Малески тем временем продолжал расхваливать достоинства собак:

— Даже через реку они найдут запах на том берегу. Известны случаи, когда они шли по следу более шестидесяти миль, а ведь след был уже недельной давности. — Тут он заметил, что Пьер остановился возле прилавка с гребнями. — Ну же, мсье Шастель? Ваш интерес сбивает меня с толку.

Отец и Антуан прошли мимо собак.

Две из них, лежащие ближе к двери, внезапно подняли головы и повели носами в сторону мужчин, затявкали и возбужденно заскулили, пока не вскочила вся стая, и псарям пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать зверей на поводках.

Отец и брат проскользнули в безопасное укрытие. Ему подобное испытание только предстояло, и простым оно не будет. Запах Антуана уже поднял волкодавов, и теперь они никак не могли успокоиться: одни, бесконечно принюхиваясь, задирали головы, другие тыкались мокрыми носами в уличную пыль, испытующе выискивая подозрительные запахи.

Размышляя, как бы пробраться мимо них, не вызвав еще большей суматохи, Пьер заметил в людской толчее лицо, которое показалось ему знакомым. Он увидел русые волосы, забранные под черную сетку, и подол темно-красного платья, но вдруг оно исчезло за шатром.

— Флоранс! — вырвалось у него — от радости громче, чем хотелось бы.

Схватив первый попавшийся под руку гребень, он бросил торговцу несколько монет и бросился бежать.

— Скажите отцу, что я сейчас приду, — попросил он Малески и стал проталкиваться сквозь праздничную толпу.

— Молодость, молодость, — со снисходительной улыбкой пробормотал молдаванин, поправив пенсне, и заглянул за корсаж молодой крестьянки, чья не слишком туго зашнурованная блузка открывала упругие груди. В ответ она словно невзначай наклонилась вперед, показывая глубокую ложбинку между ними. — Ах да, и весна к тому же, — добавил он и, насвистывая, направился ко входу в «Чашу».

Волкодавы, лишь коротко мотнув головами в его сторону, дергали и тянули в разные стороны, так что псари выбивались из сил, стараясь их усмирить. Собаки не слушались ни угроз, ни посулов в виде соблазнительных мозговых костей.

Застыв как вкопанный, Малески повернулся и осмотрел ничего не подозревающую толпу на улочках Мальдье. Неужели бестия уже здесь? Решив быть внимательнее более обычного, он вошел внутрь.

Жана и Антуана Шастелей он увидел у стойки, где они разговаривали с хозяином постоялого двора. Предположив, что после того, как отец договорится о цене за комнату и пристроит отсыпаться напившегося отпрыска, Жан Шастель спустится вниз, Малески начал подыскивать в переполненном зале свободные места.

Помимо стола, за которым, с отсутствующим видом глядя в полную тарелку, сидела неподвижно девушка лет двадцати, все были заняты. Подойдя к столику, Малески снял поношенную треуголку, махнул ей перед собой и поклонился.

— Бонжур, мадмуазель. Позволите сесть к вам?

Одетая в простое крестьянское платье девушка осталась безучастна.

— Мадмуазель? — Малески представился и второй раз поклонился, а потом вдруг заметил глубокий и очень свежий шрам, который начинался за правым ухом девушки, тянулся вдоль весьма привлекательной ключицы и уходил дальше к плечу. Молдаванин сразу распознал в нем следы от зубов.

К столу подошел светловолосый парнишка лет шестнадцати в простой одежде и со слишком уж серьезным лицом.

— Прошу прощения, мсье. Моя сестра Жанна не хотела быть невежлива. Садитесь, если вам того хочется и если ее поведение вам не слишком мешает. Она впервые снова вышла на люди. — Сев рядом с девушкой, он начал кормить ее с ложки.

Жанна ела механически, на ее бесстрастном лице не читалось ни удовольствия, ни отвращения.

Малески сел.

— Мои искренние соболезнования, — сказал молдаванин и заказал хлеба, колбасы и вина на двоих, поскольку ждал Шастеля. В худшем случае, остатки он упакует в заплечную суму как провиант на следующие дни. Когда служанка ушла, он заметил за поясом у юноши пистолет.

