— Что именно? — спрятал глаза Ред.

      — Что есть ещё одна книга про Анселя Филдинга? Не какое-то жалкое подражание, написанное неким Пэнсоном, а настоящая книга леди Виктории.

      — Даже не знаю, что и сказать, — растерялся Ред, хотя в голове звучало: «Я бы сказал, что вы сошли с ума» и ещё «В этом доме может скрываться всё, что угодно». — Наверное, что я бы хотел её прочитать.

      Арден, тёмная тень в чёрной водолазке и брюках, обошёл стол, за которым сидел Ред.

      — Она на самом деле есть? — спросил Ред.

      — Есть.

      — Настоящая последняя книга?

      — Нет, не то, что вы думаете. Она написала её до «Дома в конце времён», но так и не отослала в издательство.

      — Почему?

      — Она показала её паре знакомых, Чарльзу Лэрду, своей кузине миссис Эшли, Колину. Мне, — добавил Арден после короткой паузы. — Все сказали, что книга хороша, но не понравится ни издателю, ни детям, ни их родителям. Она хотела её переписать, сделать более… обычной, но в конце концов написала «Дом». Решила, что ничего не хочет менять в той книге.

      — А сэру Найджелу тоже показала?

      Арден удивлённо нахмурился:

      — С чего бы? Он ничего не знает про книгу. Почему вы про него вспомнили?

      — Не знаю. Я подумал, что он был близок семье леди де Вер… И вам.

      — Он мне близок, — заносчиво усмехнулся Арден, — но, пожалуй, не в том смысле, в котором вы думаете.

      — А в каком?

      Арден остановил на нём свой блуждающий, словно не видящий ничего взгляд.

      Ред почувствовал, что краснеет, что ему под этим взглядом становится хорошо, плохо, жарко, стыдно, до удушья стыдно. Эти проклятые византийские глаза!

      — Это вопрос доверия, — произнёс Арден. — Я знаю вас… Сколько недель? Около трёх, кажется?

      — Но вы же рассказали мне только что про книгу… — возразил Ред, внутренне согласный с Арденом в том, что им не стоило доверять друг другу.

      — Книга — куда менее опасная тайна.

      — А у вас их много? Тайн.

      Арден опять улыбнулся так, что Реда пробрало страхом и вместе с ним возбуждением.

      — Осталась всего одна.

      Та, которая известна Найджелу Торрингтону.

      — Вы разрешите мне прочитать… ту книгу? — спросил Ред.

      — Вам так интересно узнать, что ещё произошло с Анселем? — Арден порывистым и ловким движением развернул стоявший неподалёку стул и приставил его к столу по другую сторону от Реда.

      Арден сел и улыбнулся, на этот раз просто и широко, напомнив вдруг Реду, что был обыкновенным человеком, из плоти и крови, всего лишь на два года старше его самого, а не на целую жизнь, как часто казалось. Почему он не мог быть таким всегда: обыкновенным, понятным, лёгким? И не говорили ли эти резкие переходы о душевном нездоровье?

      — Да, мне было бы очень интересно, — кивнул Ред, понимая, что, как последний-распоследний идиот, улыбается Ардену в ответ. Но на эту улыбку просто невозможно было не ответить.

      — И на что бы вы пошли ради этого? — Ардена, судя по всему, ситуация забавляла.

      — Честно говоря, понятия не имею, что бы я мог сделать такого, чего не можете сделать или получить вы сами.

      Арден вдруг посерьёзнел:

      — Знаете, о чём попросил бы вас сэр Найджел?

      У Реда перехватило дыхание: Арден впервые заговорил о чём-то действительно важном, не о книгах и литературных аллюзиях, а о том самом деле, ради которого Ред сюда приехал, — о Найджеле Торрингтоне и отношениях с ним.

      — Не уверен, но догадываюсь, — ответил Ред, на самом деле думая лишь об одном: неужели Ардену нужно то же самое? — Ваш предыдущий секретарь, Джеймс Эллиот, с ним так всё вышло? Ему что-то было нужно от сэра Найджела?

      Ред резко, неловко оборвал фразу. Ему хотелось задать следующий вопрос: «Эллиот сделал это ради вас? Это ведь вам что-то нужно от сэра Найджела?»

      Эллиот так и написал в письме: «Он использует вас и выбросит за дверь. Не рассчитывайте на большее, чем чек на пятьдесят фунтов за перенесённые неудобства».

      Арден ничем не выдал того, что упоминание об Эллиоте его обеспокоило.

      — Эллиот был довольно примитивен. Пожалуй, от него действительно нельзя было просить большего.

      — Чего вы хотите от меня?

      — Я дам вам прочитать книгу. Леди Виктория так и не придумала для неё названия, — Арден, казалось, наслаждался замешательством на лице Реда. — Можете не приходить сюда сегодня. Читайте.

***

      Ред читал до глубокой ночи. Книга была примерно такого же объёма, как и остальные четыре, хотя Ред мог и ошибаться: остальные он читал в виде переплетённого типографского издания, а Арден вынес ему из своей спальни толстую стопку машинописных листов. Бумага от времени приобрела лёгкий желтоватый оттенок, и напечатанные через копирку слова немного расплывались, а заголовка на самом деле не было, на титульной странице стояли лишь имя автора, год и подзаголовок — «Четвёртая книга "Старших зеркал Ангрима"».

      Эта четвёртая книга была действительно написана за два года до выхода другой четвёртой части, официальной, и почти сразу же после выхода третьей. И она бы не понравилась детям, это точно. Взрослые читатели вроде Реда наверняка оценили бы её по достоинству: игра была тонкой, острой, изящной, часто двусмысленной, но всегда точной и выверенной. Но Виктория де Вер сделала недопустимое для детской книги: она превратила добрых персонажей, за которых все болели, в тайных злодеев, а тех, кого читатели ненавидели вместе с Анселем, — в жертв и героев.

      К середине книги оказывалось, что партия, к которой примкнул Ансель и которой помогал советами, пользуясь способностью перемещаться между зеркалами, возглавлялась не мудрым и справедливым королём, как Анселю и читателям казалось, а узурпатором, а его враги, которых все считали захватчиками, накинувшимися на ослабшее государство, пытались вернуть трон наследному принцу, чьих отца и мать предательски убили. Ред думал, что невозможно вывернуть историю наизнанку вот таким образом: обязательно всплывут нестыковки, ведь он хорошо помнил по первым книгам, что всё было не так, совсем не так… Он не поленился пойти в библиотеку и взять первые тома, он находил нужные места, перечитывал и понимал, что то, что слышал Ансель, действительно можно было толковать двояко, а многие из героев — горячо любимых всеми читателями героев — просто обманывали его, вводили в заблуждение и подталкивали к действиям, отдалённых последствий которых Ансель не понимал. Всё, что было в первых трёх книгах, оказывалось неправдой, но когда Ред отложил в сторону последний лист, он невольно начал думать о том, было ли конечной, финальной правдой и вот это ужасное откровение. Может быть, Виктория де Вер, останься она жива, смогла бы написать ещё одну книгу и в ней снова повернуть всё так, что Ансель был на стороне правых, а не на стороне убийц и предателей.