История Генри Беннета весьма своеобразна. Этот человек с железными кулаками и свирепого нрава когда-то был моряком, а затем боксером. В 1916 году Беннет попал в охрану Генри Форда, страдавшего манией преследования и патологически боявшегося гангстеров и похитителей детей. Вскоре Беннет стал личным телохранителем своего патрона, затем его доверенным лицом, компаньоном и, наконец, администратором в правлении компании.
Вот как описывает Беннета известный американский историк Аллан Невинс, посвятивший семейству Фордов обширное исследование: «Плотный, мускулистый, двигающийся, как на пружинах, видящий все своими жесткими синими глазами, он имел наружность бойца. Острые черты лица, щеки и нос, покрытые шрамами, полученными в молодости, массивная челюсть, тяжелый подбородок и толстая шея создавали облик мрачный и воинственный. Свои темно-коричневые волосы он зачесывал таким образом, чтобы скрыть лысину. Не слишком высокий рост, пять футов и семь дюймов, в какой-то мере компенсировался прямой осанкой. Быстрая нервная походка подчеркивала силу его тела, которое всегда было в отличной физической форме. Постоянно бдительный, он мог работать и мозгами и кулаками с одинаковой быстротой»,
Генри Беннет был в своем роде первооткрывателем. Сейчас в печати США немало говорится о проникновении уголовников в бизнес и политику страны. Сегодня в Соединенных Штатах практически невозможно провести четкую грань, которая отделяла бы уголовное подполье от вполне респектабельного бизнеса, гангстера от политика. Сплошь и рядом обнаруживается, что руководители преступных синдикатов вкладывают награбленные доллары в акции различных компаний, выступая в роли добропорядочных буржуа, а сам американский преступный мир организован и трестирован по принципам, на которых в Америке строится любой бизнес. Известна также роль «рэкитеров» — уголовников-шантажистов — в деятельности партийных машин городов и "штатов страны.
Одним из основоположников этого слияния преступного мира с политикой и бизнесом был Генри Беннет. Это он расставил на важнейшие посты в компании Форда своих дружков, которых извлекал со дна американской жизни. Люди, окружавшие Беннета и осуществлявшие полицейские функции на заводе, были, по словам Невинса, «бывшими боксерами, звездами бейсбола и футбола в прошлом, а особым почетом пользовались недавно выпущенные на свободу преступники». Невинс, не пожалевший усилий для превозношения «фордовской империи», вынужден тем не менее свидетельствовать: «Беннет никогда не скрывал своих связей с преступным миром. Комиссия Кефовера по расследованию преступности вызывала и допрашивала его в связи с делом известных гангстеров Антони д’Анна и Джо Адониса. Беннет раздавал подарки и подряды главарям мафии, по их просьбе нанимал на работу преступников, попавших в трудное положение. Так, известный гангстер из Детройта Честер Ламар получил подряд на поставку фруктов».
Всю эту свору Беннет держал для устрашения рабочих фордовских заводов. Стоило людям, которых выматывал нечеловеческий темп конвейера, превращая их в 40–45 лет в немощных стариков, высказать недовольство фордовской потогонной системой, как беннетовские молодчики пускали в ход дубинки и кастеты, обрезки труб и тяжелые плети. Избитых, искалеченных рабочих сотни на кровавом счету Генри Беннета, считавшего одним из своих главных достижений то, что на фордовских заводах профсоюзы оставались под запретом дольше, чем на всех других.
Старый Форд все больше подпадал под влияние своего фаворита, безгранично доверяя ему. Беннет стал между Фордом и его семьей — сыном и внуками, фактически лишив их власти в компании. О степени близости Беннета к Форду можно судить по тому, что ненавидимый всей семьей, сыном Форда Эдзелом, он сумел не только сохранить, но и упрочить свое влияние. Во всех конфликтах Г. Форд-старший становился на сторону Беннета в ущерб своим наследникам.
В 1943 году сын Г. Форда-старшего Эдзел внезапно и при не вполне ясных обстоятельствах умер. Кое-кто в Америке задавал вопрос, не имел ли к этой смерти какое-либо отношение Беннет? После смерти сына Генри Форд-старший уже официально поставил Беннета во главе компании, назначив его исполнительным директором. Все свои усилия Беннет стал прилагать к тому, чтобы совершенно вытеснить из дела троих сыновей Эдзела — прямых наследников Генри Форда.
