Год 1955-й. Организована новая станция — «Северный полюс-5». Впервые работы на СП-4 продолжены новой сменой зимовщиков. Впервые специально изучается тепловой баланс Северного Ледовитого океана. Впервые появляется на станции эхолот.

На первых дрейфующих станциях глубина океана измерялась с помощью груза, опускаемого на тросике. Кренкель писал: «Я глубоко убежден, что если бы древние искали для каторжников работу потяжелее, то выкручивание гидрологической лебедки оказалось бы вне конкуренции... Двое крутят, двое отдыхают. Силенок хватало минут на десять, не более, а затем смена... Наше первое научное открытие, связанное с лебедкой: когда крутишь — время идет очень медленно, когда отдыхаешь — очень быстро».

Много часов требовалось раньше на то, чтобы измерить глубину океана; теперь с помощью эхолота — несколько секунд.

Менялась техника исследований, менялась и жизнь. Впервые появилась автоматическая телефонная станция на 10 абонентов, впервые на дрейфующих льдах была сделана операция аппендицита...

На каждой из станций что-то было «впервые».

СП-6 — первая дрейфующая станция на ледяном острове.

СП-8 — первая комсомольско-молодежная.

СП-10 — первая станция, которую высадили на дрейфующий лед с ледокола, а не с самолетов...

СП-27 — первая станция, при организации которой в мае 1984 года был успешно испробован авиационно-парашютный метод. 14 человек с высоты 800 метров прыгнули на лед. Потом на грузовых парашютах «приледнились» сборные домики, сто тридцать бочек с горючим, бульдозер. Люди собрали дома, подготовили ВПП — взлетно-посадочную полосу.

А через два года здесь же, на СП-27, впервые в истории совершил посадку на дрейфующий лед реактивный самолет Ан-74. Новой машине потребовалось всего-то ничего — 300 метров ровной поверхности.

Теперь уже СП-28 работает в Ледовитом океане. Общая продолжительность дрейфа превысила 20 тысяч суток — шестьдесят лет прожили люди на «Северном полюсе».

Недавно в нашей стране издан уникальный «Атлас Северного Ледовитого океана». В нем более двухсот интереснейших карт, созданных в основном по итогам работ дрейфующих станций, по итогам высокоширотных воздушных экспедиций. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что каждая из карт — это коллективный подвиг. И каждая — научное открытие, зачастую сенсационное.

Кто, например, еще три-четыре десятка лет назад мог предполагать, что под толщей вод Северного Ледовитого океана скрывается огромная горная страна. На карте этой страны имена русских и советских ученых — Ломоносова, Менделеева, Гаккеля, Книповича...

Хребет Ломоносова протянулся почти на две тысячи километров — от Новосибирских островов до Земли Элсмира. Его подводные горы достигают высоты 3000—3500 метров. Мы знаем теперь, что сравнительно недавно (по геологическим меркам) — всего 70—110 миллионов лет тому назад — хребет возвышался над поверхностью океана.

Когда-то чистейшей фантастикой казался жюльверновский «вулкан на полюсе». Но хребты Ломоносова и Гаккеля, как выяснили советские ученые, действительно имеют вулканическое происхождение. И на одной из карт атласа отмечены синими пирамидками «действующие и потухшие подводные вулканы». Действующие или потухшие? Многие ученые считают, что вулканизм в Северном Ледовитом океане проявляется и в настоящее время. Не исключено, что полярники однажды «присутствовали» при подводном извержении.

«Между 19 и 20 часами в лагере ощутились сильные толчки, но все отнеслись к ним спокойно, — пишет один из участников дрейфа СП-3. — Вдруг лед содрогнулся от удара необычайной силы, раздался грохот и треск, похожий на звук разрываемого полотна, но в сотни раз усиленный... Домик весь сотрясался. В десяти шагах от него чернело быстро расходившееся разводье, над которым клубился пар... Сильно пахло серой».

Изменились и наши представления о циркуляции вод Арктического бассейна. Нансен в свое время доказал, что существует «выносной» дрейф льдов — от берегов Сибири через район полюса в Гренландское море. Но схема поверхностных течений оказалась более сложной.

Когда закончился дрейф СП-2, никто не предполагал, что льдина этой станции еще раз сослужит службу науке. В 1954 году ее вновь обнаружили в океане... примерно там же, где четыре года назад начинался дрейф, к северу от острова Врангеля.

