– Ну вот, – мама вздохнула, – как раз к поездке и разукрасился. Как нарочно. За два дня синяк, конечно, ещё не сойдёт…

– Шрамы… – начал папа своё обычное присловье, но мама посмотрела на него так, что он осёкся на полуслове и втянул голову в плечи.

– А вообще-то – повезло нам с этим лагерем.

Миша, вздрогнув, обернулся от компьютера. И как это мама всегда ухитряется заходить совершенно беззвучно?

– Вожатый вашего отряда – из нашего города, так что я тебя на вокзале прямо с рук на руки ему сдам, – продолжили мама, собирая какие-то Мишины вещи. – И ещё несколько ребят вроде бы отсюда. Так что ехать весело будете!

Миша при словах «с рук на руки» слегка скривился. Что он, маленький?

Мама извлекла из шкафа ворох какой-то одежды и вышла из комнаты. Миша тотчас кинулся к двери и прикрыл её.

– Эй! – позвал он, обернувшись к кровати, – Теша!

Теша в этот раз вышел из стены не один. Следом за ним появились сразу два существа, о которых стоит, пожалуй, сказать особо.

Одним из этих двоих был старик Соколовский-Квартирный – домовой, проживший на свете уже не одну сотню лет. Из всех жильцов девятиэтажки он был самым старым и мудрым, а потому считал своим долгом поучать и воспитывать юных квартирных вроде Теши Закроватного. Это был крохотного роста старичок с огромными руками и ногами и с такой длинной седой бородой, что вы бы подумали, что состоит он исключительно из бороды и мудрых серых глаз, обрамлённых морщинами.

Второе существо звалось Нюсей из-за Шкафа. Жила она за шкафом в детской соседней квартиры, нос имела длинный и любопытный, отличалась также зелёным цветом кожи и склонностью находить себе повсюду приключения. Теша считал её самой красивой и смелой квартирной на свете, и Нюся беззастенчиво этим пользовалась всякий раз, когда у Теши случались конфеты.

Как раз благодаря Нюсе Миша и Теша когда-то и познакомились. Квартирные вообще-то людям никогда не показываются. Но Нюся считала, что некоторыми правилами можно и пренебречь, если очень хочется.

– Ты, говорят, уезжаешь! – оживлённо воскликнула Нюся, взмахнув длинным хвостом и забыв, как всегда, поздороваться. – Ужас как интересно!

– Кхм, – Соколовский-Квартирный укоризненно посмотрел на Нюсю, после чего обернулся к Мише: – Здравствуйте, молодой человек!

– Здравствуйте, – оробел Миша. Вечно занятый Соколовский-Квартирный заходил в гости нечасто, и Миша его слегка стеснялся. Нюся тем временем уже прошлась по комнате и плюхнулась в итоге на кровать.

– Я тут как раз учу вашего квартирного, как правильно собирать человека в дорогу, – сообщил Соколовский. Он на ходу машинально перекладывал окружающие предметы в соответствии с собственными представлениями о порядке.

– Не надо никуда меня собирать! – возмутился Миша. Ещё бы! Мало того что мама считает его маленьким, так теперь, кроме неё, его ещё и домовые «собирать» возьмутся!

– Охохонюшки! – вздохнул Соколовский и сообщил непререкаемым тоном: – Люди совершенно не имеют представления о том, что надо брать в дорогу. И никогда не берут с собой самых нужных вещей.

– А вы-то откуда всё знаете? – возразил Миша. – Вы же вообще никуда из дома не выходите!

– Я вот однажды выходила! – хвастливо заявила Нюся. Она сидела на кровати, болтая ногами.

– И очень плохо, – хмуро отрезал Соколовский, после чего снова пристально посмотрел на Мишу. – Сами мы, положим, никуда и не ходим. Зато своих людей мы собираем в дорогу столетиями. Люди в этом ничего не понимают!

– Угу, – буркнул Миша, – может, вы уже вообще тогда со мной всей компанией рванёте? Или только Тешу со мной отрядите? Ну чтоб точно уже ничего не забыть? А? Что, Теша, – поехали со мной? – Миша заметил, как при этих словах вздрогнул Теша и как вытянулись физиономии Нюси и Соколовского. Сделав паузу, он оглядел перекошенные лица собеседников и, довольный произведённым эффектом, заключил: – Всё, баста! Сам разберусь, что мне нужно!

