-Кто бы сомневался, - Никита снисходительно кивнул и, уложив Женьку себе на плечо, погладил по волосам. - Успокойся. Это я так просто сказал.

-Вот то то же, - Женька, примостив голову на широком плече, повозился немного, подставляясь под ласкающие руки, и затих расслабившись, лениво поглаживая одной рукой, опущенной вниз, твердое бедро, а другой перекатывающийся под пальцами бицепс.

-Знаешь, вот я теперь думаю, наверно и за Катькой я стал бегать, только потому, что она на тебя глаз положила. Все ходила кругами, как кошка вокруг сметаны, и облизывалась. Я ее просто хотел на себя отвлечь, чтобы тебя не потерять. А решил, что влюблен в нее. А потом со всеми девчонками, я искал те ощущения, что испытал в твоих руках, от твоих поцелуев. Но не находил. Поэтому бросал и начинал встречаться с очередной девчонкой, и так опять и опять, по кругу. И… ты только не смейся… я ведь почти ни с кем из них не спал. Мы просто гуляли, в кино ходили, в кафе, ну целовались иногда. Как-то не заводили они меня, с ними скучно...

Женька все говорил и говорил, задумчиво и неторопливо, а сам думал, как же хорошо и уютно лежать, вот так, рядом, как приятно чувствовать Никитины пальцы перебирающие волосы, его горячую ладонь у себя на спине. И ему хотелось бесконечно нежиться в ласковых объятиях, невесомо целовать мягкие губы и скользить руками по сильному телу, едва касаясь кожи…

И как же все это было не похоже на отношения с Игорем, чья страсть и напор, словно пожар в тайге, просто выжигали Женьку изнутри, сжигая его волю и не давая шанса спастись.

______________________

* David Usher - Black Black Heart. (За перевод огромное спасибо неизвестному автору).

19 часть

****

После визита Гора и его ультиматума, Женька дня три ёрзал на лекциях, еле высиживая на саднящей заднице положенные часы лекций, проклиная себя, что так легко сдался и практически без сопротивления лег под Гора. Но каждый раз, стоило пострадавшей части тела напомнить о себе, кроме боли и раздражения Женьку пронзала жаркая волна возбуждения. Да и, положа руку на сердце, и боли-то как таковой не было, так небольшой дискомфорт от почти реального ощущения присутствия члена в растянутой и натертой дырочке, и немного неприятное, тянущее чувство в пояснице. И Женька в душе` лелеял робкую и стыдливую радость, что собственно он легко отделался, и все благодаря тому, что последнее время не просто почти каждый вечер дрочил в ванной, а еще и, не в силах преодолеть желание, трахал себя пальцами, проникая как можно дальше в анус, приглушенно всхлипывая, закусив губу и стараясь удержать рвущийся из горла стон.

А Гор, видимо, не желая начинать все с начала, больше не давал Женьке времени на раздумья. Они виделись практически каждый день.

Иногда Гор был терпеливым и внимательным. Встречая после лекций, он вел Женьку в кино или кафе, либо, если погода была хорошей, просто погулять в парке, но чаще всего просто тащил к себе домой и незатейливо трахал, как простую уличную блядь.

Женька переносил все стоически, с лицом великомученика идущего на костер, всем своим видом демонстрируя, что он не желает этих отношений.

Но глубоко в душе, где-то на самом дне, похороненное под раздражением и злостью, жило лихорадочное возбуждение и нетерпеливое предвкушение этих встреч.

И всякий раз, когда осознание этого пробивалось в Женькин мозг, он старательно запихивал его обратно, вновь и вновь с облегчением оправдывая себя, что от него ничего не зависит, может он и не хочет встречаться с Гором, но что же делать - его заставили, и он просто вынужден подставляться и раздвигать ноги.

Но с каждым днем Женька все глубже увязал в Игоре, все больше, словно на наркотик, подсаживаясь на секс с ним.

А Гор, несмотря на Женькину покорность, от встречи к встрече становился все злее и напористее. Называл Женьку в постели блядью и шлюхой, запрокидывал ему голову, дергая за волосы на затылке и оставлял на шее поцелуи-укусы, которые Женька потом замазывал специально купленными корректором и тональным кремом, и прятал от посторонних взглядов под высоким воротом водолазки.

И это было не самое трудное. Главное, что еще было нужно объяснять Никите природу происхождения красных пятен на шее, и синяков на руках и бедрах.

Но Женька отмазывался неведомо откуда взявшимися аллергией на бритье и хрупкостью сосудов, из-за внезапно начавшейся вегетососудистой дистонии. Впрочем, что это за зверь такой, Женька и сам не знал. Но Никита вроде велся, а может просто делал вид, что верит, но лишних вопросов пока не задавал. И Жеку это вполне устраивало - вступать в открытое противостояние с Гором, он не хотел.

Еще сложнее было обмануть Игоря. Несмотря на то, что Ники не оставлял на Женькином теле никаких следов, у Женьки иногда закрадывались сомнения, что Гор знает, ну или догадывается, что его любовник бегает к другу не только поговорить, а что они трахаются иногда, потому что заметил - особенно несдержанным Гор бывал, когда Жека приходил к нему после общения с Никитой.

Может мысль, что кто-то другой был с Женькой заводила Гора? Или Гор ревновал его к Никите?..

Хотя какая нахуй разница. Женька не собирался проверять свои теории и признаваться Гору, и уж тем более Никите, что встречается и с тем, и с другим. Перед Никитой ему было элементарно стыдно и он боялся, что Ники отвернется от него. А Гор... Гор был непредсказуем, как погода в горах, и как он поступит, Женька не знал и выяснять не хотел. Ему достаточно было того, что если он после Ники встречался с Гором, тот целуя, шумно вдыхал воздух, словно обнюхивая, как дикий зверь, и тут же тащил в спальню. Не давая даже толком раздеться, валил на кровать и трахал, практически без подготовки, и, наклоняясь к самому уху, зло хрипел, долбясь в подставленный зад:

-Тебе ведь нравится, когда тебя ебут, как сучку, лапуля? Ты любишь мой член в своей заднице? Признайся, Джеки. Тебе нравится раздвигать передо мной ноги, нравится, когда я ставлю тебя на четвереньки и беру сзади, нравится, когда я деру твою дырку и вбиваюсь по самые яйца...

И так до самого оргазма, мучительно-стыдного и одновременно прекрасно-неповторимого в своей силе, Гор продолжал хрипеть злым шепотом Женьке на ухо всякие гадости, а сам все трахал, напористо и сильно.

А Женька, молча стиснув зубы, только прогибался в пояснице при каждом толчке и соглашался в мыслях, что да, он – сучка и блядь, и ему нравится, как Гор ебет его. Именно так. Не занимается с ним любовью и даже не трахает, а именно ебет. Зло, напористо и жестко. И Женьке нравится это. А еще больше его заводят все те гадости, что Гор шепчет ему на ухо. И от этого хриплого шепота и жара, опаляющего ухо и шею, волна зябких мурашек расходится по телу, холодя кожу и ставя дыбом волоски. Руки и ноги дрожат от напряжения, готовые подломиться в любой момент, но Игорь поддерживает поперек живота, не давая Женьке упасть раньше времени, распластавшись безвольной тряпочкой на кровати. Мозг отключается, и все ощущения сосредотачиваются внизу, и жар разливается в паху и внутри ануса. И желая погасить этот пожар, Женька стонет сквозь зубы и подмахивает задницей, насаживаясь на член.