Необычно выглядел покинутый лагерь. Высота окружающих торосов почти не изменилась, только сгладились угловатые формы. А палатки стояли, как грибы, на высоких полутораметровых постаментах. Льдина таяла сверху и нарастала снизу, палатки же защищали ее от таяния.

Льдина СП-2 описала по часовой стрелке огромный круг между полюсом и берегами Америки. Теперь доказано, что этот кольцевой океанический дрейф существует в Восточной Арктике постоянно. Попав в него, станция СП-22, высаженная на ледяном острове еще в 1973 году, работала восемь (!) лет.

Многие наблюдения на СП стали полным откровением.

Оказалось, например, что летом температура воздуха на высоте 20 километров градусов на пятнадцать-двадцать выше, чем на юге нашей страны. Почему? Пока неизвестно.

Оказалось, что в летние месяцы каждый квадратный метр поверхности арктических льдов получает раза в полтора больше тепла, чем такая же площадка под Ленинградом. Арктика фактически получает достаточно тепла, чтобы растопить весь лед Полярного бассейна. Почему же он не тает? Да потому, что незагрязненная поверхность льда отражает около 90 процентов солнечной радиации.

Кстати сказать, эти наблюдения позволили предложить новый метод создания аэродромов на станциях СП. Достаточно посыпать лед каким-нибудь черным порошком, как его таяние резко убыстряется. Образуются так называемые «снежницы», а потом и целое озеро на дрейфующем льду. Осенью оно замерзает — аэродром готов. Не надо взрывать торосы, не надо долго и мучительно работать ломами, кирками...

На СП-1 хозяйственный Иван Дмитриевич Папанин упрятал скоропортящиеся продукты глубоко в толщу льда, а потом сокрушался: «Сегодня испытал большое огорчение. Обследовал «холодильник», разрыл пещеру, где лежат мясо и рыба. Когда открыл, в нос ударил тяжелый запах разложения. У меня руки опустились: все наши надежды на свежее мясо рухнули. Это солнечные лучи, проникая через толщу льда, повредили наши пищевые запасы».

А через 25 лет начальник СП-11 Николай Николаевич Брязгин писал: «Кажется парадоксальным — кругом лед, а мясо сохранить на дрейфующих станциях трудно. Уж чего только полярники не придумывали: под снегом держали, в торосах укрывали, на ветру для обдувания оставляли. Если положить мясо в ледяную яму, то она быстро наполняется водой. Если укрыть в торосах, то лучи солнца, проникая сквозь лед, нагревают мясо, как в парнике. Закрывали торосы брезентом, но все равно лучи солнца проникали снизу, отражаясь от воды. Мясо портилось...»

С теорией о безжизненности Центральной Арктики покончено. Уже наблюдения на СП-1 показали, что толща вод Арктического бассейна «населена» зоопланктоном. Тогда же у 88-го градуса северной широты видели нерпу. В дальнейшем различных ластоногих наблюдали в высоких широтах неоднократно, а во время дрейфа СП-16 любителям-рыболовам удалось поймать (на удочку!) более восемнадцати тысяч (!) рыб.

Теперь твердо установлено, что жизнь в Арктике существует везде. На побережье Ледовитого океана обнаружено около восьмисот видов только цветковых растений, не считая мхов и лишайников. В самом центре Арктики советские полярники много раз видели медведей и песцов, белух и нарвалов. Здесь обнаружено около тридцати видов рыб и не менее двадцати видов птиц. Во многом загадочная еще розовая чайка всю зиму, вероятно, проводит среди льдов Центрального Арктического бассейна и только на лето прилетает выводить птенцов в устья Индигирки и Яны.

Верно, что миф о стране вечного безмолвия, о ледяной пустыне давно развенчан. Верно, что человек раскрывает тайны Арктики и обживает высокие широты. Только не нужно думать, что профессия «полярник» стала менее героической, что Арктика изменилась, стала «теплой». Трудно работать на береговых станциях — морозы, пурги, полярная ночь, тоска по дому... Но еще труднее на дрейфующих. Главное — постоянное чувство опасности. Вот сейчас, в любую минуту — с грохотом или бесшумно — зазмеится трещина у твоих ног, под домиком, в котором ты живешь, и разверзнется вдруг черная бездна.