Скажем прямо, характеристика меткая. Безусловно, нельзя отрицать трудолюбие Карра, о котором говорит Пирсон. Правда, как показали последующие события, трудолюбие это несколько особого рода. Карр движим бешеным честолюбием. Его гонит вперед, заставляя тратить многие часы на осуществление всевозможных хитроумных деловых комбинаций, корыстолюбие, жажда богатства. Что же касается наглости, то она с того времени, когда Карр работал репортером, возросла многократно, став одной из его наиболее характерных черт.

Уже шла речь о том, что одной из отличительных особенностей нынешних американских бизнесменов является знание дела, которым они занимаются, профессиональный подход к бизнесу. В какой же степени это относится к Дэвиду Карру, бывшему журналисту, возглавляющему ныне промышленную корпорацию? Насколько разбирается он в сложных технологических процессах, в хитросплетении финансовых операций, о каком профессионализме в данном случае можно говорить?

Действительно, вряд ли президента «Фаирбэнкс Уитни» можно заподозрить в знании тонкостей производства или финансового дела. Но в одной, и притом немаловажной, области американского бизнеса он безусловно профессионал. Речь идет о рекламе.

О роли рекламы в американском бизнесе написано немало. Сакраментальная фраза: «Реклама — двигатель торговли», многократно повторенная, стала банальностью. И тем не менее она здесь вполне точно отражает положение вещей.

Реклама действительно одна из основных пружин американского бизнеса. Хороший специалист по рекламе ценится в корпорации не меньше талантливого конструктора, технолога, финансиста. «Дайте мне хорошую рекламу, и я всучу американцу дохлую кошку вместо паштета из соловьиных язычков, дистиллированную воду под видом эликсира молодости, старую кастрюлю выдам за космический аппарат», — шутят в конторах Мэдисон-авеню — цитадели американской рекламы.

Помимо установленных в годы работы у Пирсона связей, о которых шла речь впереди, Карр в период своей журналистской деятельности стал настоящим мастером рекламы. И это одна из причин, по которой владельцы «Фаирбэнкс Уитни» обратили свои благосклонные взоры на предприимчивого и нахрапистого дельца.

Одна из, но не главная. Главную роль во внезапном и стремительном взлете Карра сыграл все тот же всемогущий случай, случайный поворот колеса фортуны, столь немилостивой, к миллионам, но внезапно улыбающейся избранным. Перстом этой фортуны в случае с Карром было его знакомство с самим Амедео Джаннини. В бытность свою помощником Пирсона Карр наезжал в Сан-Франциско, где и познакомился с этим могущественным финансовым воротилой. Что-то в Карре понравилось престарелому банкиру, и он стал приглашать проныру репортера в свой дом, познакомил его со своим сыном Марио, ближайшим другом и сподвижником, хозяином огромной промышленной империи Генри Кайзером и другими представителями сан-францисской элиты. Хорошо зная, где что лежит, Карр вскоре стал посредником между Генри Кайзером и своим боссом. И Кайзер не один раз прибегал к помощи Пирсона для обделывания различных делишек…

Вот, собственно, тот трамплин, с помощью которого Карр из прокуренных редакционных комнат перепрыгнул в святая святых американского бизнеса. Покинув Пирсона, он стал подвизаться в качестве специалиста по рекламе в ряде крупных компаний. В конце 50-х годов одна из компаний, в которой действовал Карр, оказалась в тяжелом финансовом положении. Новообращенный бизнесмен сделал шаг лукавый и расчетливый. Он предложил ее владельцам свою помощь, пообещав устроить им большой заем.

Предложение Карра было встречено с недоверием. Хозяева фирмы безуспешно обращались уже во многие банки, но везде встречали отказ. Однако Карр настаивал на своем. Естественно, что ловкач был движим отнюдь не альтруизмом, не желанием помочь ближнему. Он почуял, что пришел его час. Свое предложение он обставил рядом условий, которые на языке военных именуются ультиматумом, а среди средневековых разбойников умещались в формулу «жизнь или кошелек». У акционеров компании выбора не было. Они приняли условия Карра. Сев в самолет, он улетел в Сан-Франциско. В это время ни Амедео Джаннини, ни сына его Марио уже не было в живых. Но введенный отцом и сыном Джаннини в круг калифорнийских финансовых тузов, Карр сумел убедить их дать ему деньги. Компания была спасена, а Карр оказался в президентском кресле.

