«Проходит жизнь — ты не следи шагов…» Проходит жизнь — ты не следи шагов, Тут не поможет бденье и охрана. Но долго не устанет гнаться кровь, Будя приливом тело утром рано. Но береги, но нежь и радуй друга, Не дай заметить под ногами склон, Пока созреет смертная разлука, И возвратится одинокий сон. Тогда ты в шуме трав услышишь ясно Обрывки жалоб, непонятных слов И вдруг поймешь, что с нашей, теплой, красной, Слилась в земле зеленая их кровь. Роща(«Сквозит роковой наготой…») Сквозит роковой наготой Обнищавшая роща моя. Притаясь, проскользит Окаянный и тощий Беспутный ноябрьский ветер. Моих бездыханных дерев Морозом сожженные, смутные ветви, Их лик искаженный Грозит, завещает, и просит мгновенье Последней, смертельной мольбой, Мятельной тоской заклинает, уносит: — Отмщенье! — Весна! «С веселой трепетной тревогой…» С веселой трепетной тревогой Взлетела стайка воробьев. Легко стекает день отлогий В прохладу стынущих ветров. Лес не торопится, он стройно Обдумывает про себя Закат медлительно спокойный, Залегший далеко в степях. Уходит день, на день похожий, Густеет сумрак заливной. Остановись и ты, прохожий, Дохни немертвой тишиной. «Ночь уронила лунный иней…» Ночь уронила лунный иней По серебрящейся земле. Туманы ходят по равнине, Готовят проводы зиме. Но утро бережет покой, Встает заря довольно поздно И будит осторожный воздух Чуть розовеющей рукой. И ветром оживился лес, Шумит небес освобожденье, И воздух, шалый и весенний, Разносит солнечную весть. И вот уж снега не осталось, И затененный сохнет склон, И вдаль, на север мчится хаос Под лязги половодных волн. Уже в лесах листок неверный — Улыбка сумрачных ветвей, — И ветры, утренние ветры Над одичалостью полей! Пройди в поля. Там тешит ширь, И мягко воздуха движенье. Глухой благословенный мир Хранит растений пробужденье. По вспухшей кожуре земли Бредут покорные волы, Взрывая глубь, ероша комья, И волен шаг, и громок крик, И благодушен лес-старик И путь веселого бездомья. Потешат первый пот и усталь, И темной силой встанет кровь, И каждый напряженный мускул Пронзит усилье, как любовь. И, как любовь, вспьянит и кинет В глухой разлив кипящих сил, В непреломляемой гордыне Натянутых, как струны, жил. Гудит весеннее раздолье В могучем радостном огне. Сохой израненное поле Лежит в дремучей тишине. И вечер сумерки посеет, И выйдет на небо закат, И станут ближе и яснее За тучей своды райских врат. «Все позади — и бурь размах…»
Все позади — и бурь размах, И брызги бьющегося счастья, И алчный смех, и смертный страх, И красота, и безобразье. Открыт мой взгляд, хоть стан согбен, — Бесстрастна высь потухших молний. О, вопли ветра о судьбе Несовершенной и неполной! Какой пронзительный простор, Как даль восторженно пустынна! Все отошло, и с этих пор Душа свободна и невинна. О, легкая, не трепещи, Тебе ль не выдержать сравненья: Пустыня, солнце, и в тиши Тяжелых волн сердцебиенье. Итоги(«Как быстро дни летят…») Как быстро дни летят, Как нежно пахнет осень. И вновь находит взгляд Раздавшуюся просинь. За долгий год забот, За год труда и пенья — Что сердце назовет Своим приобретеньем? Я помню рев машин Над борющимся лугом, Смятение лавин Зеленого испуга. И, жданный чтя конец, Запомнил каждый мускул И отдыха свинец, И жгущуюся усталь. Глядит, глядит душа — Мой груз, мой клад принесен В амбарах урожай, Да две-три новых песни. Перелет(«Наливаясь, мутясь, тяжелело дремучее лето…») Наливаясь, мутясь, тяжелело дремучее лето, Тяготясь пустотой, застывал оплывая янтарь. Тишина озирала поля. Подрастающим ветром Доносило острее с нолей горьковатую гарь. И утра, холодея, подолгу мутясь голубели, Когда нехотя тучи раскутывал поздний восток. В небе солнце устало, а птицы не знали и пели, Предугадывая всеми перьями близкий восторг. Шумный ветер, тревожно клубясь, призывает кочевье, Гонит трепетный лист в вышину, Догоняет лазурь, И безумным ветрам трепеща рукоплещут деревья, Тем ветрам, что трубили веселые праздники бурь. Птица крыльями бьет и клюет оперившийся воздух, Перебоями столпленных волн возмущая простор, Он врывается в грудь и кипит, животворен и жесток, Он огромные синие крылья над нами простер. Облака и листы разлетаются, клича тревогу. Ветер рвет высоту, отступает последняя пядь. Несмолкающий рог! О, в бессмертную нашу дорогу! Возвращенное небо над нами сияет опять. |
