя уничтожить? Даже я, который считал себя выше все этой магии, потому что однажды уже прошел через смерть. Еще никогда желание убивать не было таким пугающим.

Америго усаживает Айлин на переднее сиденье своей машины. Заботливо пристёгивает ремнем безопасности. Возмущаюсь, утверждаю, что она должна ехать со мной.

– Перебьешься, – зло возражает Америго, садясь за руль. Спорить нет смысла. Иду к своему авто, сажусь. Трогаюсь следом за братом. Неужели у меня теперь есть возможность спастись? Эта мысль пьянит и в тоже время пугает, а вдруг это напрасные ожидания? Что если лекарство не поможет, или Америго передумает? Хотя последнее маловероятно: этот вампир дорожит жизнью Айлин, поэтому, скорее всего, сюрпризов от него не будет. Но отчего же у меня так неспокойно на душе?

В доме Риты горит свет. Близится вечер, наверное, они с Дэшэном готовят ужин и ждут новостей от меня. Иду по дорожке к дому, достаю ключи. Америго идет сзади, неся на руках девушку. Открываю дверь, пропускаю его вперед. Слышу глухой всхлип Риты: