— Возможно, вы правы, мистер Яхаве. Только… они должны быть живыми.

— Можете не уточнять. Я прекрасно понимаю, о чем идет речь. Это все?

— На первом этапе — да. Когда я отработаю пересадку на… на "телах", мне понадобится подходящая девушка… э-э, подходящее "тело" для пересадки чипа из мозга Евоны. Если все пройдет удачно — вы будете второй на очереди.

— Это логично, — со странной интонацией произнес Яхаве. — Все, о чем вы просите, будет обеспечено в течение трех дней. Я полагаю, что вам надо, под каким-нибудь благовидным предлогом, оставить работу в клинике, чтобы сосредоточиться только на нашем проекте.

— Да, я так и поступлю. Для начала я возьму отпуск по состоянию здоровья… Я пойду?

— Да, пожалуй. Только составьте мне список всего необходимого. Вас сейчас проведут в отдельный кабинет. И — ни слова Рефекту. Надеюсь, вы понимаете, что о настоящей цели экспериментов должны знать только мы двое? Пусть Рефект думает, что вы работаете над лекарством против рака.

— Конечно, я понял.

Хирург поднялся с кресла и сделал несколько неуверенных шагов по направлению к двери.

— Впрочем, подождите, мистер Никос, — голос Яхаве звучал вкрадчиво. — Совсем забыл. Вы же ничего не рассказали мне о моледе.

Нога Никоса, занесенная для очередного шага, повисла в воздухе.

— Что вы сказали?

— Я сказал — моледа. Вроде бы не ошибся.

— …Но, откуда вы знаете… об этом?

— Садитесь, Никос, садитесь. И пусть этот случай послужит вам уроком на будущее. Не вздумайте в дальнейшем от меня что-нибудь скрывать. Ведь мы теперь — партнеры. До самой смерти. Или бессмертия?

Никос покосился на Яхаве. Лицо того не выражало никаких эмоций. И лишь глаза, презрительно сощуренные, смотрели мимо хирурга. Смотрели на аквариум, где плавали разноцветные рыбки.

…Яхаве безучастно наблюдал за тем, как кубик льда, выпавший из щипчиков, медленно тает на теплом, с подогревом, полу. Неужели еще один симптом появился? Руки вроде не дрожат. А вот тошнота, особенно по утрам, и головные боли — факт, не оставляющий оснований для двойных толкований. Тем более — для пустой надежды. Болезнь прогрессирует.

Никос не ошибся, давая прогноз. Опухоль оказалась маленькой, но вредной. Химиотерапия помогла купировать разрастание опухоли, но рассасывания не произошло. Рефект и нанятый им профессор, светило в области противораковой медицины, настаивали на проведении лучевой терапии. Но Яхаве оттягивал, опасаясь, что при этом могут быть повреждены области мозга, отвечающие за память и подсознание. Ему и без того казалось, что он стал забывчивым и рассеянным. Никос тоже советовал ограничить внешнее воздействие на мозг. А затем он и вовсе полностью взял процедуру лечения Яхаве под свой контроль, не позволяя Рефекту вмешиваться.

Олигарх не возражал. После того, как Рефект проворонил возникновение опухоли, Яхаве ему больше не доверял. Он и Никосу, конечно, не доверял. Но с хирургом олигарха связывали общая тайна и единая грандиозная цель.

Несмотря на все проблемы со здоровьем, Яхаве не ослаблял деловую хватку. Ему таки удалось заполучить контрольный пакет акций Лендвича, невзирая на ожесточенное сопротивление Хоупса и дружественных ему олигархов. Завладев космической корпорацией, Яхаве тут же объявил о начале подготовке экспедиции на Радую — такое наименование ученые дали планете в соседней галактике, почти идеально подходящей для полной колонизации. Заявление Яхаве вызвало на Планете бурю восторга: люди связывали с Радуей возможность скорого переселения с изрядно загаженной родной планеты. Планеты, где приходилось жить под Куполом, спасаясь от песчаных бурь, ураганов и солнечного излучения. Солнце старело и эпизодически, в периоды возмущения, атаковало Планету смертельно опасными лучами.

