В начале 1967 года страницы американской печати обошли фотографии, на которых изображались миловидная блондинка, из числа тех, чей внешний облик является плодом массовой продукции Голливуда, и молодой человек с лошадиным лицом и глазами навыкат. Газеты смаковали очередную светскую сенсацию:, предстоящую свадьбу 20-летней дочери Чарльза Перси и представителя уже четвертого поколения династии Рокфеллеров 30-летнего Джона Рокфеллера IV, того самого, который за несколько месяцев до свадьбы, совершив головокружительный политический пируэт из республиканской партии в демократическую, добился поста члена конгресса в штате Западная Виргиния.

Как сообщала пресса, знакомство наследника рокфеллеровских миллиардов и дочери нового миллионера из Чикаго произошло на светском рауте в доме сенатора Роберта Кеннеди. Случай? И да и нет. Да — поскольку мы не беремся утверждать, что факт этой встречи был предопределен и записан в книге судеб. Нет — потому что раньше или позже молодые люди, отпрыски богатейших семейств страны, должны были познакомиться. Узок круг американской аристократии, замкнуто их общество, они бывают на одних и тех же раутах, проводят время на одних и тех же фешенебельных курортах, строят дома в одних и тех же дорогих кварталах, соседствуют поместьями в самых заповедных и прекрасных районах страны.

Одним словом, Чарльз Перси не имел ничего против наметившегося альянса. Во всяком случае, он явно закрывал глаза и не проявлял отцовского беспокойства, когда его юная наследница на многие недели исчезала из дому, а вездесущие репортеры в разделе светской хроники сообщали о том, что она проводила время вдвоем с Джоном Рокфеллером то на Виргинских островах, то в уединенном местечке на скалистом побережье Италии. Больше того, Перси взялся руководить политической карьерой своего будущего зятя. Как сообщал журнал «Тайм», Перси принял участие в предвыборной кампании Джона Рокфеллера, пренебрегши тем обстоятельством, что сам является одним из лидеров республиканцев, а молодой Рокфеллер решил делать карьеру в лоне демократической партии.

После шикарной свадьбы, на которой присутствовал не только «весь Чикаго», но и сотни представителей самых громких фамилий американской денежной аристократии, молодые обосновались в подаренном им родителями доме в Чарльстоне, стоимостью в многие десятки тысяч долларов, а Чарльз Перси записал в актив своего политического баланса обстоятельство немаловажное, имеющее вес много больший, нежели миллион долларов.

Однако роскошный дом на окраине Чикаго, где живут столпы чикагского общества, бассейн, зимний сад и зять Рокфеллер — все это уже не удовлетворяет честолюбца. Ему мерещится здание в Вашингтоне на Пенсильвания-авеню, 1600, — резиденция президентов Соединенных Штатов. Энергичный, с неуемной жаждой власти, опирающийся как на собственные миллионы, так и на поддержку многих воротил среднезападного капитала, чикагский миллионер Чарльз Перси вышел на первый план на политической авансцене Соединенных Штатов Америки.

Таковы некоторые, наиболее заметные воротилы, которые ныне играют роль лидеров могущественного объединения американских предпринимателей.

Во многих странах есть города, районы, провинции, жители которых являются излюбленным объектом шуток, анекдотов, всяческих историй. Гасконцы во Франции дают вот уже сотни лет пищу острякам, и такая Гасконь имеется почти в каждой стране. Есть она и в Соединенных Штатах Америки. Это штат Техас. Можно с уверенностью сказать, что из каждых трех анекдотов, рассказываемых американцами, один посвящен Техасу или в нем фигурирует техасец. Жителям Техаса молва приписывает беспардонную хвастливость, невероятную страсть к преувеличениям и — что главное — полную убежденность в том, будто именно Техас — центр вселенной и только техасцы принадлежат к числу людей, достойных внимания. Популярен, например, в Америке такой анекдот: во время минувшей войны по полю сражения, где лежат тысячи убитых, бродит корреспондент техасской газеты. «Есть ли здесь кто-нибудь из Техаса?» — спрашивает он. Больше его ничего не интересует.