— Сдается, вы один из тех, кто хочет попытать счастья в Жеводане, поймав бестию, — обратился вдруг к нему парнишка. — По выговору вы будто приезжий. — Он смотрел на нею и упор. — Но вскоре вам придется убраться отсюда ни с чем. Мсье Данневаль и его сын убьют тварь.

— Вы так в этом уверены, petit monsieur[14]? — вежливо отозвался Малески. То же говорили про Дюамеля и его никчемных драгун, пока король не отозвал их и не послал за охотниками на волков из Нормандии. — Он попробовал вино и с отвращением решил, ограничиться одной кружкой: на вкус оно было затхлым. — Готов поспорить, через четыре месяца их сменит другой бедолага, которого Людовик Пятнадцатый пришлет в край гранита.

Сам того не желая, он затронул больное место, вероятно, задел честь мальчика. Парнишка сел прямее.

— Вы ошибаетесь, мсье. Я сопровождаю Данневалей и заверяю вас, что они берутся за дело лучше солдат.

— Вы, petit monsieur? — Малески кивком указал на пистолет. — Я вижу, вы вооружены, но, не сомневаюсь, вы уже слышали, что бестия способна снести большее, чем толика свинца, какую выплевывает ваше оружие.

Подобрав ложкой разжеванные остатки пищи, прилипшие к губам сестры, парнишка отер ей рот.

— Пистолет — одно из множества оружий. На охоту я всегда ношу с собой флакон с керосином, чтобы выплеснуть его в бестию, а потом поджечь. Она боится огня.

— Не хочу показаться бестактным, petit monsieur, но как вы в свои молодые годы уже имели удовольствие выступить против бестии?

— Никакое это было не удовольствие. — Парнишка погладил сестру по щеке. — Меня зовут Жак Дени. В начале марта отец послал нас с Жанной пасти коз и овец на лугу вблизи Мальзье. Мы как раз нашли укрытие от дождя в тени зарослей, я разжигал огонь, как вдруг возникло чудище. Оно «. хватило Жанну и укусило ее за голову. Меня потрясло это нападение, и я желал только одного — помочь сестре. Голыми руками я начал молотить вонючую тварь, а когда это не помогло, пнул ее ногой. Отпустив Жанну, чудище упало в костер. Клянусь, мсье, вопль, который оно издало, был не из сего мира, и все равно его шкура не загорелась. Отряхнув с себя угли, тварь убежала. — Вздохнув, он начал растирать ладони сестре. — Я отнес Жанну домой. Как сказал нам священник, ее душа понесла урон. Ей понадобится много месяцев, чтобы окончательно прийти в себя… а возможно, она навсегда останется в этом сумеречном состоянии. — Жак решительно похлопал по рукояти пистолета. — Вот это мне подарил мсье Данневаль, когда я предложил быть ему проводником. Бестия падет, а уж я позабочусь, чтобы она больше не встала.

Незаметно к ним подошел Антуан Шастель и подслушал конец разговора. Теперь по всему зальчику загремел его дикий раскатистый смех, указательным пальцем он почти тыкал в парнишку и все никак не мог успокоиться.

— Только послушайте, что говорит этот человек! — насмехался он. — Бестия не захотела тебя сожрать, вот и все. От тебя слишком несет твоими козами и овцами.

Вовремя появившийся старший Шастель поспешно подбежал к сыну и отвесил ему одну задругой несколько оплеух, но Антуан лишь тихонько захихикал, закрывая лицо руками. Посетители бросили свои разговоры и удивленно подняли головы, но не вмешались. Горлопан заслужил побои за развязность. Извернувшись, Антуан проскочил под руками отца и плотоядно усмехнулся.

Малески уловил возле себя приятный аромат мыла, а после краем глаза увидел, что рядом с ним возникло женское платье. Жак поднял голову.

— Маргарита! Хорошо, что ты здесь! Мы с Жанной как раз собирались пойти посмотреть на рынок. Здешнее общество, — он глянул на Антуана, — мне совсем не по вкусу. Ты идешь?

Молдаванин обернулся, встал и поклонился молодой женщине, приблизительно одного возраста с несчастной жертвой бестии. Маргарита, безусловно, выделялась из здешнего окружения: скромное платье подчеркивало впечатление редкого цветка на однотонном ржаном поле. Она кивнула.

Парнишка нахлобучил шапку.