Кстати, угроза распространения власти левобережного гетмана на Правобережную Украину также была одной из причин реанимационных политических мероприятий польского короля по отношению к правобережному казачеству.

Несмотря на сопротивление гетмана Левобережной Украины, универсалы польского короля находили отклик среди казаков Запорожья, которые переходили на правый берег Днепра. Пополнив свои ряды, правобережное казачество смогло выдвинуть собственную кандидатуру на гетманскую должность. Летом 1683-го года Ян Собеский утвердил правобережным гетманом бывшего военного товарища Войска Запорожского, немировского старосту С. Куницкого, который согласно королевскому приказу предпринял зимой 1683-1684-го годов поход на турецко-татарские владения в Молдавии, Буржацкую и Белогородскую орды. Эта военная операция стала одним из эпизодов совместного проекта борьбы правительств европейских стран против распространения турецкого влияния на «христианский мир» Центральной и Восточной Европы. Но вместе с тем, польский король пытался воспользоваться успехами казацких войск в русле собственной внешней политики.

Чтобы иметь представление о потенциале казацких подразделений, их количестве и возможности финансирования, король инициировал создание отдельных компутов (реестров) правобережного Войска Запорожского. Правительство Речи Посполитой понимало, что вопрос успешной вербовки казацких полков просто связан с правовым решением проблемы предоставления территории для казацкой организации Правобережной Украины. В начале 1684-го года король в своем универсале к правобережному казачеству позволял ему колонизировать украинские земли, которые были истреблены предыдущими войнами при условии признания «протекции Речи Посполитой». Несколько позже Ян Собеский конкретизирует свои универсалы, предоставляя казачеству право располагаться в пределах территории «возле Корсуня, возле Черкасс, возле Чигирина, возле Лысянки, над Тясмином, над Тикичем и возле Умани». Намерения польских правительственных кругов колонизировать Правобережную Украину в данный период совпадали со стремлением казачества освоить потерянные раньше «дидычные» земли. Вместе с тем королевские универсалы не раскрывали механизм взаимоотношений казацкой администрации с местной властью, что привело к значительным недоразумениям между украинцами и поляками в последующие годы.

Земли для формирования казацких полков предоставлялись главным образом в границах королевщины. На Киевщине к ним, в частности, принадлежало Белоцерковское, Богуславское, Черкасское, Каневское, Овручанское, Переяславльское староство, на Брацлавщине – Винницкое, Брацлавское и Житомирское. Итак, король имел в собственности земли, которые составляли сердцевину полково-сотенного уклада Украинского казацкого государства. Но, в связи с уничтожением институтов власти в борьбе с П. Дорошенко, королевское правительство не могло эффективно управлять этими землями. Именно поэтому они передаются для заселения казацким полковникам с определенными административными правами и возможностью собирать некоторые налоги с местного населения. Наряду с королевскими существовали магнатско-шляхетские земельные владения, на которых постоянно происходили конфликты между шляхтой и казаками. Кроме того, казаки имели право располагаться в бывших владениях католического духовенства, опустошенных во время революционных событий середины 18-го века.

Призывы короля привлекали на земли правобережного Поднепровья тысячи людей с Левобережной Украины, Волыни, Запорожской Сечи и даже Молдавии и Валахии. На сенатской комиссии в декабре 1684-го года Ян Собеский требовал не мешать ему проводить политику скорейшего «затягивания» казацкого войска. На сейме 1685-го года король выступил инициатором принятия специальной конституции в отношении казачества Правобережной Украины, где подтверждалось их право на владение поднепровскими землями.

Кроме того, новоизбранному гетману Войска Запорожского А. Могиле позволялось право выдавать «приповедни» (письма) на формирование новых полков казацкой старшины (до этого они выдавались только польской шляхте).

