К у д и н о в. Вместо того чтобы размышлять, вы впадаете в ужас? Плодотворно ли это?
Р ж а н о в а. А плодотворно ли ориентировать секретарей райкомов на непослушание?! Прощайте, товарищ Кудинов. (Уходит.)
К у д и н о в. Взрастили и воспитали…
Слышен океанский прибой.
З а т е м н е н и е
Коридор в фойе второго этажа здания крайкома, где размещаются кабинеты руководителей крайкома и небольшой зал заседаний бюро. Как-то бочком устроившись в кресле, сидит, задумался К у д и н о в.
Входит П о с к о н о в, председатель крайисполкома. Добрый, скрывающий свою застенчивость человек лет пятидесяти. Очень легко умиляется, иногда — до слез. Дабы затушевать мягкость своего характера, говорит подчеркнуто четко, при этом хмурится.
П о с к о н о в. Здравствуй, Илья.
Кудинов, увлеченный размышлениями, рассеянно кивает.
Вчера видел Еву в гастрономе.
К у д и н о в (встал). Спасибо, передала твой привет. Как дома?
П о с к о н о в. Ляля нервничает… Ребята в порядке.
К у д и н о в. А что — Ляля?
П о с к о н о в. Снова… будет ждать ребенка. Ваське второй год, а она…
К у д и н о в. Она. Ты ни при чем.
П о с к о н о в. Так я же… Посмотрю на нее ласково — и тут же беременеет. Вот такое впечатление. Беда. И курит, курит. Всех пятерых ребят и меня закоптила. Васька и тот уже к ее сигарете тянется, привык. (Осторожно вынимает из портфеля малюсенькие пинетки.) Вот сапоги Ваське.
К у д и н о в. Здоровенные.
Входит В а л у е в. Он бледен, устал, грязь присохла к его грубым сапогам. В руке у него большая кожаная папка.
В а л у е в. Привет вам.
К у д и н о в. Здравствуйте, Михаил Павлович.
В а л у е в (здоровается с Посконовым, указывает на свои сапоги). С утра съездил в Залепино. (Нетерпеливо глянул на часы.)
К у д и н о в. Как условлено, в двенадцать начнем. Еще не все собрались.
В а л у е в. А вы, Кудинов, прыткий! Куда ни приеду — вы уже побывали. Всюду оставили след, явный и ощутимый.
К у д и н о в. Иначе нет смысла ездить! Что ж, пройдемте в зал.
К у д и н о в, В а л у е в и П о с к о н о в уходят. Появляются Р я з о в и Р ж а н о в а.
Р я з о в. Итак, пока, Римма Сергеевна. Все, что Кудинов тебе говорил, изложи письменно. Детально. Ты поступила как честная коммунистка. В лучших традициях.
Р ж а н о в а. Стыдно почему-то писать. Я вас проинформировала, специально приехала. А писать — нет. Если про все писать!.. Вот болтают про его летчицу… Молоденькая. Так что ж, и про это писать?
Появляется жена Рязова, В а л е н т и н а, красивая, полнеющая блондинка.
Р я з о в. Мне пора на бюро.
Р ж а н о в а. Бывайте в наших местах. (Уходит.)
В а л е н т и н а (иронически рассматривает мужа). Взвешиваю, на случай перестановки кадров: тянешь ты по внешности на первого секретаря или нет.
Р я з о в. Тише! Шуточки тоже. Между прочим, наш-то святой! Илья… Живет со своей летчицей.
В а л е н т и н а. Эх, Кеша, Кеша…
Р я з о в. Что ты? Я тороплюсь.
В а л е н т и н а. Знаешь ведь, зря в крайком не бегаю. Телефон молчит.
Р я з о в. Я с Валуевым ездил.
В а л е н т и н а. Вот-вот, зовешь ты его к нам на ужин?
Р я з о в. Я — забросил, но не уверен. Как пойдет бюро. Если что, я тебе позвоню.
В а л е н т и н а. Валидол у тебя есть?
Р я з о в. Есть. Да, скорее, валидол не мне потребуется…
В а л е н т и н а уходит. Рязов покидает авансцену и входит в зал заседаний, где за столом уже сидят ч л е н ы б ю р о. Торопливо занимает место справа от К у д и н о в а.