Целая цепь случайностей, связанных друг с другом обстоятельств. Не будь у Карра опыта в рекламном деле, он не обратил бы на себя внимания руководителей крупных корпораций, не представлял бы для них никакой ценности. Не обладай он целым комплексом качеств — беззастенчивостью, неразборчивостью в средствах, напористостью, тем, что Пирсон, говоря о своем сотруднике, назвал наглостью, — ему не удалось бы даже обратить на себя внимание, выйти за рамки деятельности специалиста по рекламе. Не обладай он отличным знанием всей неприглядной изнанки политического и делового мира Америки, не впитай он в себя нравы и принципы, а точнее, беспринципность этого мира, у него не было бы ни одного шанса на успех, И наконец, не сведи его благоприятный, исключительный, один на миллион, случай с тем, кого причисляют к самым могущественным заправилам большого бизнеса Америки, Карр, несмотря на столь «благоухающий» букет присущих ему качеств, никогда не оказался бы в президентском кресле крупной промышленной корпорации.

Не соответствует традиционному мифу о бедном мальчике — разносчике газет, упорством и трудолюбием прокладывающем себе путь к успеху, и карьера другого «молодого волка» большого бизнеса, человека, о котором уолл-стритские кумушки судачат как об одном из тех, кто в 70-е годы будет находиться на вершине американского делового Олимпа,

Чарльз Перелли, президент «Америкэн Бош Арма компани», ровесник Карра, родился на Аляске в семье управляющего крупными золотыми приисками. Его отец, итальянец, прожил бурную и беспорядочную жизнь. Покинув в молодости родину, он приехал в поисках богатств в Америку, сменил немало профессий и, несколько уравновесив свой бурный темперамент южанина женитьбой на спокойной флегматичной финке, возможно, под влиянием жены подался на север, где преуспел на поприще золотоискателя.

Так же как сын торговца алмазами Карр, отпрыск золотопромышленника Чарльз Перелли получил вполне приличное образование, закончив инженерный факультет Вашингтонского университета. Правда, возня с машинами не увлекала молодого Перелли, он мечтал совсем о другом, И потому, вместо заводских цехов, он в начале 30-х годов оказался слушателем Бостонской школы управления бизнесом.

Школа эта — своеобразный инкубатор, где по строго научной системе руководители большого бизнеса высиживают птенцов, которым впоследствии надлежит, оперившись, превратиться в стервятников делового мира. Отбор в такие школы весьма строг, и попасть туда — значит в какой-то степени обеспечить себе карьеру. Семейные связи, диплом инженера, рано проявившиеся специфические личные качества и открыли перед Чарльзом Перелли двери привилегированной школы начинающих бизнесменов.

Инженерное образование стало немаловажным козырем и в дальнейшей карьере Перелли. Не проявив особых талантов конструктора или технолога, он тем не менее оказался весьма полезным для крупной корпорации управляющим, ибо мог профессионально разбираться в сложных вопросах производства и технологии. Именно это и привлекло к начинающему бизнесмену внимание Говарда Хьюза — одного из богатейших промышленников Америки, могущественного владельца десятков заводов и фирм. Мелким подручным Хьюза и начал Перелли свою предпринимательскую деятельность.

О Хьюзе, его норове, ухватках и методах ведения дел выше рассказывалось. Можно поэтому представить себе, какими качествами нужно обладать, чтобы обратить на себя благосклонное внимание этого нечистоплотного и беспардонного деятеля, выделяющегося даже среди отнюдь не ангелоподобных обитателей вершины американского делового мира. Перелли обладает этими качествами в полной мере, и именно поэтому Хьюз, двигая его со ступени на ступень, по прошествии нескольких лет доверил ему ответственный пост генерального управляющего одной из своих главных компаний — «Хьюз эйркрафт».