Такая политика королевского двора принесла свои плоды. Осенью 1685-го года значительные казацкие силы во главе с гетманом А. Могилой, полковниками С. Палием, А. Абазиным, З. Искрою и Гришко (около 3 тысяч человек) участвовали в молдавском походе польских войск под руководством коронного гетмана С. Яблоновского. В сентябре, переправившись через реку Прут, войска Яблоновского подошли к селению Боян. Здесь был организован оборонительный лагерь, состоявший из 13-тысячного польского войска, 3-х тысяч украинцев и 2-х тысяч литовцев.

В следующем году украинские полки успешно блокировали турецко-татарские отряды в районе Каменец-Подольского во время нового похода польской армии на Молдавское княжество. Во второй половине 1686-го года полки Правобережной Украины (всего около 2,5 тысяч человек) принимали активное участие в очередном наступлении армии Речи Посполитой, которое возглавлял признанный в Европе «победитель Вены» Ян Собеский. Части украинского казачества входили в состав 36-титысячного польского войска. Несмотря на то, что армия польского короля не одержала в этом походе убедительных побед над турками и татарами, однако казацкие полки Правобережной Украины отличились своим искусством во время локальных схваток с врагом. В походе погибло около 300 казаков.

Правобережное казачество активно участвовало и в последней попытке Речи Посполитой завоевать дунайское княжество в 1691-ом году.

Королевское правительство также поддерживало проведение казацкими предводителями самостоятельных боевых операций против турок и татар. Для лучшего взаимодействия с Войском Запорожским Ян Собеский назначил специального комиссара, который осуществлял посреднические управленческие функции между королем и казацкой старшиной. С 1683-го по 1692-ой годы эти обязанности выполнял хечмоский каштелян С. Дружкевич, а впоследствии, с 1693-го по 1699-ый годы – региментарь Б. Вильга. Особые полномочия в отношении казачества Правобережной Украины были у великого коронного гетмана С. Яблоновского, который был одновременно русским воеводою.

Только через месяц, в середине апреля, после официального назначения Самуся наказным гетманом, он собрал полковников правобережного Войска Запорожского для своего чествования.

Состоялось собрание на берегу реки Днестр в районе северной окраины Винницы. Здесь на лугу был раскинут шатер, ярко-голубой, наполовину скрытый в тени высокого раскидистого дуба. Рядом стояли длинные, накрытые ковром, столы. Возле них широкие скамьи.

На лугу было людно. За столами расселись казаки. За одним, вместе с полковником Самусем, сидели полковники С. Палий, А. Абазин и З. Искра. Далее сидели присутствующая старшина наказного гетмана и присутствующие сотники. Кому не хватило места за столами, сидели прямо на земле, подложив плащи.

Невдалеке от шатра сидела небольшая группа казаков – охрана гетмана.

– Ну, и духота, аж во рту пересохло! – устало промолвил немолодой, степенный казак, выбивая люльку об эфес сабли. – Хоть бы ветерок подул, что ли.

– И чего они тянут, только людей морят! Не зря говорится, кому свадьба, а курице смерть.

– Терпи, казак, в атаманы выйдешь, – снова проговорил степенный казак.

Наконец, полы шатра откинулись, и дьяк вынес булаву, бунчук и знамя, а рядом поп нес в руках образ Спаса, крест и Евангелие. Прошли к небольшому столику, стоявшему рядом со столом, за которым сидели полковники. Дьяк осторожно положил на столик символы власти. Поп поставил образ Спаса, положил крест и Евангелие. Глухо загудел его низкий надтреснутый голос. Он освятил клейноды.

Поднялся Палий, высказал тост:

– Я рад, что Самуил Иванович, один из нас, назначен гетманом.

Искра хотел, было, ответить шуткой, но тут начался обряд посвящения в гетманы: Самусь присягнул на кресте и Евангелии в верности казачьему войску, потом присутствовавший здесь польский региментарь Б. Вильга повторил королевский указ о назначении Самуся наказным гетманом. Этот указ подтверждал привилегии полковника Самуся, освобождал его от всяких поборов.