«Почему ты пялишься на меня?»

«А разве ты меня не помнишь?», — ответил местный.

«Вижу тебя впервые в жизни», — сказал Бернард.

В ту ночь оказалось, что за пару недель до этого Бернард заснул на заднем сиденье такси, машина сломалась, было вызвано другое такси, и двоим водителям пришлось перегрузить здоровенного малого с дрэдами из одного такси в другое. Водитель растерялся, поехал в полицейский участок и всё объяснил.

Коп сразу понял, в чем дело:

«Это Бернард Фоулер; он из дома Ронни Вуда».

Бернард проснулся ото сна, как только такси подъехало к воротам, в блаженном неведении.

Ирландское общество приняло меня от всего сердца, и до сих пор оно остается гостеприимным и радушным по отношению ко мне и моей семье. Эта прекрасная страна стала для меня тихой гаванью. Более чем однажды она позволяла мне сбежать от безумия «стоуновской» жизни и перезарядить свои батареи без лишнего беспокойства.

Чарли О’Нилл, радушный владелец местных земель, по-прежнему приезжает ко мне на своем «Харлее» со своим музыкальным сигналом. Ему, наверное, лет 70 — думаю, из-за ирландского воздуха здесь живут дольше и счастливее, что, кажется, отражается и на мне.

Снукер следует за мной везде, и Ирландия — не исключение. Я украсил «Яхту Твоего Отца» превосходным столом. Его нашел для меня Джимми Уайт, он установил его и часто заходит поиграть за ним. С течением лет разные игроки в снукер приходили ко мне и оставляли тут свои кии, так что у меня из их отличная коллекция. На любой вес, который вам нужен.

Даже жокеи вроде моего хорошего друга Фрэнки Деттори и Джонни Мартага, и боксеры вроде Барри «Данни Боя» МакГигана присоединяются ко мне с моими двумя датским гончими и лошадью за столом ради пары рамок за зеленым сукном.

Алекс «Ураган» Хиггинс также любил играть там в снукер со мной. Ему нравилось оставаться со мной в Ирландии, потому что мы могли играть в снукер, выпивать и ходить на скачки. По правде говоря, мне кажется, что Алекс предпочитал обществу игроков в снукер лошадей. Он входил ко мне в комнату утром в женских колготках и маленькой футболке, забирался ко мне в постель с газетами и листовками, и спрашивал меня, на какую лошадь я бы поставил в полтретьего дня в Эпсоме. Все, что я мог сделать, это лежа вскричать: «Что ты делаешь в моей кровати в ***ных колготках моей жены?»

Мы вместе ходили на скачки, но с ним было всегда очень нелегко, так как он предпочитал избегать многих людей, особенно букмекеров. Он просто не мог пройти мимо них, потому что был должен одному четыре «куска», а другому — два.

Кажется, что каждый раз, когда у него были проблемы, что случалось нередко, Алекс показывался у меня дома. Однажды он оказался в «Сэндимаунте» с маленьким мальчиком и велосипедом; его выперли из его последнего жилища, и он запрыгнул в такси, взяв с собой чемодан.

Неудивительно, что его выперли и из такси, и он остался выброшенным на улицу поздно ночью. Он постучался в ближайшую дверь, и ему открыл мальчик. Будучи фаном снукера, ребенок узнал Хиггинса, что позволило Алексу убедить его, чтобы тот перевез на велосипеде его багаж к моему дому, в то время как Алекс шел рядом с ним.

Он превратил ребенка в ирландскую версию шерпа[41], который вез все пожитки Алекса по соседним полям. К тому времени, когда они приехали ко мне, то оба предельно устали. Но мальчик оказался также и фаном «Стоунз», и когда он увидел меня, то был полностью ошеломлен. Я предложил ему чаю, но он убежал, крича, что ему лучше будет вернуться домой, пока его мама не заволновалась. Бедный ребенок выглядел так, как будто очнулся от какого-то очень странного сна.

Алекс остался с нами на несколько дней, он в основном спал под столом для снукера. Я знаю, что он остался бы и дольше, но нам с Джо пришлось его спровадить, так что мы дали ему кое-какую свежевыстиранную одежду и колготки, положили ему немного еды и послали его к какому-нибудь там другу или знакомому, который бы мог предложить ему следующее временное убежище.