И вышел из комнаты.

Несколько секунд трое квартирных стояли в тишине, не шевелясь. Потом Теша, неловко повернувшись к остальным, зацепил кончиком хвоста цветочный горшок на подоконнике. Послышался грохот.

– Я приберу сейчас, – Нюся всхлипнула. – У тебя ведь теперь и без того… дел-то много будет…

– А это… – Теша нерешительно посмотрел на Соколовского, – это никак нельзя, ну… отменить? Он ведь не всерьёз, ты ж понимаешь…

– Молодёжь… – проворчал Соколовский. – Да что вы понимаете?! Всерьёз – не всерьёз! – Старик опустил голову, потряс бородой и сердито заключил: – Как будто я и сам не знаю, что не всерьёз! А только отменить не получится. Не выйдет из этого ничего, понимаешь ты, юноша? Ты должен! Это как… договор такой. У квартирных – свои ПРАВИЛА. Если мы станем их нарушать – тогда… ну не знаю я, уж чего тогда будет! Но что ничего хорошего – это точно! Если твой человек с собой позвал – стало быть, надо ехать.

– Да ты не волнуйся так! – Нюся погладила своей тоненькой лапкой Тешу по макушке, хотя сама едва не плакала. – Я вот тоже один раз… во двор выходила. И ничего! Всё хорошо со мной, видишь?

Теше было очень стыдно трусить, особенно при Нюсе. Но трусил он отчаянно.

– А ты мне… Бусы привези с моря, а? – Нюся уже загорелась новой идеей. А идея о новом украшении не могла не занять её целиком. – Я слышала, там, на море, такие красивые бусы делают, из ракушек. Мне Люба рассказывала…

– Ага, – вздохнул Теша. – Привезу… если жив останусь.

Тут стоит сделать небольшое отступление. Как верно заметил Соколовский, у квартирных – свои Правила. Они не во всём совпадают с правилами, принятыми у людей. Но домовые и квартирные следуют своим Правилам, пожалуй, и получше, чем иные люди – своим.

Самое главное Правило для домовых и квартирных – это Правило Переезда.

Дело в том, что все домовые живут ровно столько, сколько стои́т их дом. Но если хозяева – люди – переезжая на новое место, позовут домового с собой, он должен ехать с ними. И живёт он тогда уже на новом месте – снова пока дом стои́т. Если только опять люди с собой не позовут.

Оттого и встречаются среди домовых долгожители вроде Соколовского-Квартирного. Семья, которой он верно служил много столетий подряд, не раз переезжала на новое место, но каждый раз кто-то из членов этой семьи говорил заветное: «Домовой, домовой, поехали со мной!» – или: «Хозяин, поехали с нами!»

Домовой или квартирный не может покинуть свой дом по собственной воле. И не отправиться со своим человеком, если позвали, – тоже не может.

Неспроста так всполошились квартирные из-за Мишиных слов. Сам того не желая, он произнёс те самые заветные слова, которые для домовых как заклинание, как договор, который нельзя нарушить.

Спустя полчаса под Мишиной кроватью стоял большой деревянный сундук с коваными углами и большим висячим замком. В сундуке лежали сплошь нужные, по мнению Соколовского, вещи:

√ связка свечей,

√ четыре коробки хозяйственных спичек,

√ моток верёвки,

√ моток медной проволоки,

√ небольшой чугунный утюг,

√ кастрюлька-котелок,

√ несколько холщовых мешочков с травами,

√ два складных садовых стула,

√ складной же перочинный ножик,

√ тёплое одеяло,

√ солнцезащитный крем,

√ зонтик,

√ изрядно потрёпанная «Книга о вкусной и здоровой пище» 1931 года издания,

√ пакет сушёных груш,

√ пакет орешков и ещё тысяча мелких и крупных предметов совершенно уж загадочного назначения.

Теша с тоской смотрел на сундук и диву давался, как всё это в нём помещается.

– Может… утюг не надо?.. – с тоской и робкой надеждой спрашивал он.

– Надо! – непререкаемым тоном отрезал Соколовский. – Без утюга в походных условиях – никуда! Я-то знаю!

– Да куда же мы этот сундук-то денем?!