— Да. Раненых доставляют слишком быстро, мы не успеваем с ними справиться. Жаль, что там не было Милочки. Сегодня она нам очень пригодилась бы.

Петр состроил загадочную гримасу.

— Сергей уехал в Симферополь, — сказал он. — Он отправился сразу после полудня — объяснил, что хочет еще сегодня добраться до Бахчисарая. Его не будет четыре дня. Пожав мне руку, брат передал мне для опеки вас обеих — он послал тебе свои приветы, но ни слова любимой женушке.

Флер явно было не по себе.

— Какая ужасная ссора…

Петр предостерегающе поднял руку.

— Не наше дело. Супруги ссорятся постоянно. Это часть удовольствия, получаемого от брака.

— Тоже мне, удовольствие!

— Между прочим, это все не столь серьезно, как может показаться стороннему человеку. Не стоит беспокоиться о них. Мой брат с женой сами должны определить пути к собственному спасению. Позволь мне налить тебе вина. Обеда, кажется, не будет до возвращения Милочки.

Вернувшись с бокалом и пододвинув к ней поближе стул, он снова занял ее приятной беседой. Но все это время чувство тревоги не покидало Флер, и она никак не могла избавиться от него.

— С чем это связано? — спросила она Петра. — Как ты думаешь?

— Просто нет орудийной стрельбы.

Да, подумала Флер, он, скорее всего, прав. Однако, когда стемнело и пришла пора зажигать лампу, Людмила все еще не вернулась домой, и Флер не на шутку забеспокоилась.

— Я понимаю, что в лазарете много работы, — сказала Флер, пытаясь убедить себя в этом. — Но нельзя так переутомляться.

Петр встал.

— Я схожу в госпиталь, если это тебя успокоит. Приведу ее к обеду.

— Ах, Петр, в самом деле? Благодарю тебя. Прости, что я тебе докучаю.

Когда он ушел, Флер бесцельно бродила по комнате, чувствуя, что тревога не покидает ее, а лишь усиливается, хотя она и не понимала почему. В комнату заглянула Нюшка. Увидев, что шторы не опущены, она подошла к окну.

— А где моя госпожа? В лазарете, пропади он пропадом? Не знаете, барышня? — спросила она, опуская шторы.

— Да. Граф Петр пошел за ней.

— Я очень рада. Какой стыд — такая воспитанная дама, и занимается грязной работой! Почему это хозяин ей позволяет? — Нюшка бросила осуждающий взгляд на Флер, так как считала, что именно она вбила в голову Милочки такую вздорную идею. Флер промолчала. Старуха, подойдя к камину, положила туда несколько поленьев и, шаркая ногами, вышла.

Флер слышала, как она зашла в большую спальню, расположенную рядом… Через тонкую стенку было слышно, как Нюшка гремела там ящиками, то открывая, то закрывая их, но все ее внимание было направлено на улицу. Она с нетерпением ожидала возвращения Людмилы. Ну вот, идут наконец! Она слышала приглушенный голос Петра — он разговаривал с кем-то внизу. Чувствовалось, что он рассержен. Вдруг Нюшка в соседней комнате издала странный вопль и, как безумная, застучала дверцами комода.

Петр бежал вверх по лестнице. Он ворвался в комнату.

— В лазарете Милочки нет и не было весь день. Никто ее даже сегодня не ждал. А Михаил говорит…

В эту секунду через другую дверь вбежала Нюшка. С широко раскрытыми главами, она теребила края фартука.

— Ее нет! Ее вещей нет! Ее вещей! Моя маленькая госпожа убежала! Ах, барышня, что же будем делать, а?

Тревога Флер наконец оправдалась.

— Убежала? Боже мой, Петр…

— Я хотел сообщить тебе, — мрачно проговорил Петр. — Михаил внизу говорит, что когда она выходила из дома сегодня утром, то несла большой узел и свернутое одеяло.

— Почему же он промолчал? — воскликнула Флер. — Почему не остановил ее?

— А почему он должен ее останавливать? — пожал недоуменно плечами Петр. — Это не его дело, он не должен вмешиваться. Он мог подумать, что все эти вещи она несла в лазарет.

— Но куда же она могла подеваться? — удивленно спросила сбитая с толку Нюшка.

