Бобры, ты говорила, водятся в здешних местах. Так вот, может, в ту минуту самый гениальный бобер достраивал самое гениальное свое гидросооружение, хатку экстрамодерн, а деловитый дядечка в резиновых сапогах до пояса прилаживался ломиком, как бы поудобнее разворотить к чертям эту его архитектуру. Бобровый мех нынче поищи… И так везде… Ему бы, бобренку этому, со своим гением забраться подальше в лесные дали, а он нет, поближе к возлюбленному тобой человечеству. Может, скажешь, все это плод моего испорченного, низменного воображения? Закон природы, милая.
Н а д я (счастливая, то смеясь, то плача). Борька, я в этом не понимаю! Хорошо-то как… Ты ничего не забыл. И даже цаплю, и запятые на платье…
Входит М и ш к а, за ним — О л ь х о в ц е в.
М и ш к а (вырываясь от Ольховцева). Ты меня морально не охватывай, Евгений Степанович! (Борису.) Приехал чужих девок грабастать? Хиппарь!..
О л ь х о в ц е в. Михайла, уймись.
От дебаркадера идет В а р в а р а.
В а р в а р а. Мишка…
М и ш к а. Я за свое личное счастье бороться буду.
В а р в а р а (рванула сына за руку). Чего трезвонишь, халбутной ты парень!..
М и ш к а (Борису). Тебе тут не жить!.. Можешь утопнуть, река глубокая… Или с обрыва сверзишься, беспомощный, косточки поломаешь. А там и волки подоспеют… Запрещено их тут стрелять — экология… Съедят тебя по этой экологии, а какой со зверья допрос? (Угрожающе подступает к Борису.)
В а р в а р а (встала между ними; сыну). Марш домой!
М и ш к а. Красавчик мне… Ничего, Надьк, ты, если что… я всегда с тобой. (Уходит.)
В а р в а р а. Борис Андреевич…
Б о р и с. Я?
В а р в а р а (сурово). Вот тебе ключ. Занимай комнату ту самую, на дебаркадере.
Б о р и с (берет ключ). Спасибо, Варвара Антоновна.
В а р в а р а. Заходи ко мне по соседству, в буфет, подхарчиться когда. А еще я сны разгадывать мастерица. (Уходит.)
О л ь х о в ц е в удаляется к своему дому. Борис подбрасывает на ладони ключ.
Н а д я. Варвара Антоновна… хочет отгородить этим ключом тебя от меня… Покажи ключ.
Борис дает ключ.
Живи-ка ты у нас. Дом у деда просторный. Сухо, не то что на дебаркадере, прямо над водой.
Б о р и с. Смотри, поселюсь — так и не выгонишь.
Н а д я. Выгоню, если что… Мне ведь квартирант нужен порядочный.
Б о р и с. Ты здесь часто бывала у деда?
Н а д я. Летом чаще, зимой реже. Как получалось.
Б о р и с. По-прежнему стенографируешь? В состоянии «творческого интима»?
Н а д я. Не понимаю.
Б о р и с. Сама же рассказывала про свою работу. Сидишь с… ну, с товарищем там или, как это называется, с клиентом, что ли… Один на один, и вечером и ночью. Интимная обстановочка.
Н а д я (оскорблена). Что ты имеешь в виду? Не совестно тебе?
Б о р и с. Мне должно быть совестно?
Н а д я. Значит, ты меня нисколько, нисколечко… А я-то, глупая… на стене в сенях зарубки ставила… за каждый потерянный день!..
Б о р и с. А Мишкин пиджак вместо спецовки надевала, чтоб зарубки делать?
Надя снимает с себя пиджак, бережно свернув его, кладет на скамейку.
(Быстро идет в дом; оттуда доносятся удары топора; возвращается.) Чистая теперь стена… чистая, как белый лист!..
Н а д я. Что ты наделал? Это мои зарубки!.. И вообще, как ты смеешь? Дикарь!
Б о р и с. Давай-давай! А то сантиментики, понимаешь… ах, морщинки!..
Н а д я (плачет). Клоун… кривляка… Презираю тебя!