Это анекдот уже не новый. А вот из новейших. Он посвящен одному из богатых жителей Техаса, 74-летнему Клинтону Мерчисону. Клинтон скупил большую часть штата. Теперь он занят тем, чтобы скупить всю остальную территорию Соединенных Штатов и присоединить ее к Техасу.

Кто же такой этот Мерчисон, на которого честолюбивые техасцы возлагают столь большие надежды?

Он — один из нескольких крупнейших техасских воротил, прибравших к рукам значительную часть экономики юга США и играющих все более заметную роль в экономической и политической жизни страны.

Клинтон Мерчисон и два его сына входят в группку дельцов, которых называют техасскими баронами. К ней принадлежат также 89-летний Хью Каллен, 79-летний Гарольдсон Хант, а также братья Клейберги, Уильям Вэггонер, Роберт Смит, Джон Меком и еще с полдюжины толстосумов, привлекших к себе внимание в самые последние годы.

К техасским баронам причисляли и недавно умершего Сида Ричардсона.

В Америке считают, что личные состояния этих дельцов относятся к самым крупным в стране. Если компании, находящиеся под их контролем, пока еще не могут конкурировать с концернами Дюпонов, Морганов, Рокфеллеров, то по размеру личных богатств каждый из техасских баронов не только догнал, но и обогнал многих из тех, кто входит в американскую финансовую элиту.

Точных данных о размерах этих богатств нет. Так, например, Хью Каллен, отличающийся непомерной хвастливостью, любит значительно преувеличивать свои богатства, утверждая, что ему принадлежит до полутора миллиардов долларов. Мерчисон, наоборот, прибедняется, называя цифру «всего лишь» в два-три десятка миллионов. Специалисты оценивают богатства наиболее состоятельных из техасских баронов от 1 миллиарда до 700 миллионов долларов.

Откуда взялись эти бароны, как приобрели они свои фантастические богатства?

В деятельности многих из них и в истории возникновения их состояний немало общего. Богатейшие — Хант, Мерчисоны, Каллен живут в графстве Гендерсон. Центр этого административного округа — городок, названный Афинами. Поэтому обитающих здесь техасских баронов американская печать иногда называет «новыми афинянами». Почти все техасские промышленники и финансовые воротилы начинали свою деятельность как владельцы крупных скотоводческих ранчо и торговцы скотом. Известно, что до недавнего времени Техас был чисто сельскохозяйственным районом, а его жители занимались выращиванием хлопка, табака, скотоводством.

Сейчас пресса США пытается выдать техасских миллиардеров за типичных средних американцев, разбогатевших благодаря собственному труду. Труды, конечно, были. Но какие? Гарольдсона Ханта в молодости знали как азартного карточного игрока, причем ходили слухи, что играл он нечисто. Во всяком случае, начало своему богатству этот ныне один из респектабельнейших джентльменов Америки положил в игорном доме в штате Арканзас. Попавшихся на передергивании карты, как известно, бьют подсвечниками по голове. Судя по всему, эта перспектива не улыбалась пронырливому Ханту, и, обобрав за карточными столами многих притонов изрядное количество игроков, Хант решил переменить профессию. Сколоченный за карточным столом капитал он пустил в оборот, скупая земли на востоке Техаса, и превратился вскоре в солидного бизнесмена.

Словом, о начале карьеры мистера Ханта в американских воскресных школах не рассказывают. Зато о начале карьеры Клинтона Мерчисона рассказывают. И притом весьма чувствительно. Подумайте только, один из девяти детей в семье — маленький Клинт вставал в три часа утра, отправлялся за город и расставлял капканы, в которые ловил скунсов. А затем продавал ценные шкурки этих зверьков. Не правда ли, трогательно? И вполне поучительно для юных американцев.

Для полной ясности добавим только, что охотился на скунсов юный Мерчисон отнюдь не ради хлеба насущ ного. Отец его был директором крупного банка, так что на хлеб семейству Мерчисона хватало.