— Экспедиция, разумеется, относится к категории повышенного риска. Мы еще никогда так далеко не летали. Но экологическая ситуация на Планете критическая и оттягивать нельзя, — заявил Яхаве на слушаниях в Сенате. — Поэтому я принял решение — экспедицию возглавит мой внук Адамат. Он молод, у него отличное здоровье. Кому еще, как не таким молодым и сильным парням, выступать в роли первопроходцев? Конечно, скажу прямо, шансы на благополучный исход экспедиции не так уж велики, но… Наша семья возьмет личный риск ради будущего всех жителей Планеты.

Сенаторы встали с мест, аплодируя от восторга. Они даже не догадывались о глубине и коварстве замысла Яхаве. А он строил грандиозные планы. Пусть сейчас здоровье ни к черту, но Яхаве не покидало ощущение — жизнь только начинается. Лишь бы Никос не подкачал.

Сегодня — исключительно важный день. Никос проводит операцию по пересадке чипа Евоны. Больше года хирург экспериментировал с "телами" — их поставляла в лабораторию из тюрьмы служба безопасности. Начальник центральной тюрьмы — старый должник Яхаве. Лет пятнадцать назад сын начальника тюрьмы, тогда еще капитана караульной службы, изнасиловал молоденькую девчонку, школьницу. Ему грозили каторжные работы в рудниках на одной из колонизируемых планет. Но на счастье насильника родители школьницы трудились в фирме, принадлежащей Яхаве. Тюремщик пришел за содействием к брату, телохранителю олигарха. Брат-телохранитель попросил Яхаве — и тот помог. Родители забрали заявление из полиции, оболтус женился на изнасилованной девчонке, а Яхаве еще и продвинул тюремщика по службе. Не за просто так, конечно, — в обмен на будущие услуги.

Из тюрьмы Никосу привозили приговоренных к смерти, а таких на Планете насчитывалось много. С преступниками здесь не церемонились: или смертная казнь или каторга в космосе — лишнего народу и так столько, что плюнуть некуда.

За несколько месяцев Никос отработал технологию вживления и пересадки чипа до автоматизма. И с моледой, разумеется, экспериментировал. Но про моледу отдельный разговор… Удалось выявить определенные закономерности. Пациент (донор памяти, как обтекаемо выражался Никос), которому вживляли чип, после пересадки чипа в новое "тело" резко, в течение нескольких месяцев, впадал в слабоумие, у него начинали отмирать клетки мозга. Видимо, сканирование памяти и сознания, проводимое чипом, нарушало какие-то связи внутри мозга. "Это можно отдаленно сравнить с эффектом направленного воздействия электромагнитного излучения на электроприборы, — объяснил Никос олигарху. — После вживления чипа мозг отключается, потом снова начинает функционировать, но со сбоями. А после пересадки чипа в мозгу "донора" запускаются необратимые дегенеративные процессы".

— Это что же получается? — задумчиво протянул Яхаве. — После того, как вы пересадите чип от меня в другое "тело", я превращусь в клинического идиота?

— Ну не совсем сразу… И не вы. А то, что было вами. Но это, может, и к лучшему.

— Почему??

— Видите ли, а вы не задумывались над коллизией, которая возникает в случае появления двойника? Ведь "оригинал" и копия, хронот, сохраняют идентичность только очень короткое время. Стоит хроноту открыть глаза после операции, как он начнет собственное существование, отличное от "оригинала". Попробуем сравнить с сиамскими близнецами, имеющими одну голову с общим мозгом. Эти близнецы по сознанию абсолютно идентичны. Но представьте, что у каждого появляется своя голова со своим мозгом. Память останется общей (до момента разделения), но сознание начнет изменяться сразу же, как только близнецы обретут автономию…

Как поведут себя эти близнецы? Они могут подружиться — у них много общего. Но могут и, с достаточно высокой долей вероятности, стать антагонистами. Ведь общие воспоминания вовсе не обязательно делают людей друзьями. То же самое произойдет с "оригиналом" и хронотом-копией. Вы понимаете меня, мистер Яхаве?

— Да, да. О таком повороте событий я не думал… И все-таки, этот вариант меня не устраивает. Вдруг после пересадки чипа от меня к хроноту возникнет какой-то сбой? Вы что-то говорили про клиническую смерть… э-э…