Беннет по-хозяйски расположился в кабинете, у дверей которого за несколько лет до того он стоял в качестве хозяйского сторожевого пса, личного телохранителя Генри Форда. То и дело в апартаментах директоров фордовских заводов, управляющих различными участками концерна, раздавались телефонные звонки и хриплый голос Беннета властно бросал: «Мистер Форд хочет», «Мистер Форд распорядился»…
Окончательно одряхлевший к тому времени, старый Форд ничего не просил передать. Пользуясь его именем, в компании действовал ловкий проходимец. Окруженный ненавистью и интригами наследников Форда, Беннет вел борьбу не на жизнь, а на смерть. Он хорошо знал, с кем имеет дело, знал нравы и мораль, точнее, безнравственность и аморальность того мира, в который он пробрался, мира наживы и чистогана, джунглей деловой Америки.
Об обстановке, царившей в то время в руководстве фордовской компании, можно судить по тому, что в свой директорский кабинет Беннет являлся вооруженный до зубов, под охраной двух телохранителей из числа преданных ему уголовников. Рядом с золотым пером, которым Беннет подписывал бумаги, на<его письменном столе всегда лежал тяжелый кольт, и он владел им лучше, чем пером.
А между тем дела компании шли под уклон. Прибыли падали. Конкуренты, воспользовавшись разбродом и неурядицами соперника, отнимали у него одну позицию за другой. Удельный вес компании в американской автопромышленности быстро уменьшался.
Обеспокоенное этим, фордовское семейство пришло к выводу, что больше так продолжаться не может. Прежде всего на семейном совете было решено любыми мерами изгнать Беннета и поставить у руководства компанией старшего из представителей третьего поколения, внука старого Форда, тоже Генри, который еще в школьные годы стал подписываться «Г. Ф. II» — «Генри Форд II». Решили воспользоваться тем обстоятельством, что, передав в руки Беннета исполнительную власть, хитрый Форд все же сохранил за собой пост президента и право окончательного решения. Жена старика Клара Форд стала настойчиво убеждать мужа отказаться от президентского поста, передав его старшему внуку. После длительных уговоров в один из весенних дней 1945 года дряхлый глава семейства, поддерживаемый внуками, был введен в зал, где заседал совет директоров компании. Сказав собравшимся несколько нечленораздельных фраз, слабеющей рукой он подписал приказ, которым назначал Генри Форда II президентом компании. На следующий же день новый президент отдал приказ об изгнании из компании Беннета, Очевидец, находившийся в кабинете Беннета, когда тот узнал о случившемся, рассказывает, что взрыв ярости свергнутого властителя не поддается никакому описанию, «Лицо его перекосилось от злобы, он сжал кулаки и стал крушить все вокруг себя: «Сукин сын, юнец, жаль, что я не придушил его вовремя»».
Правда, в своих воспоминаниях, названных «Мы никогда не звали его Генри», которые Беннет выпустил в 1951 году, удалившись от дел в богатейшее имение в Калифорнии, он рисует совсем иную картину. По его словам, Форд II самолично явился к нему после своего назначения на президентский пост. «Поздравив нового президента, — рассказывает Беннет, — я сказал ему, что хотел бы его полюбить и стать ему таким же другом, каким я был для его великого деда». На это Форд якобы ответил Беннету, что он разделяет эти чувства и не знает, что будет без него делать, «Оставайтесь и работайте в компании до конца дней своих», — будто бы сказал молодой Форд, Беннет не объясняет, почему ему все-таки пришлось уйти. Он рассказывает, что уже после его ухода из компании в доме время от времени раздавался телефонный звонок и он слышал надтреснутый голос все больше впадавшего в маразм старого Форда, «Иногда, — рассказывает он в книге, — мой старый хозяин звонил мне по телефону и, если при этом около него никого не было и его никто не мог слышать, жаловался на свою судьбу и просил вернуться. Потом он вдруг начинал плакать и что-то бессвязно бормотать, В конце концов я перестал обращать внимание и на его просьбы, и на его звонки».