К у д и н о в. Сегодня на заседании бюро крайкома присутствует товарищ Валуев… Михаил Павлович, как известно, возглавляет комиссию по проверке партийной организации края. Я предложил бы вести наше бюро не спеша, поработать дня два. Обсудить выводы комиссии, потом заняться перспективным планом экономики края.
Р я з о в (тихо, укоризненно). Я же тебя просил, Илья Степанович… Ведь не полезно сейчас валить в одну кучу эти два вопроса.
К у д и н о в. Эти вопросы очень тесно, я бы сказал, диалектично связаны.
Р я з о в. Илья Степанович, если наше бюро монолитно — это одно. А когда споры… В спорах тонет истина.
К у д и н о в. Всем казалось — наоборот.
Р я з о в. Рождается? Это по науке. Практика сложней. Сегодня утонем в спорах мы, завтра — район, завод, цех… А как же тогда руководить?
К у д и н о в (с улыбкой). Тогда уж обычным образом руководить невозможно… (После паузы.) Члены бюро получили на руки и, я полагаю, ознакомились с выводами комиссии.
В а л у е в. Предварительными выводами. Комиссия еще будет работать.
К у д и н о в. В предварительных выводах комиссии совершенно справедливо записано о состоянии сельского хозяйства края. Но мы же не успели оправиться от тяжелейших бедствий, которые принес нам тайфун «Эмма». Обсуждать положение сельского хозяйства — это значит думать о решительных экономических мерах, а также о борьбе со стихией.
Р я з о в (как бы шутя). Боюсь, что все можно свалить на стихию.
К у д и н о в (так же шутя). Что ж, вали на себя, Иннокентий Алексеевич.
Общий приглушенный смех.
Вернувшись из Москвы, я еще раз советовался со многими партийными и советскими работниками, с интеллигенцией, с рабочими, колхозниками, рыбаками. Получил чрезвычайно ценные советы ученых. Я пришел к выводу, что наш перспективный план составлен верно, с учетом местных условий и не требует изменений. А строительство системы гидросооружений — это душа нашего плана, и мы должны его отстоять.
Р я з о в. «Мы», «местные условия»… Может, нам хоть чуть-чуть распахнуться, прислушаться?
Кудинов резко сунул руку в карман, но тут же вытащил. Сосет кулак, уколотый иголкой. Абросимов с затаенной улыбкой смотрит на него.
К у д и н о в. Местные условия — это немаловажная вещь, Иннокентий Алексеевич.
Валуев пишет, заносит в блокнот все, что говорят другие.
С т у п и ц ы н (член бюро, мужчина лет за пятьдесят, бритоголовый, квадратный, с хитрым прищуром глаз). Разрешите мне?
К у д и н о в. Пожалуйста. Виктор Игнатьевич.
С т у п и ц ы н. Комиссия нагрянула к нам сразу после того, как товарищ Кудинов вернулся из Москвы. Погорячился ты там, что ль, Илья Степанович, по простоте души?.. Или промолчал не так?
Р я з о в. Вы понимаете, что вы говорите, товарищ Ступицын?
С т у п и ц ы н. Я, вы знаете, кресла возле своего станка не занимаю. Стою прямо. Вот и говорить привык прямо. Сдается мне, кто-то задумал проучить Кудинова, сбить с катушек, чтоб не рыпался?
Г о л о с а. Верно, Ступицын.
— Да разве можно — серьезные вещи так вульгарно?
— Вульгарней, когда лицемерят.
— Демагогия, Ступицын! Не к лицу рабочему-коммунисту.
— Правда — всем к лицу!
К у д и н о в. Прошу внимания. Товарищ Ступицын, продолжайте.
С т у п и ц ы н. Центральный Комитет хочет, чтобы мы все думали, а вы, товарищ Рязов, требуете, чтобы мы дружно сложили ладошки и отвесили восточный поклон…
Р я з о в. Сгущаете!
С т у п и ц ы н. Смягчаю. Да-да. Я со всей душой к вам, товарищ Рязов, не обижайтесь. А вообще-то мой сын свадьбу гуляет, а я — тут, на бюро. Оцените мою самоотверженность.