В эту минуту Флер кое-что припомнила.

— Сегодня утром она спросила меня, что больше всего требуется офицерам на биваке. Этот вопрос мне показался весьма странным. Ах, Петр, тебе не кажется, что она могла отправиться в военный лагерь? Но для чего?

— Что ты ответила ей?

— Я сказала, что скорее всего это сигары и коньяк. — Их взгляды встретились. Они вдвоем, словно по команде, подбежали к стоявшему в углу шкафу. — Да, бутылки коньяка нет!

Петр открыл коробку с сигарами. Она была пуста.

— Маленькая негодница! Могла бы оставить мне хотя бы одну!

— Петр, сейчас не время для шуток! Мы не можем позволить ей убежать в лагерь. Это не только опасно, но еще и неприлично, даже если она поступила так из самых лучших побуждений. Сергей Николаевич будет вне себя от гнева.

Их разговор прервала Нюшка.

— Но если она вознамерилась сделать солдатам приятный подарок, для чего брать свою одежду, бриллианты и икону Святого Севостьяна? Что скажете, барышня?

Флер, поднеся ладонь ко рту, безмолвно смотрела на старуху.

— Нет, она отправилась не в лагерь русских. Нет, Петр, речь вдет не о русском лагере. Она побежала к англичанам, на поиски Ричарда!

Петр застонал от этого предположения.

— Боже мой, совершенно верно, скорее всего ты права. Именно на такое способна эта безмозглая девчонка! Весь вчерашний гвалт по поводу нарочного с письмом… ну вот, добрался кот до голубятни. Господи, во всем виноват я, для чего мне нужно было заводить этот разговор при ней. Теперь Сережа обязательно спустит с меня шкуру.

— Нужно бежать за ней, — засуетилась Флер, — если она пошла пешком, то мы ее догоним…

— Нет, пешком она не могла пойти. Это очень далеко. Она туда никогда не дойдет, тем более, у нее в руках тяжелый узел и в придачу одеяло.

Вдруг они одновременно подумали об одном.

— Жемчужина! — чуть слышно произнесла Флер. — Она ускакала на Жемчужине. Конечно, это вполне в духе Людмилы. Она захотела не только разыскать Ричарда, но еще и вернуть его лошадь. Но если Милочка оставит Жемчужину Ричарду, как в таком случае она вернется домой? Будет ждать, пока Ричард подберет ей подходящую лошадь взамен?

— Ладно, — прервал Петр, — сначала нужно убедиться в том, что лошади нет на месте. Потом я постараюсь отыскать ее след. Нужно выслать помощников Сережи, чтобы предупредить сторожевые заставы. Да, задала она нам работы! Ее теперь не остановить, но мы можем выяснить, куда она поехала, и убедиться, что с ней не произошло несчастного случая. Но самое неприятное здесь то, что за это время сменят дозорных. Там будут стоять другие люди.

— Но Петр! Пропустят ли они ее через заставу? Ведь у нее нет пропуска, никакого документа — просто молодая женщина, одна.

— При нормальных условиях, конечно, нет. Но я тебе уже говорил, все занимаются сбором трупов и относят их к братским могилам. Все снуют туда и обратно, и сейчас действует только половина постов. Ей нужно только придумать какую-нибудь более или менее достоверную историю. Кто заподозрит ее в том, что она — перебежчица? К тому же всегда можно откупиться деньгами.

Нюшка ударилась в слезы.

— Ах, прошу вас, барин, прошу, поскорее верните ее, мою несчастную маленькую госпожу. Ведь она одна там, ей грозит большая опасность…

— Я сейчас же еду, — ответил Петр.

— Я с тобой, — сказала Флер.

— Никуда ты не поедешь. Какой от тебя там толк? Ты останешься здесь, а если она, паче чаяния, подчиняясь воле Господней, вернется, то умоляю, немедленно свяжи ее и запри вот в этом шкафу. Пусть сидит там до моего возвращения.

 22

Никто ее не встречал — по крайней мере никто не сознался, что видел Людмилу.

— Что же здесь удивительного. Нам не известно, за кого она себя выдавала. Кто же признается в том, что позволил графине Каревой проехать через заставу, особенно сейчас, когда стало известно, кто эта женщина?

Флер села, сложив руки на коленях.