Боб Дилан был гостем совершенно другого калибра. Мы здесь много записывались вместе, и он, без сомнения, вдохновлял меня. Вся штука в том, что во время этих периодов вдохновения он поднимался, набрасывал на себя свое длинное пальто, поднимал воротник и отправлялся в долгие прогулки. Он выглядел так, как будто бы шел по 5-й Авеню, избегая взглядов прохожих, когда в реальности он находился на грязном поле в графстве Килдейр. Здесь как нигде лучше, чем на острове Эмеральд, бродить без страха быть потревоженным и полностью отдаться своим думам. Только, конечно, если ты не записываешься с Джерри Ли Льюисом. Записываться с Джерри в Ирландии — в людском муравейнике постоянной активности — всегда было весело и рискованно одновременно. Недавно я переслушивал забракованный записи с сейшна, который мы провели в «Сэндимаунте». В студии собрались Кит, Мик, Чарли, Джерри Ли и я. Зашел разговор о наркотиках, пушках с курками слабого нажатия, блюзе, убийствах и женщинах. А потом Джерри начинал щекотать свои штучки из слоновой кости, и мы все начинали вдарять.

«Стоунз» записывались здесь несколько раз. Было очень здорово чувствовать, что ты можешь предложить свою студию и пригласить ребят в своё местечко. Часто нас прерывали нежданные гости. Однажды пришла Патти Ричардс, и Кит, немного возбужденный неожиданным появлением своей жены, произнес: «Если бы я знал, что ты придешь, я бы помыл голову».

Как-то у нас бегала дюжина лошадей, и мы регулярно поставляли их на скачки в Англии и Ирландии. Мой хороший друг и управляющий моими скакунами Патрик Харри остается со мной с тех пор, как я приобрел этот дом. Он присматривает за всем, что есть в «Сэндимаунте», но та страсть, что мы разделяем вдвоем — это лошади. Начиная с первой лошади, которую я приобрел — Алчии, — наша конюшня все растет. Такие лошади, как Джолия, Щелкни-Выключатель[42], Затья и Помилуй сделали мою жизнь в Ирландии еще более сладкой. С помощью Джессики Харрингтон (известной тренерши многих призовых лошадей) я настолько вошел во вкус на скачках с успехом Джолии, которая выиграла приз в забеге в Леопардстауне, что в 1998-м Ассоциация ирландских заводчиков породистых лошадей присудила мне своё звание «Малый заводчик года». Я был несказанно рад, я реально воспылал гордостью. С помощью Джулиана Ллойда мы достигли еще больших успехов в этом деле, а вот еще другие успехи Графа Сэндимаунта…

Когда постройка нашего бассейна была закончена, мы решили отметить это событие, устроив вечеринку. Джону Хетту так сильно понравилась эта новая добавка к нашему дому, что он немедленно разделся и показал сотне (или около того) людей свою технику плавания нагишом. По другому поводу он приехал однажды вечером в своей «Сьерре» и сказал: «Привет, дорогуша, моя жена только что сбежала с садовником». Я пригласил его внутрь, и в тот же вечер Тайрон (который только что просмотрел фильм «Чужие»), понял кто же такой этот мужчина, сидящий с нами за столом. Мы попросили его воспроизвести сцену, где он рожает инопланетянина. Что он и сделал. На полу в кухне. В то время как мы вроде как ели.

Он часто бывал с нами вместе с моими хорошими товарищами Денни Корделлом (чьи ежегодные мемориальные скачки в Ирландии собирают всех вместе на памятный день/вечер/следующее утро); Джулиан Ллойд, который запечатлел целый период жизни в некоторых прекрасных фотографиях; писательница Мим Скала, которая взяла меня на ловлю летучих рыб на реку Лиффи; и Дэвид «Сердитый» Гренфель, чьи остроумие и страсть к английскому языку гипнотизировали меня долгими вечерами. Он порекомендовал мне назвать эту книгу «Дневник рок-обезьяны» — тут обыгрывается данное им мне прозвище. Есть и второе — «Волосатая корова Пэт». Чем можно начать заниматься с этим парнем и чем кончить? Он привнес новые нотки в искусство выпивать. «Это всего лишь Ирландия», — говорил я, возвращаясь в Дублин. Один раз — чтобы купить роскошный «Мерседес» серии Би, аутентичный во всех отношениях. Другой раз — чтобы вывести свою маму на всего лишь второе в её жизни путешествие вне Англии (вначале это был Париж), чтобы окрестить «квартиру бабушки», сделанную специально для неё в моем килдейрском жилище. Эта квартира так и осталась в нетронутом состоянии в память о ней (там стоит кровать Марии Антуанетты), она расположена между музыкально-художественной студией, «Яхтой Твоего Отца» и конюшнями.