Не, ну не то чтобы, Женька целенаправленно дрочил на Никиту. Конечно нет! Он представлял себе какую-нибудь красотку, пышную грудь, округлые бедра, тонкую талию… Но всегда, стоило ему отпустить контроль, погружаясь в наслаждение, перед мысленным взором тут же возникал Никита - приоткрытые пухлые губы, тяжелое дыхание, горящие жаждой глаза, сильные руки на Женькином затылке и талии… или члене…

Конечно же, Никиту он представлял просто по привычке, потому что свой первый оргазм Женька словил именно в руках друга, и другой причины нет. А с девушками он не может получить такого же яркого оргазма, просто потому что еще не встретил свою половинку, вот и все. Ну, не везет ему с девушками, тут Никита прав.

А мужики ему никогда не нравились, это уж точно. А на Игоря встал, потому что... Так почему у него встал на Игоря?.. А, собственно, почему Женька решил, что у него встал на Игоря? Он просто пьян и не помнит точно, когда именно у него начался стояк. А Лиза весь вечер терлась об него, и Женька уже на кухню пошел со стояком в штанах… Точно! Все так и было.

Женька удовлетворенно кивнул сам себе. Парень всегда знал, что при необходимости он может найти ответы на любые вопросы.

Но, словно опровергая все эти «железные» доводы, стоило Женьке вспомнить о сильных руках у себя на талии, прижимающих его к накачанному телу, хвойном с горчинкой аромате, перемешанным с терпким мужским запахом чистого тела и мягкой кожи куртки, отдающей еле уловимым запахом бензина, горячем дыхании, обжигающим шею, хриплом шепоте возле уха, как яйца опять скрутило от желания, джинсы стали тесными, и возбужденный член болезненно уперся в жесткую ткань ширинки. Пытаясь вдохнуть как можно глубже, чтобы унять бешено колотящееся сердце и остудить полыхающие щеки, Женька раскрывал рот в попытках протолкнуть сквозь горло воздух, который, казалось, загустел настолько, что его можно было разрезать ножом.

Убедившись в бесплодности своих попыток вновь задышать нормально в этом душном и насквозь прокуренном, несмотря на раскрытые окна, помещении, Женька понял, что ему срочно нужно на улицу, иначе он просто задохнется тут или грохнется в пьяный обморок. Воспользовавшись тем, что Никита ушел танцевать с Ирой, а Лиза убежала в дамскую комнату, Женька, никем не замеченный, быстро, насколько позволял пьяный мозг, выскользнул из комнаты.

Он стоял на открытой террасе, обессилено привалившись спиной к нагретой за день, и еще не успевшей окончательно остыть стене, и с наслаждением вдыхал прохладный воздух, пропитанный запахом раскаленной под звенящим летним солнцем травы, на которую легла вечерняя роса. Этот пронзительный запах заставлял трепетать ноздри и будил в душе, что-то дикое и первобытное.

Женька с наслаждением и непонятной тревогой принюхивался к ночным запахам, словно пытаясь вспомнить что-то полузабытое, записанное глубоко на подкорке, настороженно вслушивался в шелест деревьев, в ветвях которых лениво гулял ночной ветер, и, увлекшись этим, не заметил, как к нему плавно скользнула тень, очнувшись только, когда большое тело уже полностью накрыло его, прижимая к стене.

-Джеки, - Гор выдохнул прямо в ухо, наваливаясь на Женьку всей тяжестью сильного тела.

От горячего дыхания и хриплого шепота у Женьки подогнулись колени, и что-то задрожало в груди, словно между ребер натянули струны. С трудом сглотнув пересохшим горлом, Женька прошептал в ответ:

-Ты что творишь, сука? Совсем охуел?

-Да, Джеки, я охуел. Я слетел с катушек.

От хриплого смешка в шею кожу закололо, словно от мелких электрических разрядов.

- Ты сводишь меня с ума. Я растерял весь свой разум, как только увидел тебя. Ты так смешно сердился, и морщил нос, а на подбородке висела эта долбаная капля. Я еле сдержался, чтобы не слизнуть ее. Джеки, только из-за тебя я вернулся на эту гребаную дачу. Я весь вечер не нахожу себе места, я хочу тебя, хочу поцеловать, хочу трогать тебя везде - твой член, задницу - хочу трахать всю ночь, - Игорь все бормотал разную пошлую чушь в запрокинутую Женькину шею, не переставая целовать пересохшими губами, слизывая языком вкус и запах, которые весь вечер не давали ему покоя. Он терся о желанное тело своим каменным стояком, а руки уже пробирались к Женькиному члену, охватывая его пальцами, и загребал в пригоршню налившиеся возбуждением яйца, то сжимая, то поглаживая их.

Женька, привалившись спиной к стене, еле стоял на ослабевших ногах, удерживаемый лишь Горкиными руками и телом, вжимающим его в стену. Он плыл на волнах удовольствия и возбуждения, лишь иногда выныривая на поверхность и пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль о неправильности всего происходящего. Но желание все прекратить тонуло в вязком тумане наслаждения, лишь иногда с трудом выбираясь на кочки благоразумия и тут же, при очередном поцелуе и прикосновении, вновь падая в болото желания, которое засасывало Женьку, не оставляя шанса спастись.

Женьку привел в себя звук расстегиваемой молнии. Сумев хоть немного собраться с мыслями, он уперся ослабевшими руками в широкие Горкины плечи, ощущая под пальцами каменные мускулы напряженных рук. Тем временем Игорь одной рукой уже забрался под расстегнутые джинсы, сжимая и лапая ягодицы, заныривая пальцами в расщелину и добираясь до сжавшегося, то ли от испуга, то ли от возбуждения, ануса, а кончиками пальцев второй, зарывался в паховые волоски, скользил раскрытой ладонью по торчащему члену, прижимая его к животу, мял поджавшуюся мошонку.

Прижатый к стене каменным торсом, Женька не мог не только вырваться, но даже пошевелить плечами, а, может, уже и не хотел. Более или менее свободно он мог двигать только бедрами, и он, окончательно растеряв всю свою волю, лишь слабо дергался в сильных руках, скорее для очистки совести, а не из-за желания избегнуть возбуждающих прикосновений. Все его старания, в результате, приводили лишь к тому, что он еще сильнее прижимался к жарким ладоням с напряженными пальцами, жадно проникающими и щупавшими его повсюду. Поддаваясь бедрами то вперед, то назад, к жарким рукам Игоря, он либо толкался в кулак, сжимающий его член, либо натыкался на пальцы, гладящие звездочку ануса, и, запрокинув голову, выдавливал сквозь стоны: «Отъебись, сука». А сам все толкался и толкался в горячую ладонь, все сильнее заводясь от хриплого дыхания и горячих губ, обжигающих ему шею и ключицы.

-Джеки, пойдем в комнату, малыш. Я все для тебя сделаю. Обещаю, тебе будет в кайф.

И Женька, уже не соображая, что делает, кивнул, соглашаясь, заталкивая подальше мысль о том, что совершает сейчас самую большую глупость в жизни...

Но провидение видимо благоволило ему, а может, наоборот, мстило за что-то.

Женька, вдруг, почувствовал легкость - кто-то отодрал от него тяжелое тело и он, словно сквозь туман, увидел, как чей-то кулак впечатался Игорю в живот, и согнувшегося от боли парня, схватили за плечи и со всей силы долбанули лицом о подставленное колено. А потом перед затуманенным взглядом появилось искаженное яростью лицо Никиты.