А во второй раз, они даже не столько целовались, сколько просто шептались, обнявшись и поглаживая друг друга легкими касаниями. Да и сложно было перейти к более откровенным ласкам, учитывая, что все это происходило на кухне Гора, в квартире которого, не считая самого хозяина, еще находилась и вся их шумная компания.

В тот день они, застигнутые непогодой, все вместе завалились к Гору, предварительно затарившись пивом. И вначале все шло хорошо, все смеялись и шутили, с комфортом расположившись, кто в мягких креслах и на диване, а кто и просто на полу. Гор как будто и не обращал на Женьку внимания, затеяв шутливый спор с сестрой. Но потом, то ли заскучав, то ли разозлившись на Женьку, флиртовавшего с подругой новой девушки Влада, Гор, все это время лишь мельком поглядывавший в сторону увлеченной беседой парочки, теперь уже неотрывно гипнотизировал их пристальными взглядами. Но Женька, словно не замечая этого, продолжал беззаботно болтать с девушкой, осыпая ее комплиментами и заигрывая с ней. Тогда Игорь, видя, что его «гипноз» не имеет успеха, «вцепился» в Женьку, в своей обычной ленивой манере доставая обидными насмешками, попутно весьма успешно перетягивая внимание девушки на себя.

Женька, и так еле державшийся все эти дни на грани срыва, доведенный до белого каления этими сверлящими взглядами и злыми остротами, не сумев в очередной раз найти достойный ответ на подколки, предпочел ретироваться из комнаты, предприняв стратегическое отступление в сторону кухни, где его, минут пятнадцать спустя, и обнаружил Никита.

Забравшись на подоконник, Женька курил, привалившись спиной к откосу, согнув правую ногу в колене и поставив ее на пластиковую доску, а левой качал в воздухе, словно рассерженный кот хвостом. С шумом выдыхая тонкую струйку дыма, он следил напряженным взглядом, как она, закручиваясь в спираль, словно змея просачивается в открытую форточку и растворяется в сгущающихся сумерках, уже окрасивших небо в темно-фиолетовый цвет. Потом Женька вздохнул и перевел задумчивый взгляд на раскинувшийся под окнами двор, хорошо просматриваемый с высоты шестого этажа. Он смотрел на стоянку, расчерченную белыми линиями парковочных мест, мокрые кусты и деревья, детскую площадку, почти затопленную опускающейся темнотой, и чернильные кляксы луж на асфальте, и думал.

Женька мучительно размышлял: Что Гору надо? Чего он добивается? То он полторы недели практически не обращает на него внимания, лишь изредка безобидно подшучивая, а то, вдруг, словно с цепи сорвался, "кусая" больно и безжалостно...

А, может, стоит поставить вопрос по-другому? Что надо от Гора самому Женьке? Ведь именно задетый невниманием Игоря, который вел себя, будто между ними ничего не произошло, Женька и начал заигрывать с этой малознакомой, да и, по сути, совершенно безразличной ему девицей. Он даже имени ее не помнит...

-Привет.

-Привет, - Женька отвернулся от окна, посмотрев на вошедшего в кухню Никиту.

-Обиделся? - тихо и как-то мягко спросил Никита. Он подошел к Женьке и, убрав его ногу с подоконника, повернул друга к себе и, положив широкие ладони ему на колени, заглянул в глаза.

-Нет. С чего ты взял? - Женька попытался ответить как можно безразличнее, но сам понял, что у него это плохо получилось. Но все равно упрямо повторил. - Нет, я не обиделся. Просто захотелось побыть одному.

Никита немного грустно улыбнулся, кивнул головой, словно соглашаясь, и спросил, все тем же тихим и мягким голосом, никак не вяжущимся со смыслом произносимых слов:

-Хочешь, я ему морду набью?

-Что? Кому? Гору? - Женька аж дымом подавился от неожиданности и удивления. - Ники, ты с ума сошел? Он в Англии почти профессионально занимался боксом.

-Ну и, что? - Никита улыбнулся весело и беззаботно. - Мне не страшны никакие боксеры, даже братья Кличко, по отдельности и вместе взятые. Я знаю два безотказных и очень действенных приема. Меня дядя Коля научил.

-Дядя Коля? - Женька затушил окурок в стоящей рядом пепельнице и, сев поудобнее и закинув руки на шею Никите расположившегося у него между ног, заинтересованно спросил, перенимая шутливый тон друга. - А скажи-ка мне, Никита, это не тот ли дядя Коля, который твоей маме четвероюродный брат?

-Ага, тот самый, - передвинув руки с Женькиных коленей ему на талию, попутно проведя ладонями по раздвинутым бедрам, Никита, нажав на поясницу, притянул Женьку чуть ближе к себе.

-Я и не догадывался, что твой дядя Коля подпольный спецназовец и мне очень интересно, какие же приемы он знает, что ему не страшны все Кличко мира, если вспомнить, что роста в нем метр пятьдесят девять, а веса сорок пять килограмм и он, как огня боится свою жену. А та, когда он напивается до усрачки, таскает его под мышкой, словно хозяйственную сумку?.. Подожди-подожди. Кажется, я знаю. Он как-то говорил мне, - и Женька вспомнил, как однажды, когда ему было лет четырнадцать, он шел к Никите, они тогда собирались в кино, и в подъезде наткнулся на хлипкого мужичка в растянутых трениках, майке-алкоголичке и потертых тапочках на босу ногу. Дядя Коля сидел на площадке за мусоропроводом и глушил дешевую водку прямо из горла, словно минералку. Увидев Женьку, он обрадовался неожиданному собеседнику и, зажав подростка в углу, долго жаловался, дыша в лицо перегаром, на жизнь и на жену: какая она нервная, и чуть не по ее, сразу распускает руки, а рука у нее тяжелая, но он ее не боится, потому что он знает два приема карате. Он бы еще долго мучил житейскими истинами заскучавшего Женьку, но тут появился Никита, уставший ждать друга в квартире, и спас его из лап пьяного родственника. Вообще-то дядя Коля был безобидным, веселым мужичком, и со своей женой они жили душа в душу, но вот иногда случались у них такие ссоры, грозившие перерасти в атомную войну. Женька улыбнулся этой сценке из детства и тут же наморщил нос и прикрыл один глаз, припоминая слова дяди Коли. - Ща вспомню, что это за приемы... Мммм... Убежать и спрятаться?

-Точно, - Никита кивнул, и они расхохотались, утыкаясь друг в друга лбами и трясясь от смеха.

-Ну вот, ты и развеселился, - обхватив Женькино лицо ладонями, Никита поцеловал его, едва коснувшись приоткрытых губ, и заглянул в глаза. И, вмиг став серьезным, тихим, но четким голосом, не отводя пристального взгляда от голубых глаз, словно пытаясь вложить смысл своих слов прямо Женьке в голову, твердо сказал. - Жека, мне плевать, чем он там занимался или занимается, я достаточно прошел уличных драк, чтобы суметь постоять за тебя и за себя.

-Если будет нужно, я и сам могу за себя постоять, - проворчал Женька, а потом вздохнул и, уткнувшись носом Никите в шею и сцепив руки в замок у него на пояснице, прошептал. - А в кино мы тогда из-за дяди Коли все-таки опоздали.

-Угу, - Никита поддался к Женьке всем корпусом и, прижавшись к нему, склонил голову, осторожно целуя за ухом и трогая языком кожу возле кромки роста волос, и успокаивающе водил раскрытыми ладонями под коленями и по тыльной стороне бедер.