Б о р и с (прижал Надю к себе, исступленно целует ее лицо, глаза). Прости… прости… прости!..
Н а д я. Забирай свой ключ! (Швырнула ключ, уходит.)
З а т е м н е н и е
Облачный день. Сидит на скамейке О л ь х о в ц е в, плетет лапти.
Входит М и ш к а с инструментом для ремонта церковной крыши.
М и ш к а. Полезу, Евгений Степанович. До самого купола, до неба. И облакам сделаю ремонт. Если падать буду, подстели соломки.
О л ь х о в ц е в. Веревку взял? Привяжись.
М и ш к а. Евгений Степанович, может из-за любви самоубиться нормальный человек, не поэт?
О л ь х о в ц е в. Как видишь, я не самоубился, а мог бы.
М и ш к а. Ты?.. (С прозорливостью младенца.) Ты самоубился, только об этом забыл. (Раздумчиво.) Мне и рубля не накопили строчки, окроме свежевымытой сорочки… (Уходит.)
Появляется Н а д я.
Н а д я (присела возле деда). Много я умных слов знаю… А как начну с Борькой говорить — те же слова как-то сразу глупеют…
О л ь х о в ц е в. А ты поосторожней с умными словами, а если не можешь, то лучше молчи.
Н а д я. Не буду я молчать!
О л ь х о в ц е в. Тогда уж разговаривай с ним попросту — верней. Ты же видишь, что он не логик, не математик — он эмоциант…
Появляется Б о р и с. Внешне он выглядит лучше, стало чище, разгладилось лицо. В легких брюках, рубашке, босой. Как в старину у русских мастеровых, кожаный ремешок перехватывает лоб, чтобы волосы не падали на глаза. Он несет небольшую охапку лыка.
Б о р и с. Евгений Степанович, не получается, как у вас.
О л ь х о в ц е в. Видишь, как я лыко протягиваю?
Борис сел, поправил ремешок на лбу, взял недоплетенный лапоть.
Поджимаю слегка. А теперь… расправля-я-ю… гла-а-аденько…
Б о р и с. Так?
О л ь х о в ц е в. У тебя колодка вихляет. Пальцем дави, большим… Подтягивай лыко, подтягивай… Не дергай, а то порвешь.
Б о р и с. Эх, лапти мои, лапти лыковые!
Н а д я. Любо смотреть… Два расейских мужика облапошить потребителя стараются…
Б о р и с. Сидели так же и триста лет назад… И ветерок веял ласковый, и чайки кричали…
Появляются М а р я г и н, Л е р а и А н т и п о в.
А н т и п о в (издали). Столбик вы все-таки задели, Владимир Павлович.
Л е р а. Надя! (Бросилась к подруге.)
Н а д я. Лерка… Соскучилась по тебе.
Борис и Ольховцев здороваются с приехавшими.
А н т и п о в. Решили: катанем в Кардымовку!.. Ты когда вернулся?
Б о р и с. Да уж неделя прошла. А вы на машине прикатили?
А н т и п о в. Дорога жуткая. А тут еще Владимир Павлович крыло помял.
М а р я г и н. Мелочь.
А н т и п о в. Где жестянщика найдем? Меняем «Волгу» на «фиат».
М а р я г и н (Борису). А вы… молодой пейзан а-ля рус… Прелестно!
Н а д я. Фирма расширяется.
Б о р и с (Антипову). Где твоя борода?
А н т и п о в. Осталась в прошлом.
Б о р и с. Братцы, вы поженились?
А н т и п о в. Разрубаем последние узлы. Владимир Павлович — за. Ожидаем санкцию мамы. (Выбирает и примеряет лапти.) Куплю вот эту пару лаптей.
Л е р а. А я эту.
Б о р и с. Моя! Я плел. Подарил бы тебе, Лера, но, символически, хочется продать. Братцы! Зачем вам две пары? Купите одну, мою. Изящно, дешево, надежно!.. Каждому по одному лаптю. Пускай лапти стремятся один к другому и вы — за ними?
А н т и п о в (переглянулся с Лерой). Повесим на книжный шкаф. Сколько тебе платить, халтурщик?
