Мария и Матюшев, уходя, остановились возле скамейки.

Г а л ь к а. «Смотрела нам смерть, фронтовая, лихая, в глаза…»

М и р о н о в. Откуда ты эту песню знаешь?

Г а л ь к а. В электричке услышала, запомнила. (Уходит, взяв за руку отца.)

М а р и я. Славная пичуга эта Галька. Хорошо, что вы за нее вступились.

М а т ю ш е в (смущенно). За случайную девчонку вступился, а за вас — сдрейфил… Простить себе не могу своего малодушия… когда на бюро райкома разговор зашел про церковь в селе Юхони… Райисполком виноват. Я — персонально. А теперь на вас и это все взвалили.

М а р и я. Ничего. Грязь не зараза, отмывается.

М а т ю ш е в. А Добротин еще больше силу теперь почувствовал. Нужно поговорить с ним о городских делах, так и не знаю, на какой козе к нему подъехать.

М а р и я. Зачем подъезжать? Хозяева-то здесь — мы!

М а т ю ш е в (подтянулся). Вроде бы, конечно, мы.

Появляется  Е л е н а  Ф е д о т о в н а.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Виталик!.. Здравствуйте, Мария Сергеевна.

М а р и я. Добрый вечер.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Я тебя заждалась. А ты, оказывается, гуляешь с самой красивой женщиной Излучинска.

М а р и я. Целый день, с утра, гуляем. Мы даже искупались и полчасика полежали на Пионерском пляже. Всего доброго. (Уходит.)

Матюшев присел на скамейку, вытирает пот с лица и шеи. Свежесть, избыток сил, изящные босоножки на ногах жены, ее улыбка, волнистой копной взбитые волосы — все это сейчас раздражает его.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а (ласково). Виталик! Устал… Сегодня мне удалась окрошка.

М а т ю ш е в. Опять к себе из парикмахерской вызывала?

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Виталик… не могу же я, как Одинцова, в очереди торчать.

М а т ю ш е в. Как Одинцова?..

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Виталинька… пойми, я только ради тебя, для субординации.

М а т ю ш е в. Домой! Под кран!

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Изверг! Обломок культа… Нет тебе окрошки! Где хочешь, куда хочешь!.. (Уходит.)

М а т ю ш е в  со свертком (пакет с едой) входит в свой служебный кабинет. Оглядывается так, будто видит все здесь впервые. Положив сверток, набирает номер телефона.

М а т ю ш е в (быстро и суховато). Анатолий Мартынович? Матюшев… Хорошо, что застал вас. Прошу вас прибыть в райисполком. Ко мне… Жду вас. Что? Всенепременно прошу. В исполком районного Совета депутатов трудящихся. (Положив трубку, пристраивается на уголочке стола, где стоит графин с водой. Открыв коробку консервов, ест перочинным ножом.)

Появляется  Д о б р о т и н.

Д о б р о т и н (с подчеркнутым радушием трясет руку председателя райисполкома). Походный ужин? (Указывает на консервы, хлеб и стакан с водой.)

М а т ю ш е в (вкладывает свой смысл, вспомнив ссору с женой). Походный… Вы сайру в томате любите? (Пододвинул коробку с остатками консервов.)

Д о б р о т и н. Спасибо, у меня печень.

М а т ю ш е в. Тогда — приступим… (Открывает папку с бумагами.) Анатолий Мартынович, у района, у города к стройке очень большой счет. Вот, читайте.

Д о б р о т и н (просматривает бумаги). Возведение нового жилого массива в центре города? Размахнулись! Я не могу отпустить на нужды города такие большие суммы.

М а т ю ш е в. Райисполком требует те деньги, которые стройка обязана давать по закону. Это — вопрос принципиальный.

Д о б р о т и н. Местнические нужды района и города заслоняют у вас главное… Э-ле-ктри-фи-кация! Вспомните Ленина.

М а т ю ш е в (бьет ладонью по столу). Нет.

Д о б р о т и н. Как — нет?!

М а т ю ш е в. Коммунизм — это Советская власть плюс электрификация! Прежде всего Советская власть! Так извольте считаться!

Д о б р о т и н. Я думал, вы, может быть, единственный в районном руководстве благоразумный человек… Жаль, очень жаль. (Уходит.)

Звонит телефон.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а (освещается с телефонной трубкой в руке). Виталик?.. Виталик, ты голодпый…

М а т ю ш е в. Я сыт. Я даже Добротина угощал. Так угостил, что запомнит.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Ты обострил с ним отношения?.. Ах, молчишь… И тебя втравила Одинцова!

М а т ю ш е в. Елена, перестань хныкать.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Что же ты ел?

М а т ю ш е в. Сайру в томате.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Ты забыл про свой гастрит?!

М а т ю ш е в. Зато кое-что другое вспомнил. И очень крепко.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Виталик, и ты повис на волоске!..

Стройка. Появляется  Я б л о к о в.

Я б л о к о в. Членом бюро райкома я, можно сказать, по трудовому почету. А на стройке ГЭС я секретарем партийного бюро того самого участка, где так же ударно вкалывает Костя Авдонин. Мы проводили партийное собрание. Планировали переводить Авдонина в члены партии. Решение партбюро вынесли, есть рекомендации, честь по чести. А вышло все наоборот… Вынуждены были заниматься его безобразным поведением. В своем быту разбой устроил. Так квалифицировала его действия собственная супруга, Тамара, в заявлении… Оно бы ничего, вложили б Косте ума. Если б разговор пошел откровенный… Но вмешалась одна особа, а я не сразу раскусил, что наш Авдонин для нее — только зацепка. Сообщаю, товарищи, у нас на собрании присутствует член парткома стройки товарищ Верхняя.

Б е з в е р х а я. Безверхая.

Я б л о к о в. Значит, наоборот. Извините. Слушается персональное дело кандидата в члены партии Авдонина. Расскажи партийному собранию, Авдонин, как ты загремел по наклонной плоскости?

А в д о н и н (встал, одернул свитер, кашлянул). Историю моих личных отношений с супругой Тамарой докладывать или знаете?

«Знаем!» — раздается довольно дружный ответ. Смех.

Я б л о к о в. Для смеха мы регламента не отводили.

А в д о н и н. Тогда — один последний факт. (Собрался, очень серьезно.) Это, короче говоря, случилось в прошлую среду, вечером, когда супруга работала в ночной смене…

Правая половина сцены. «Усадьба» Авдонина. Входит, задыхаясь, Г у р ь я н о в н а.

Г у р ь я н о в н а. Ох, скончаить меня дочкино хозяйство! Кость, где ты, а? Кость?

А в д о н и н  входит, опустив голову, щека перевязана платком.

Загони ты корову… уся я выдохласи на дистанции…

А в д о н и н  уходит. Гурьяновна отдыхает.

А в д о н и н (возвращается). Надо с этим частным сектором кончать.

Г у р ь я н о в н а. Господи, а я… разве я за такой жизней к дочке, к моей младшенькой, из Смоленщины ехала?! Я от хозяйственности еще с молодости отвыкши. Как после революции подалась в город, так на льняном заводе четыре десятка годков и отбарабахала на льняной трепальной машине. Орден трудовой заслужила. Думала, на старости лет при покое буду. В президимах сидела! Пенсия ж у мене. А она… (Передразнивая Тамару.) «Ма-а-атк! Хряк дырошватить!.. Ма-а-атк!» Курей ей, понимаешь, загоняй. (Всхлипывает.) Одно утешение: хорошего человека себе Тамарка нашла. За что она тебя севодни лупила?

А в д о н и н (держится за перевязанную щеку). Мне квартиру в профкоме предложили. Я ей и объявил… В новом доме, с ванной…